Глава 5.1

Вот и все! На этот раз по-настоящему — последняя глава «Облажавшейся семейки». Наслаждайтесь!

Последний раз: Семья Кэмпбеллов решила, что они не против продолжающейся семейной оргии, если только они будут честны друг с другом в том, что они делают. Они вернулись к своей повседневной жизни, но их неконтролируемые кровосмесительные желания пришли вместе с ними. И последствия не заставили себя ждать. Остин уже потерял работу, но, конечно, больше ничего не могло пойти не так. Верно?

***

Когда Молли спустилась вниз тем утром, она обнаружила своего старшего брата в отключке на диване в гостиной. Он был одет в свою одежду с предыдущей ночи, джинсы и футболку, и храпел. На фоне яркого утреннего солнца он был похож на кота, свернувшегося калачиком под солнечным лучом. Огромного, вонючего, слюнявого кота, который, вероятно, все еще был пьян с прошлой ночи. Но все же.

Она слышала, что произошло. Остин поссорился на работе, из-за чего, Молли не могла себе представить. Он потерял работу и сразу же вернулся домой. Накануне вечером все члены семьи шептались об этом, но все согласились пока оставить его в покое. Молли решила, что лучше продолжать в том же духе.

Крутобедрая блондинка пошла на кухню и приготовила завтрак, изо всех сил стараясь не шуметь. Но после того, как она приготовила яичницу, съела ее и убрала за собой, Остин по-прежнему оставался без сознания. Он даже не перевернулся.

Молли вернулась в гостиную и посмотрела на брата. Это была не Спящая красавица. И все же иногда она понимала, что Лекси видит в Остине. У него была приятная улыбка и теплые глаза. Его тело было подтянутым — симпатичная попка, отличный пресс, все такое хорошее. Она чувствовала, что старшая сестра говорит: «Он похож на отца, только моложе и в лучшей форме.»

Он был горяч, Молли не могла этого отрицать.

Но они никогда не ладили и не были особенно близки. Даже во времена Лекси, когда у них должен был быть естественный союз против стервозной сестры, они были каждый сам за себя. Они были просто двумя очень разными людьми. Молли была тихой, замкнутой. Она не была уверена в себе и не любила выставлять себя напоказ. Остин был — в буквальном смысле слова, с позолоченной шевелюрой на голове — золотым мальчиком, который не может сделать ничего плохого.

Возможно, в этом и была проблема: Остин был горяч, и он знал это. Молли знала, что некоторые девушки западают на дерзких парней. Ее мать и старшая сестра определенно были такими. Но Молли хотела кого-то, кто мог бы быть теплым и любящим. Кто мог бы иногда посмеяться над собой. Джеймс тоже был красив, но он никогда не вел себя так, будто он лучше других. Может быть, Остин со временем вырастет таким же. Молли не хватало терпения ждать и наблюдать.

Несмотря ни на что, иногда Молли жалела о том, что у нее были отношения с Остином. Она знала, что у других девочек есть старшие братья, которые заступаются за них, защищают их. Она знала девушек, которые поклонялись земле, по которой ходили их старшие братья, и которые, возможно, трахнули бы их, если бы могли. Иронично, что Молли была единственной, кто действительно это сделала.

Все члены семьи занимались сексом после случая на озере, когда мать дала им таблетки, от которых они сошли с ума во всех смыслах этого слова. Они вернулись домой, обратились к врачам, все изменили. И все же инцест-оргия продолжалась. Молли была с папой, старшей сестрой и даже с мамой (отношения между ними были настолько далекими, что Молли и Остин казались лучшими друзьями). Но почему-то ей не хватало секса со старшим братом.

Потом Лекси появилась у ее двери и соединила брата и сестер. Трахать Остина было не тем, о чем блондинка когда-либо думала или чего действительно хотела, но вот она была здесь — голая на полу в гостиной с голым хуем брата в своей незащищенной киске. И ей это понравилось. Очень. Больше, чем она когда-либо думала.

Конечно, все было по-другому. Ее отец был властным, директивным. Остин был более поддерживающим. Поощрял. Возможно ли, что мужчина, которого Молли хотела видеть своим братом, существовал только тогда, когда они занимались сексом? Боже, какая странная мысль.

Молли не ненавидела своего брата, но и не хотела начинать. Они были индифферентными друг к другу большую часть своей жизни, и ей никогда не приходило в голову, что это может измениться. Многое из того, что произошло тем летом, было неожиданностью. Пожалуй, больше всего удивили чувства. Молли обнаружила, что заботится об Остине, беспокоится о нем. Если он потерял работу, если вернулся жить домой, значит, дела пошли плохо. Молли не знала, чего хочет от жизни ее брат, но полагала, что счастье должно быть частью его желаний. Может быть, как хорошая сестра, Молли могла бы как-то помочь Остину почувствовать себя немного лучше.

Молли протянула руку и потрясла Остина за плечо. Он хрюкнул, но не проснулся. Она толкнула его еще раз. Его глаза открылись. Он увидел свою сестру, и на его лице отразилось замешательство.

— Привет, Молли. Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я живу здесь, бродяга, — сказала Молли. — По крайней мере, еще некоторое время.

Колледж, то, к чему она так стремилась, теперь нависал над ней мрачной тенью. Молли твердила себе, что уезжает навсегда. Хуже того, она продолжала твердить себе, что ей нравится эта идея. Это не помогало.

— Ты ведь знаешь, что у тебя есть кровать наверху, — сказала Молли брату, — тебе не нужно ночевать на диване, как бродяге.

— В то время лестница показалась слишком запретной, — сказал Остин.

Он усмехнулся и погладил себя по голове.

— Я уверена, что кто-нибудь помог бы тебе, если бы ты попросил, — сказала Молли.

— Кстати говоря, где все? — спросил Остин.

Молли уловила подтекст и была немного уязвлена. Она засунула его обратно. Ты лучше, напомнила она себе.

— Лекси на пробежке, — сказала Молли. Брат и сестра обменялись знающим взглядом. — А мама и папа на работе.

— Боже, я действительно проспал, да? — Остин перевернулся и потянулся. Движение приподняло футболку, обнажив его рельефный пресс. Даже когда он не старался, он возбуждал.

— Мне жаль, — сказала Молли, — что так получилось с твоей работой. Я знаю, что это была не твоя вина.

— О, это была полностью моя вина, — сказал Остин с горькой улыбкой. — Но спасибо. Это очень много значит для тебя. Я знаю, что мы не были самыми близкими друзьями.

— Я рада, что могу быть здесь, для тебя, — сказала Молли. — Я знаю, что если бы все было наоборот, ты бы тоже был здесь, для меня.

Остин снова посмотрел на Молли, словно видя ее в первый раз. Она была одета довольно непринужденно: футболка и джинсы. Молли знала, что даже в такой одежде (иногда особенно в такой одежде) ее массивная грудь и объемная попка выделяются так, что могут сломить любого парня. Когда-то мысль о том, что парень будет ее разглядывать, заставила бы ее с криком убежать в свою комнату. Теперь же она наслаждалась вниманием. Вот так, я — сексуальна, и никто не может меня остановить.

На мгновение Молли подумала о том, чтобы еще немного подразнить брата. Но Остин, не обращая внимания на его пресс, в данный момент выглядел не лучшим образом.

— Тебе нужно принять душ, брат, — сказала Молли.

Остин посмотрел вниз и принюхался, как будто ему нужно было подтвердить рассказ сестры.

— Без шуток, — сказал он, наконец. — Думаю, вся моя чистая одежда все еще в моей машине.

— Ты мог бы одолжить что-нибудь из папиной одежды, если понадобится, — сказала Молли.

— Конечно, — сказал Остин. — Некоторые вещи, во всяком случае. Не уверен, что мне понравится носить папино белье.

— Да, хорошая мысль, — сказала Молли. — Это было бы странно.

Остин встал с дивана и, прихрамывая, поднялся по лестнице. Молли последовала за ним, даже не пытаясь скрыть, что она задумала.

Остин пошел в свою спальню и нашел старую одежду, которую он оставил после последнего ухода из дома. Он с триумфом протянул её Молли, как трофей, который он только что выиграл. Затем он прошел через холл в душ. Молли прислонилась к дверному косяку и смотрела ему вслед.

— Эй, ты в порядке? — спросил Остин.

— Нормально, — ответила Молли.

Она ухмыльнулась. Но не уходила.

— Ну, я сейчас пойду в душ, — сказал Остин.

— Ага.

— Так что, думаю, я просто, ну, знаешь, разденусь.

Молли не сказала ни слова.

— Тогда ладно, — сказал Остин.

Он сделал глубокий вдох, как будто собирался прыгнуть с очень высокого трамплина. Белокурый старший брат потянулся вниз и стянул рубашку через голову, снова обнажив восхитительный пресс. Тонкая линия золотистых локонов шла по центру его грудных мышц, постепенно утолщаясь по мере того, как она направлялась вниз по тропе к сокровищу.

Остин снова посмотрел прямо на сестру. Подтекст был ясен, но Молли сделала вид, что не заметила. Ее брат пожал плечами и расстегнул джинсы. Он скинул их на пол, а затем вылез из трусов. Полностью обнаженный, Остин стоял на виду у своей младшей сестры.

Ладно, возможно, у него была причина все время быть таким самодовольным. Молли пробежалась глазами по его телу. Ей вспомнился старый мем: Вот это задница! И эти ноги! И, опять же, эта грудь! Это был её отец, сейчас? Нет, не был. Но иногда не хочется филе миньон. Иногда хочется просто чизбургер. А Остин выглядел чертовски аппетитно.

— Иду в душ, — сказал Остин, все еще странно нервничая.

Возможно, и это тоже… отчасти. Молли не привыкла к такой стороне своего брата. К этой уязвимости.

Остин включил воду. Она забулькала и шипела. Он стоял голый и ждал, пока она распарится, а сестра наблюдала за ним. Молли ничего не делала. Не говорила, не моргала и даже не дышала. Она наблюдала, как кошка в джунглях наблюдает за своей добычей. И приготовилась наброситься.

Очень осторожно Молли подняла рубашку над головой. Встряхнула белокурыми локонами, отчего ее огромные сиськи тоже затряслись. Возможно, Остину нравились худенькие девчонки вроде Лекси или их мамы. Но это не мешало ему пялиться на большие сиськи младшей сестры.

Молли потянулась вниз и расстегнула свои джинсы. Преувеличенно медленно показала, насколько сильно они прилипли к ее полным бедрам. Теперь на ней были только крошечные розовые трусики. Остин совсем забыл о своем душе.

— Вода остывает, — сказала Молли. Она указала ему на воду.

— Да, — сказал Остин.

Его глаза не отрывались от розового, полного тела сестры. Наконец, он вошел в душ. И захлопнул за собой дверь из матового стекла.

Молли замерла на мгновение. Затем хихикнула, отбросила трусики в сторону и заскочила в душ вместе с братом. Она не стала ждать, пока Остин привыкнет к воде, и даже не стала ждать его реакции. Молли просто набросилась на него, обхватила брата и почти повалила их обоих на пол.

Она прижалась губами к его губам. Обхватила его за талию. Его редкие волосы на груди щекотали ее соски. Ее половой орган прижался к его.

— Ебать, Молли, — задыхался Остин.

— Это идея, да, — сказала Молли.

Она закрыла его рот своим. Если она что-то и знала о своем брате, так это то, что нужно больше прикасаться и меньше говорить.

Горячая вода обжигала ей спину, поэтому она развернула их, предоставив Остину принимать на себя основную нагрузку. Она провела руками по телу своего брата. Ощущая силу его рук и груди. Она чувствовала, что с каждой секундой становится все более влажной.

Остин сделал то же самое со своей младшей сестрой, охватив привычные области облапывания — груди и попу. Приблизил лицо и нашел мочку ее уха, посасывая и покусывая её. Молли чуть не задохнулась — она даже не подозревала, что у нее там очень чувствительно. Это было почти так же сильно, как если бы он лизал ее соски. И именно к ним и перешел ее брат после быстрой остановки на ее шее. Боже, если в Интернете и была карта эрогенных зон ее тела, то Остин явно заранее скачал её. Как он мог знать ее тело лучше, чем она сама?

Со своей стороны, Молли устала от прикосновений к впечатляющему телу брата и перешла к еще более приятным вещам. Одна рука легла на его щеку, другая — на член. Боже, он казался таким большим в ее руке. Может быть, не длиннее, чем у ее отца, но толще. Молли не была королевой размеров. Она давно поняла, что человек, прикрепленный к члену, имеет гораздо большее значение, чем длина или обхват. Но она не могла остановить слабость в коленях при мысли о том, что в ней будет этот монстр.

Молли начала опускаться на колени, чтобы взять член брата в рот, как она делала это с папой. Но она остановила себя. С Джеймсом она отсасывала ему, потом наклонялась, уступая, и позволяла ему делать с собой все, что угодно.

Здесь ей хотелось чего-то другого. Она почувствовала его пальцы на своей бороздке и широко раздвинула ноги, чтобы дать ему доступ.

— Не очень-то мы тут чистоплотные, да? — сказал Остин.

— Так гораздо лучше, — сказала Молли.

Она использовала свою руку, чтобы надавить на пальцы Остина, запустив их внутрь себя. Он с готовностью подчинился, полноценно введя два пальца прямо в ее капающий желобок. Ее тело с легкостью приняло захватчиков. Молли спустила руки к клитору и начала работать над ним в том же темпе, что и брат. Это было хорошо. Но она хотела большего.

Молли оттолкнула пальцы Остина и потянулась к его херу.

— Нет, — сказал он, проявляя удивительное самообладание. — Сначала ты. Потом я.

Молли не привыкла слышать это. Не ожидала, что брат сосредоточится на ее удовольствии. С ее отцом было так — Джеймс просто брал ее — оргазм предполагался. Его приход был неизбежен, как японский пригородный поезд. Остин относился к оргазму Молли скорее как к назойливому гостю, которого нужно ублажать, прежде чем он сочтет нужным посетить ее.

Что ж, она хотела другого. Молли продолжала тереть свой клитор. Она отступила назад, чтобы лучше видеть брата. Он тепло улыбнулся ей.

— Да, Молли. Покажи мне, — сказал он. — Покажи своему старшему брату, как ты возбуждаешься.

Молли погрузила палец внутрь себя, гораздо нежнее, чем это делал брат. Она нашла свою точку возбуждения и работала ею вверх и назад. Она смотрела, как брат лениво поглаживает свой член, явно больше для ее удовольствия, чем для своего.

Тело Молли выгнулось. Она замедлила хватку, и вдруг — вот оно. Не сильный оргазм. Небольшой конец: всплеск, не взрыв. Но небольшой прилив эндорфинов, после которого она прислонилась спиной к стене душа и задыхалась.

— Хорошая девочка, — сказал Остин, наблюдая, как сестра испытывает удовольствие. Братья не должны были видеть, как их сестры кончают. Они не должны были знать, как их младшая сестренка гладит свою киску. Как дрожали ее губы, когда оргазм нахлынул на нее. Вздохи и стоны сестринского экстаза.

Но было много вещей, которыми братья и сестры не должны были делиться.

— Твоя очередь, — сказала Молли с наглой ухмылкой.

Она повернулась и положила руки на стену душевой кабины, как будто ее собирались обыскать. В каком-то смысле так оно и было. Она оттолкнулась задом, представив свою пизду брату. Оглянулась через плечо. Увидела голодную ухмылку Остина. Боже, как хорошо это выглядело.

Она почувствовала, как его твердый хуй надавил на ее центр удовольствия. Она вспомнила, как они делали это в последний раз, как чувствовала брата внутри себя. То, как он почти… Молли была уверена, что брат не оплодотворит ее. Она много раз все обдумала, и была почти уверена, что он бы вырвался, если бы к ним не зашли родители.

Почти уверена. Почти. Была ли Молли готова рискнуть этим со своей незащищенной киской?

— Эй, Остин? — Молли почувствовала, как ее брат сделал паузу прямо в момент атаки. Головка его хуя едва доставала до ее половых губ. — Ты ведь знаешь, что я не в безопасности?

—. ..Да, — сказал Остин.

Это небольшое колебание заставило Молли почувствовать, что она не зря колебалась. Она уже знала себя, свое тело. Если она немного не доверяла своему брату, значит, она не очень доверяла себе. Молли умоляла о сперме отца. Она хотела его в себе так сильно, что ей было плевать на последствия. Если бы Джеймс прямо сейчас выбил дверь и потребовал, чтобы она приняла его семя, Молли знала, что сделает это. Охотно. С радостью.

Но Остин ни к чему не принуждал. В интеллектуальном плане Молли нравилось это в своем брате. В сексуальном плане это означало, что она могла делать более разумный, хотя, возможно, и менее приятный выбор.

— Я думаю, может, нам не стоит его вставлять, — сказала Молли. — В мою киску, я имею в виду.

Остин отступил назад. Он старался говорить тихо, но Молли могла слышать его вздох разочарования. Она не могла его винить. В конце концов, это она заставила себя войти в душ; она кончила прямо у него на глазах. Если бы это был папа… Молли слегка вздрогнула, несмотря на себя.

— Не волнуйся, братишка, есть много других мест, куда можно засунуть твой идеальный хуй.

— Ты хочешь сказать, что отсосешь мне? — спросил Остин.

Должно быть, я действительно плохо делаю минет, подумала про себя Молли, если мальчик так расстроился из-за того, что она «всего лишь» полижет его член.

— Нет, глупый, — сказала Молли. — Ты сейчас смотришь на него.

Молли оглянулась через плечо. Ее брат смотрел на нее, слегка приоткрыв рот. Боже, каким же глупым он иногда был. Даже мама признавала это в минуты уединения.

— В мою задницу, глупыш. Засунь его в мою большую, развратную жопу.

— Молли, ты уверена? — спросил Остин.

Глуп, но мил — не самое худшее сочетание.

Молли покатала бедрами вперед-назад, тряся своей пышной попой перед братом.

— Разве ты не хочешь выебать меня в зад, старший брат? Давай, я так этого хочу, так нуждаюсь в этом.

Похоже, это подействовало. Остин потянулся за моющим средством для тела. Он размазал его по своему члену, затем по всей заднице сестры. Размазал его по ее коричневой звездочке, даже ввел немного пальцем внутрь. Молли почувствовала, как рефлекторно напряглась.

На мгновение пышногрудая блондинка начала переосмысливать свое решение. Да, однажды она уже занималась анальным сексом, и ей это понравилось. Это было по-другому, это точно. Она была не против сделать это снова. Но… Остин, она знала, что у него член еще толще, чем ее папа.

Она почувствовала, как головка члена брата надавила на ее задний проход, затем… Поп, головка проскользнула внутрь.

О, черт.

— Помедленнее, Ос…, — задыхалась Молли.

— Ух. Ага, — сказал Остин.

Он обхватил ягодицы Молли, как будто это были страховочные перекладины на самом страшном аттракционе в мире.

— Боже, как в тебе хорошо.

— Я знаю, просто… Просто будь осторожен, хорошо?

Молли почувствовала знакомое ощущение «переворачивания» в голове, когда член брата все глубже погружался в ее задницу. Она протянула руку назад и снова начала дразнить свою киску. Ее клитор был все еще чувствителен от того, что она натирала его раньше. На самом деле, вся ее система сбилась с ритма. Как будто ее собственные чувства не могли отделить толчки удовольствия от ударов боли. Он должен был быть уже на полпути. Боже, а что если нет?

Остин медленно отстранился от задницы младшей сестры, и Молли вздохнула. Она сжала свой сфинктер, пытаясь усилить удовольствие Остина. Он застонал, давая ей понять, что это очень хорошо работает.

Когда он вышел, оставив только головку, Остин снова двинулся вперед. На этот раз глубже. Еще глубже. Неужели через секунду его член будет скользить по ее кишкам?

— Охххх, — простонала Молли, низко и неистово. Она даже не ожидала, что звук выйдет наружу.

— Все, я вошел до конца, — сказал Остин. — Я глубоко в твоей попке, сестренка.

Он сказал это с гордостью, как будто взобрался на гору или выиграл турнир. Молли на мгновение чуть не рассмеялась, представив себе трофей «За выеб сестры в жопу». Но потом все исчезло, и она наклонила голову вперед, потрясенная всем этим.

Остин все еще медленно скользил — не торопясь, наслаждаясь каждым ощущением. С каждым толчком Молли казалось, что весь мир вот-вот перевернется. Каждый дюйм вызывал эти низкие, животные стоны. Может, анал — это не мое, подумала она про себя. Но менять курс было уже поздно. Она заработала клитором быстрее. Внутри нее шла борьба между экстазом и агонией. Брат вводил один конец в ее попку, а Молли — другой. Перетягивание каната, в котором оба должны были стать победителями.

Остин почувствовал, что скорость пальцев сестры в её киске увеличивается, и понял намек. Он начал погружать свой хер в её в зад быстрее.

— Боже, Молли, — сказал он. Он продолжал выплевывать эти маленькие бессмысленные фразы. — Твоя задница. Такая хорошая. Маленькая. Сестренка.

Молли хотелось, чтобы он потянулся вниз и взял ее за сиськи, как это делал папа, но положение не позволяло этого сделать. А Остин был слишком сосредоточен на своей «работе». Теперь брат бил её бедрами по большой попе. В душевой раздавались громкие шлепающие звуки, когда бедра Остина ударялись о её зад.

Молли закрыла глаза и утонула в ощущениях. Белокурая младшая сестра с усердием теребила свою киску. Ее брат начал дрожать с каждым толчком. Она чувствовала, что он уже близок. Она крепко сжала свои кишки, и брат застонал так, словно это было ценнейшей вещью во вселенной.

Теперь Молли понимала, что Лекси говорила о сексуальности контроля. Остин был таким большим и сильным, но он был как пушинка в ее руках. Ну… в жопе. Но все равно. Это заставляло Молли чувствовать себя сильной, живой. Она всю жизнь была пугливой мышкой, но здесь, в душе, она была богиней секса. А ее большой, сильный, старший брат был почитателем ее превосходства. Все натирания киски в мире не могли сравниться с этим ощущением, когда оно нахлынуло на нее.

— У… уже близко, Мол, — сказал Остин.

Его голос дрожал так же, как и его тело. Маленькие пароксизмы удовольствия прокатились по ним обоим: обещание того, что должно произойти.

— Э… Кей, — сказала Молли, с трудом выговаривая не только отдельные слоги. — В мою жопу. Кончай. ХОРОШО?

— Да, — сказал Остин.

Молли убрала руку от своей киски. Она больше не нуждалась в этом. Наслаждение нарастало само по себе, с каждым погружением в зад великолепного хуя ее брата. Он толкал ее за грань. Молли даже не могла представить, как это будет, приближающийся оргазм ощущался как ожидающийся грузовой поезд.

БЭНГ!

Дверь в ванную распахнулась. Молли вскинула голову, как на пружине. Ее сердце подпрыгнуло в груди. Остин попятился.

— О, привет, Лекси, — сказал Остин.

— Вот вы где, ребята, — сказала Лекси. — Я искала вас по всему дому.

— Просто — охренеть, как приятно — принимаю душ, — сказал Остин.

Он практически упал на колени, когда Молли снова сжала попкой его член. Она не смогла удержаться.

— Остин тут занимается моей задницей, — сказала Молли.

Пауза в давлении позволила ей вернуть себе слово. По крайней мере, на данный момент.

— Я вижу, — сказала Лекси. Она открыла дверь в душ и изучала брата и сестру, словно они были новой художественной инсталляцией. — Могу чем-нибудь помочь?

— Нет, думаю, всё в порядке, — сказала Молли.

Остин отступил назад, а затем подался вперед. Мозг Молли снова отключился. Сквозь дымку она увидела Лекси, которая смотрела на нее. Ее старшая сестра сидела на бортике ванны и смотрела на Молли, пока их брат погружал свой хер в её жопу.

Молли старалась удержать мир в фокусе, но это было трудно. Этот пульсирующий ритм. Молли снова нащупала свой клитор и вернула себя в нужное русло. Ее тело реагировало на ощущение приближающейся разрядки брата. Она держала одну руку в своей пизде, а другой опиралась на стену душа. Она едва могла держать себя в руках.

— Наш брат очень близок к концу, — сказала Лекси. Она положила свою руку на руку Молли. Держала ее крепко. Как бы делясь своей силой. — Он собирается кончить тебе в задницу.

— Ага, — сказала Молли. Это прозвучало как хныканье. Жажда и страх.

Лекси наклонилась еще дальше в душ и взяла в рот массивную грудь сестры. Молли атаковали отовсюду. Ее попу, сиськи, её горячую маленькую киску.

Руки Остина, как назло, еще крепче сжали зад Молли.

— О, Молли, надеюсь, ты близко, детка, потому что я не могу сдерживаться.

Остин произнес это так, словно это было одно длинное слово. Поток сознания. Последняя секундная попытка быть хорошим мужчиной и извиниться.

— Все в порядке, — сказала Молли. Каждое слово давалось с невероятным усилием. — Я близко. Я там. Я в порядке, я там.

— Боже, — простонал Остин и застыл на месте. — Вот оно… ИДЕТ!

Первая струя брызнула в прямую кишку Молли. И тут же оргазм захлестнул и ее. Это был не обычный взрыв удовольствия, а странный прилив высвобождения, который передавал то же самое сообщение на новом языке.

Молли стиснула зубы, ее глаза закатились, а анус плотно обхватил член Остина. Ее брат снова ворвался в нее.

— Аххххххх… мой брат кончает в меня, — кричала Молли.

Все исчезло, и только волны наслаждения пронизывали её. Ее брат заполнял членом и спермой ее попу. Ее тело. Тугое, сильное и великолепное.

Молли открыла глаза. Она лежала в позе эмбриона на дне душа. Вода текла на нее тепловатой струей. Над ней стоял старший брат. Старшая сестра поглаживала ее по плечу.

— Ты в порядке, подруга? — спросил Остин.

— Ага, — ответила Молли, но это прозвучало скорее как вопрос. Вместе старшие брат и сестра помогли младшей сестре встать. Ноги Молли так шатались, что она чуть не вывалилась прямо из душа. Но Лекси и Остин удержали ее. Они завернули ее в полотенце, практически спеленали.

— Молли, ты была потрясающей, — сказал Остин.

— Ты тоже, — сказала Молли. Даже не заботясь о том, что все это глупости.

Остин и Лекси промокнули тело Молли, а затем отвели ее в спальню. Уложили ее на кровать. Остин забрался к ней и свернулся калачиком рядом. Его кожа была теплой после душа, но сухой. Мышцы были такими твердыми, а тело таким мягким.

Молли обхватила его и положила голову ему на грудь. Она почувствовала, как Лекси подползла с другой стороны и прижалась своим телом к спине младшей сестры. Брат и сестры вздохнули в унисон, как одно целое, глубоко и удовлетворенно.

У Молли болело все тело. Но сон все равно одолевал ее. В какой-то момент она почувствовала, что Остин ускользает, но это было очень отдаленно.

***

Она проснулась в постели, обнаженная, рядом с сестрой. Солнце было низко в небе.

— Привет, соня, — сказала Лекси и слегка поцеловала Молли в нос.

— Эй, — сказала Молли, — кажется, мы проспали весь день.

— Так и есть, — сказала Лекси. — Я была в отключке.

— Это горячо, — сказала Молли. — Особенно потому, что мы голые.

— Было весело быть голой в доме, — сказала Лекси. — Тебе стоит попробовать. Голая стирка, голая готовка бутербродов, голый телевизор.

Молли хихикнула, представив себе это. Она села и потянулась. Все ее тело все еще болело, особенно жопа. Какать было бы проблематично.

— Итак, Остин, да? — спросила Лекси.

— Просто развлекается, — ответила Молли.

— Я вижу, — сказала Лекси. — Я рада. Мне тоже нравится веселиться с Остином. Но мы никогда не делали… ммм… этого раньше.

— Решили, что так будет безопаснее, — сказала Молли.

Лекси начала смеяться.

— Не могу поверить, что собираюсь сказать это, но это правда: я горжусь тобой за то, что ты позволила нашему брату выебать тебя в жопу.

И Молли тоже засмеялась, чувствуя себя ближе к старшей сестре, чем когда-либо за очень долгое время. В глубине души она знала, что они обе не могут быть счастливее.