– Сучий мускат бывает двух разновидностей – ярко – розовое или чёрное зелье, – до спрятавшихся под партой Гермионы и Джинни доносился голос Тонкс. – По отдельности они не могут причинить вреда. Но если человек под действием чёрного зелья встретит человека под действием розового зелья, он почувствует к нему такое неодолимое половое влечение, что дело наверняка закончится изнасилованием. Сами понимаете опасность таких…

Джинни не слушала – она ласкала ртом твёрдый стояк Малфоя, сходя с ума от стыда и страха. Когда Малфой объявил рабыням, что сегодня они будут удовлетворять слизеринцев прямо на занятии, Гермиона чуть не лопнула от возмущения – с её уважением к учебному процессу такая идея казалась особенно отвратительной. Джинни приняла приказ спокойнее – уж лучше отсос Малфою, даже в таких опасных условиях, чем очередное групповое изнасилование. Она надеялась, что в присутствии Тонкс Малфой не осмелится на что – то большее.

А он осмелился – показал всё Гарри и Рону. Когда Малфой приподнял мантию, Джинни в испуге взглянула в ту сторону, с которой её больше ничто не прикрывало – и увидела своего любимого и брата. Такими подавленными и ошеломлёнными Гарри и Рона она не видела даже на похоронах Дамблдора и Фреда. Оно и понятно – не каждый день видишь свою сестру или девушку с хуём врага во рту. А сама она – ну, если бы люди могли сгореть со стыда в буквальном смысле, от Джинни бы уже остался только пепел.

Рядом с ней тихо вскрикнула Гермиона, тоже заметив парней. Конечно, она теперь знала из их письма, что Гарри и Рон уже видели её голой, оттраханной и обкончанной во время оргии в слизеринской гостиной. Но узнать о таком впоследствии – совсем не то, что знать, что ты прямо сейчас лижешь пизду слизеринской извращенки на глазах у своего парня и лучшего друга.

«И раз они смотрят и не останавливают Малфоя, значит, они тоже не знают, как нас вытащить», – констатировала Гермиона. На другое она особо и не надеялась, но всё равно по мокрой от выделений Пэнси щеке в очередной раз скатилась слеза. Гермиона мотнула головой – ей надо быть сильней, надо пока не отвлекаться на Гарри и Рона…

«Надо поскорей довести до оргазма Паркинсон, чтобы это всё закончилось», – подумала Гермиона, вновь целуя взасос пизду слизеринки. Вагина Пэнси запульсировала на губах Гермионы. Рядом Джинни пришла к тому же выводу и, подавив рвотный рефлекс, пропустила длинный член Малфоя глубоко в горло. Яйца Драко стукнули об её подбородок. Джинни плакала, задыхалась, давилась, но не сбавляла темп и насаживалась ртом на хуй Малфоя, пока он не кончил ей струёй спермы прямо в глубокую глотку. Только тогда она облизала губы и отдышалась. Через пару минут Пэнси вдавила лицо Гермионы в своё влагалище и кончила под её языком со сдавленным стоном.

– Вам плохо, мисс Паркинсон? – спросила Тонкс, прервав лекцию.

– Наоборот, очень хорошо, профессор, – улыбнулась Пэнси.

Слизеринцы опять заржали.

Когда Малфой накинул на Гермиону и Джинни мантию – невидимку, они решили, что их очередное испытание кончилось. К сожалению, они опять ошиблись.

– Хорошая работа, шлюшки, – шепнул Драко. – Быстро учитесь. Теперь переползайте под следующую парту и покажите ваши… оральные таланты Гойлу и Булстроуд. И не забудьте приподнять мантию, чтобы наши дрочеры Хогвартса полюбовались. Я думаю, к концу занятия они точно обкончают себе трусы!

ххх

– Есть информация, что В – Волан – де – Морт задумывал использовать большое количество сучьего муската против защитников Хогвартса в последней битве, – говорила Тонкс. – Люциус Малфой доставил своему господину три ёмкости этого зелья. Мистер Малфой заявил, что не знает, как Волан – де – Морт распорядился этими ёмкостями. Некоторые считают, что зелье спрятано где – то в окрестностях Хогвартса, но точно это никому не известно, – Тонкс пристально посмотрела на Драко, но тот принял самый невинный ангельский вид. – Теперь рассмотрим… Поттер, Уизли, вы слушаете? Что вы там рассматриваете у мистера Нотта и мисс Гринграсс?

– Извините, профессор, – буркнул Гарри.

За последние сорок минут он видел столько, что ему было не до лекции. Сначала они с Роном увидели, как Малфой кончил в рот Джинни, а Гермиона довела до оргазма Паркинсон. После этого гриффиндорки снова спрятались под мантией. Гарри облегчённо выдохнул, но вскоре на карте точки с именами девушек переместились к другой парте. Рон выругался. Гарри повернулся и замер. Он не хотел смотреть, но не мог оторвать глаз от увиденнного:

Их девушки под партой Гойла и Булстроуд. Гермиона, до предела разевая рот, пытается буквально трахать своё горло толстенным членом Гойла. От напряжения на лбу Гермионы выступает пульсирующая вена, слюна стекает по подбородку и капает на прозрачную блузку. Она пытается сосать быстро и без остановок, но задыхается, заглатывая толстый хуй. Ей приходится иногда выплёвывать блестящий от слюны член, чтобы отдышаться, но Гойл каждый раз своей ручищей снова насаживает её рот на свой стояк.

Голова Джинни зажата между толстых ляжек Милли. Лицо гриффиндорки просто расплющено о жирную, заросшую и наверняка неподмытую пизду слизеринки. Миллисента течёт почти как настоящая жертва сучьего муската, лижущей Джинни приходится постоянно сглатывать её выделения и морщиться от их запаха и вкуса. К тому же, у неё во рту уже полно жёстких лобковых волос слизеринки.

Гойл и Милли кончают бурно и обильно. Гермиона слишком торопится выплюнуть член Гойла, и последний залп его кончи попадает ей на лоб. Впрочем, она тут же пальцами собирет капли спермы и всё проглатывает. Джинни тщательно облизывает припухшие губы, к её мокрому лицу прилипли её рыжие пряди и тёмные волосы Милли. Снова рабыни и их парни встречаются взглядами, и снова гриффиндорки сокрушённо отворачиваются. Потом их скрывает мантия, и они перебираются под парту к Тео Нотту и Дафне Гринграсс.

Рон делает им угрожающие знаки. Нотт смотрит равнодушно, Дафна – со смущением, но никто из них не останавливает рабынь. Гарри и Рону приходится откинуться назад и выгнуть шеи, но им всё равно не особо видно то, что происходит под столешницей. Судя по надписям на Карте Мародёров, Джинни досталось отсасывать Нотту, а Гермионе – опять подлизывать Дафну. По крайней мере, у Нотта член меньше, чем у Гойла, а Дафна лучше Миллисенты следит за гигиеной промежности. Не то чтобы это сильно утешало парней и рабынь.

Тонкс всё что – то говорит, но её голос доносится до Гарри и Рона как из другого мира. Их душит ярость, им стыдно, и их давно вставшие члены готовы порвать ширинки.

Наконец Гермиона и Джинни переползают под последнюю парту – к Трейси Дэвис и Блейзу Забини. Блейз опускает руку под столешницу, но Трейси останавливает его. Она смотрит на Гарри и Рона, отрицательно мотает головой и шепчет одними губами: «Мы не будем». Кажется, Гермиона и Джинни действительно избегают четвёртого за урок орального изнасилования, потому что на карте не появляется надписей, а остаток лекции Трейси и Блейз о чём – то спорят на пониженных тонах.

Точки с именами гриффиндорок на карте опять ползут к парте Малфоя и остаются под ней. Рядом с надписями «Гермиона Грейнджер» и «Джиневра Уизли» появляются две надписи «Мастурбация». Гарри и Рону остаётся только смотреть и ждать. Когда Малфой снова откидывает с девушек мантию, парни видят Гермиону и Джинни, которые сидят под партой на корточках, задрав юбки (впрочем, задирать особо и нечего). Они расставили ноги, показывая Гарри и Рону свои припухшие щёлки. Обе девушки яростно мастурбируют свои влагалища, трут проколотые клиторы, запускают пальцы вовнутрь. Гриффиндорки дрочат, чтобы снять возбуждение, разлившееся по их телам после орального секса. Закусив губки, Гермиона и Джинни по возможности тихо кончают, и снова мантия скрывает их.

– Надо что – то делать, что – то делать, – как мантру повторяет Рон.

– Что, например? – спрашивает Гарри.

– Ну это… оно самое… то есть… А, мы можем рассказать Тонкс!

– А она поверит? И не сделает так, что Джинни и Гермионе станет ещё хуже?

– Если кто из учителей и поверит, то она. Я ей больше доверяю. И потом она знает все эти тёмномагические штуки, может подсказать что – то полезное…

– Убедил, – кивает Гарри.

ххх

После конца занятия Гарри и Рон подошли к Тонкс.

– Молодым негодникам надо на отработку, – остановили их Перверт и Монгрел.

– У них отработка со мной, – отрезала Тонкс.

– Но мистер Филч… – попробовал возразить Перверт.

– Филч может сам по четвёртому разу надраить пол, – ответила Тонкс, и её волосы окрасились в раздражённый красный оттенок. – Я беру эту отработку себе.

С ворчанием Перверт и Монгрел подчинились и с хлопком исчезли.

– Эти два домовика действуют мне на нервы, – сказала Тонкс.

– Нам тоже, – ответил Рон.

– А с вами отдельный разговор, – нахмурилась Тонкс. – Я понимаю, что вы победили Волан – де – Морта, но могли бы хоть из вежливости слушать на лекции, я, кстати, важные вещи говорю. И что это за история, когда вы голые попытались вломиться в гостиную Слизерина?

– Мы не были голые, мы были просто без штанов! – возмутился Рон.

– И мы не пытались вломиться, мы оттуда наоборот уходили, – сказал Гарри.

Тонкс покачала головой:

– Это сильно меняет дело. И что же вы делали на чужом факультете ночью без штанов? – она наклонилась к парням, в очередной раз показывая, что носит мантию только на голое тело. Гарри и Рон с трудом оторвались от вида её сисек.

Парни замялись и переглянулись. Гарри заговорил первым:

– Обещай, что никому не скажешь. Случились страшные вещи, в которые сложно поверить, и я не знаю, как всё исправить…

Гарри с Роном, заминаясь и спотыкаясь, рассказали всё.

Как в Хогвартс – экспрессе они видели двух девушек, лизавших Паркинсон и Булстроуд, пока Малфой и Гойл долбили их задницы.

Как в одном из школьных туалетов им хорошо отсосали, и Гарри с Роном гадали, кто же эти новые шлюхи Хогвартса.

Как Гермиона и Джинни показывали им свои оттраханные дырки со следами спермы и просили Гарри и Рона больше не беспокоить их.

Потом Гарри и Рон подошли к главному – оргии в гостиной Слизерина, где на их глазах Гермиону и Джинни пороли, заставили заниматься сексом друг с другом, где гриффиндорок изнасиловали все старшие слизеринцы и слизеринки, где на них спустили мелкие слизеринские дрочеры…