Был вечер, сгущались сумерки, и Елена задёрнула шторы на окне.

Леонид впервые раздевал свою мать и раздевался сам, и они раздевались не для сна. Некоторое время они с любопытством разглядывали наготу друг друга, отмечая все приятные формы тел.

— Вау, какая ты красивая женщина, мама! — восторженно воскликнул Леонид.

Его глаза блуждали по обнажённому телу матери, пристально разглядывая её, и этот дерзкий взгляд сына немного стеснял Елену.

— Мама, я всегда восхищался твоей большой грудью и волосатым лобком…. Они всегда были апофеозом моих тайных желаний…..

— Что означает это слово «всегда»? – спросила Елена слегка смутившись, — Ты хочешь сказать, что уже видел это?

— Да, мама, много раз…

— Это правда?. …. Интересно, где ты мог это увидеть?

Елена внимательно посмотрела на сына, ожидая ответа.

— Мне стыдно в этом признаться, но раньше….. когда мы жили вместе, я часто подглядывал за тобой, как ты мылась и ходила в туалет. …. всегда нюхал твои грязные трусики…… и. .. дрочил член….

От такого признания Леонид слегка сконфузился и почувствовал себя неловко.

— Проказник, — улыбнулась Елена, — Вот когда открывается вся правда… Наверное, все мальчики дрочат на своих мам….. Так я и думала, когда находила следы засохшей спермы на твоих трусах…. И полагаю, ты влюбился в мой интимный аромат, когда нюхал мои не стиранные трусики?!

— Да, мамочка….

— Мне приятно, сынок, что я тебе нравлюсь и не разочаровываю даже в этом….

Они легли в постель, продолжая разговор.

— А я видела тебя нагишом, когда ты был ещё маленьким, когда купала тебя, но тогда у тебя был совсем маленький пенис, не такой, как сейчас…. Но по мере того, как ты взрослел, мне удавалось мимолетно замечать, как твой член рос вместе с тобой….

— Интересно, мам, как это было… ты тоже подглядывала за мной?

— Нет, мой мальчик, я не подглядывала за тобой…. Утром, когда ты шёл в туалет, мне случайно удавалось увидеть твои сильно натянутые трусы и по ним судить о размере твоего достоинства.

— О, да, у меня всегда по утрам каменный стояк, — сказал Леонид, — Тебя возбуждало то, что ты видела, мама?

— Скажу так, в животе порхали бабочки, я живая женщина, сынок…

— Мама, я сейчас очень сильно возбуждён и больше не могу этого выносить, — сказал Леонид.

Он уложил мать на спину, наклонился и начал нежно целовать её тело, грудь, живот, опускаясь ниже. Елену охватило чувство некоторой неловкости, но когда он раздвинул её ноги, провёл ладонями по внутренней стороне бёдер, взъерошил густые волосы на лобке и поцеловал промежность, она с удовольствием расслабилась, и ощущение скованности исчезло.

— О какой чудесный аромат, — Леонид застонал от удовольствия, обнюхивая мать, как кобель обнюхивает суку.

Он зарылся носом в густые заросли лобковых волос, шумно вдыхая и наслаждаясь ароматом её естества. Ноги матери раздвинулись чуть шире, слегка увеличивая доступ, и Леонид, высунув язык, забрался им в заросли и начал играть с внешними половыми губами. Мать устроилась удобнее и, в конце концов, полностью раздвинула ноги, открыв полный доступ к своей промежности. Сын начал облизывать большие губы, слыша, как она стала дышать всё глубже и глубже. Жёсткие волосы лезли ему в рот, но это не вызывало дискомфорта. Пальцами обеих рук он раздвинул эти выпуклые и набухшие от возбуждения валики и просунул язык в глубокую половую щель между ними, к открытым внутренним малым губам.

Конечно, они могли считаться малыми только по медицинским книгам о наружных половых органах женщины, на самом деле это были очень длинные, гипертрофированные складки, выступающие далеко за пределы больших половых губ.

То, что раньше было скрыто от глаз Леонида под покровом густых волос, теперь он мог увидеть и ощутить, и эта физиологическая особенность матери ещё больше возвысила её в его глазах.

Втянув малые губы в рот, он немного пососал их, ощутив вкус чего-то терпкого, кислого, немного солёного, с привкусом и тонким ароматом мочи, затем скользнул языком в сочное влагалище, чувствуя, как тело матери напряглось, а по ногам побежала мелкая дрожь.

Он жадно лизал истекающее влагалище, упиваясь и глотая обильно вытекающую влагу, заставляя мать дёргаться и стонать от наслаждения, после чего поднялся выше и нежно провёл языком по клитору. Сдвинув капюшон пальцами, обнажил головку, втянул её в рот и нежно начал облизывать влажным языком. Дрожь мгновенно охватила тело женщины, как только он коснулся языком её чувствительного бутона.

Она схватила его за волосы, сильнее прижимая к своей промежности, и он, поняв, что её зацепило, начал лизать и целовать клитор ещё интенсивнее.

Стараясь доставить матери ещё больше удовольствия, Леонид одновременно начал ласкать пальцами вход в её влагалище. Влагалище было невероятно влажным от обильной смазки, и его пальцы легко скользнули вглубь. Он почувствовал, как оно дышит, его стенки сжимаются под движением его пальцев и становятся всё влажнее.

Ещё через несколько минут бёдра матери начали раскачиваться, увеличивая ритм, и выделение естественной влагалищной смазки усилилось. Дыхание матери участилось, стало прерывистым, и он услышал стон, вырвавшийся из её груди.

Он не останавливался, наблюдая, как его мать извивается в сладком оргазме, слыша, как она стонет всё громче и тяжело дышит…

Леонид продолжал лизать мать ещё минуту, но уже спокойнее, пока она медленно приходила в сознание, спускаясь с пика наслаждения…

Когда всё закончилось, он оторвался от её вульвы и начал покрывать поцелуями её тело, поднимаясь к её рту. Она жадно встретила его губы, и они слились в долгом поцелуе.

— Сынок…. мальчик мой….. это было потрясающе…

— Мама, я очень рад, что тебе понравилось… и хочу, чтобы это продолжалось…

Елена положила сына рядом с собой, и они лежали, обнявшись, продолжая время от времени целоваться.

— Лёнечка, милый, всё хорошо, но теперь, сможем ли мы остаться матерью и сыном, а не любовниками, после того, что произошло между нами?

— Тебя это пугает, мама?

— Меня пугает то, что если наши отношения будут продолжаться, они станут достоянием гласности и тогда злые языки могут разрушить наши жизни….

— Но никто об этом не узнает, мы сохраним всё это в тайне…

— Я знаю, что мы никому не скажем об этом намеренно, но сможем ли мы на самом деле вести себя как обычные мать и сын на людях, когда дома мы будем вести себя как любовники?! Я не уверена, что мы сможем сохранить это в тайне…. И тем более, всё тайное рано или поздно становится явным. Ответь мне на один вопрос… Ты всегда сможешь удержать себя, чтобы не прикоснуться ко мне на людях?

— Не знаю, мама, не уверен.

— Вот видишь, ты не исключаешь проявления своих чувств ко мне, но часто мы во многом зависим от них.

— Мама, в любом случае, и теперь это очевидно, я подам на развод и предложу тебе свою руку и сердце….

— То есть, ты хочешь сказать, чтобы я стала твоей женщиной, для совместной жизни, я правильно тебя понимаю?

— Да, мама, правильно, я хочу, чтобы мы жили вместе, как муж и жена.

— Но это инцест, сынок, хотя мне всё равно, как это называется, мы хотим друг друга, и этого нельзя отрицать…

— Да, мама, с этим не поспоришь, — Леонид пристально посмотрел на мать, — Могу я расценивать твой ответ, как согласие?

— Лёнечка, смогу ли я теперь смотреть на тебя, как на сына, а не как на любовника?! Я думаю, мы уже нарушили границы табу и прошли критическую точку, после которой невозможно вернуться к прежнему состоянию, а это значит, что теперь нам нужно строить свою жизнь с учетом новых условий…. Я сосала твой член, ты лизал мою киску… Мы больше не просто мать и сын…

— Мама, всего этого уже достаточно, чтобы начать наши новые отношения, как мужа и жены…

— Я согласна, но, конечно, это будет большим испытанием для нас…

— Мы успешно это преодолеем, — добавил Леонид.

— В таком случае, у меня есть небольшой план, — улыбнулась Елена, глядя на сына, — Я снова вернусь к своей девичьей фамилии, чтобы наши фамилии были разными, и мы переедем туда, где нас никто не знает, возможно, в другой город, и начнём новую совместную жизнь. Я не знаю, будет ли это подходящим вариантом или нет, но это единственное, что мне сейчас пришло в голову.

— Это отличный вариант, мама, лучший, который можно придумать…

Он наклонился, прижался губами к её губам, и они снова поцеловались, как любовники, жадно и страстно. Леонид снова начал нежно массировать грудь матери, затем взял в рот один из её сосков, продолжая играть с другим, теребя его пальцами. Елена полностью откинулась на спину, позволяя ему наслаждаться. Она опустила одну руку вниз и начала ласкать свой клитор, другой рукой взяла возбуждённый член сына и занялась его неторопливой мастурбацией.

Обхватив пальцами солидный ствол, наполненный силой, она плавно скользнула по нему рукой, лаская большую набухшую залупу крайней плотью. Её рука медленно опустилась к яичкам, затем так же медленно поднялась вверх. Добравшись до вершины, она снова обхватила пальцами залупу, сжала её в кулаке, сделала несколько круговых движений кистью, покручивая её, и снова скользнула вниз к яичкам, повторяя такие движения снова и снова. Смазка, выделяющаяся из плотной расщелины головки, делала скольжение руки более мягким.

— Ты делаешь мне приятно, мама, я так долго не выдержу и могу кончить….

— Но мне приятно ласкать твой член, таким образом, мой мальчик, так что не сдерживай себя, если вдруг почувствуешь приближение разрядки.

— Хорошо, мама, но в таком случае, я тоже хочу ласкать тебя.

Елена почувствовала пальцы сына в своей промежности. Он погладил её половые губы и вход во влагалище. Несколько раз мягко провёл пальцами вокруг него, а потом засунул в него указательный, а затем средний палец.

Довольно быстро он нашёл точку «G» и начал массировать её, продолжая одновременно посасывать и облизывать соски матери, пока она ласкала свой клитор. Всё это было невероятно возбуждающе для Елены, и она чувствовала, как сила её возбуждения быстро нарастает, приближая её к оргазму….

Манипуляции с клитором, давление на точку «G», ласки грудей и сосков, всё это дало фантастический результат, и под громкие стоны наслаждения, Елена, испытала сильнейший струйный оргазм, пожалуй, самый мощный в её жизни, от которого она впервые брызнула.

Издавая громкие протяжные стоны, она сильно напряглась, затряслась, как в лихорадке, и, едва Леониду удалось убрать пальцы, её вагина выпустила несколько длинных прерывистых струй жидкости, хлынувших на простыню, покрывало и спинку кровати в ногах…

Елене потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и вернуться к реальности. Её тело всё ещё слегка вздрагивало, освобождаясь от скованности оргазма.

— Боже мой, сынок, со мной, такого никогда не было…. Прости меня… Но мне было настолько хорошо, что нет слов, чтобы описать эти чувства.

— Что ты, мама, за что я должен тебя простить, ты ни в чём не виновата, у тебя был настоящий струйный оргазм, такое бывает только от высшего наслаждения и далеко не каждая женщина может его испытать. Мамочка, я влюбляюсь в тебя всё больше и больше. Я обожаю тебя, моя родная!

— Я тоже тебя обожаю, мой родной, — сказала Елена, переводя дыхание, — Но тебе тоже нужно кончить, мой хороший… Иди ко мне…. Иди в меня….

Она с любовью посмотрела на сына, удобнее укладывая его на спину.

(Продолжение следует)