В дверь вкрадчиво постучали.

— Войдите, — разрешил Фрол.

На пороге стояла Мария Александровна – преподавательница биологии.

— К вам можно, не помешаю?.. Вы один?..

— Да. А с кем я еще мог бы?..

— Ну не знаю, может с девочками занимаетесь?..

Мария Александровна помялась с ноги на ногу, осмотрела кабинет.

Зачем она пришла, — размышлял Фрол. – Уж точно не за сексом. Между губок женщины было видно белую тесемку – очевидно, что у нее были месячные.

— Я к вам за помощью, коллега. У меня над столом гаснет лампа, а завхоза нет. Не могли бы посмотреть?

— Конечно…

Кабинет биологии размещался на том же этаже, в конце коридора. Когда Фрол вошел в него, то стала ясна причина: галогенная лампа над столом учительницы то гасла, то снова загоралась. Разумеется, невысокая учительница не могла достать до лампы даже дотянуться до нее.

Фрол легко встал на парту, дотянулся до светильника. Сняв с него крышку, принялся вращать лампу в разъемах.

— Со школы по партам не бегал, — улыбнулся он.

Вдруг он почувствовал, что Мария Александровна гладит его яички.

— Вы знаете, — сказала она. – А ведь у вас красивый член.

Фрол взглянул вниз: женщина смотрела на его орган не с похотью, а с интересом. Так, верно, энтомолог рассматривает диковинного пойманного жука.

Меж тем Фрол поправил лампу и теперь она горела ровным светом.

— Вот и все.

— Раз все – спускайтесь, — распорядилась Мария Александровна. — Разве не видите, что женщине неудобно.

Фрол присел на краешек стола, а Мария Александровна, сев на стул принялась гладить член, любуясь тем, как он наливается. Потом она погрузила его в свой ротик, пощекотала язычком уздечку, отпустила его.

— У меня к вам предложение, — сказала она. – Я буду вести факультатив о семейной жизни. Мы могли бы вдвоем продемонстрировать девочкам некоторые особенности этой самой жизни.

— Какие?..

— Например, такие…

Женщина принялась ласкать член, вбирая его в себя почти на всю длину. Ее губы были словно влагалищем – но умелым, знающим. Мария Александровна помогала себе руками, гладила ствол, яички, чуть сжимая их.

Не сдерживаясь, Фрол кончил в ее рот. Мария проглотила сперму, после вылизала член дочиста.

— Я, пожалуй, соглашусь, — кивнул Фрол.

—

В первых числах октября в школе появилась новенькая – Маша.

Но прежде чем она присоединилась к классу, девочка прошла собеседование с учителями. Так получилось, что Фрол вышел к ней первым.

Новенькая сидела за партой в учительской, ее мама и директор беседовали о чем-то возле окна.

Когда вошел Фрол, новенькая покраснела и отвернулась, сделала вид, словно не заметила. Ее мама удивленно вскинула бровь:

— Ого.

— Познакомьтесь, это наш учитель истории.

— Неожиданно… Не думала, что у вас тут учителя тоже обнажены. К тому же мужчина…

— Вы, Инна Владимировна, против? – спросил директор.

— Нет-нет, все вполне… Просто неожиданно. Надеюсь, он хороший историк?..

— Лучший в городе. Ответно, хорошая ли ученица ваша дочь?..

Чтоб проверить это, и был вызван Фрол, который положил на стол перед девочкой задания. Маша, было потянулась к ним, но директор покачал головой.

— Девочка должна раздеться.

Маша покраснела, стала просто пунцовой.

— Но я… Как…

— У нас одинаковые требования ко всем ученицам, — пояснил директор.

Девочка заметно переживала. Ее тоненькие пальцы то тянулись к пуговкам блузки, то сжимались в кулачки.

— Это проблема?.. Девочка зажата… — начал было директор.

— Нет-нет… Иногда мы ходим по дому голыми. Просто у нее не было опыта при посторонних… Но, надеюсь, ваши правила не запрещают при собеседовании раздеться и родительнице.

И женщина начала раздеваться. Дочь ее была девочкой обычной, заурядной, но мама, потратив время в фитнес-центрах была настоящей красавицей. Ее можно было назвать чуть пухленькой, но Фрол про себя заметил, что именно так древние греки изображали граций – и уж точно, лишних килограмм в этом теле не было. Расстегнуты пуговки блузки. Поясок на юбочке, молния…

Немного погодя начала не без смущения и дочь. Рассматривая девочку, Фрол отметил, что все же она весьма похожа на мать, и со временем, набрав женственности, могла бы стать еще краше…

Вот, расстегнув застежку бюстгальтера, она выпустила на свободу свою еще не налившуюся, в отличие от материнской, грудь. Однако же соски у них были одинаковы – крупные темные пирамидки.

Фрол смутился сам, почувствовав, что его член твердеет.

Это не осталось незамеченным Инной Владимировной:

— Ваша система имеет свои преимущества, — улыбнулась она, стаскивая со своей попки трусики. – Сразу заметно, как к тебе относится человек.

Ее попка была чудесна…

Мама и дочь отличались интимной стрижкой – у Маши был гладкий лобок, в то время, как ее мама предпочитала узенькую полосочку. А вот половые губки у них были довольно похожи – крупные половые губки, напоминающие сочный персик, с торчащим меж ними клитором.

Наконец, раздевшись, девочка села за задание, принялась писать.

— А я ведь тоже увлекаюсь историей, — заметила женщина.

— В самом деле?.. – спросил Фрол.

— Да. И даже намеревалась поступить на исторический факультет. Вы, кстати, не даете, частные уроки?

— Пока нее даю.

— Значит, вы свободны…

Из дамской сумочки женщина извлекла и протянула изящную визитную карточку. На черном золотом был написан номер телефона и ничего более.

Фрол учтиво кивнул и принял визитку. Затем принялся изучать полученные ответы. Выходило, что Маша, хоть и не без некоторых ошибок, с заданием справилась.

—

Ножки Марии Александровны лежали на плечах Фрола, а его член входил в ее вагину. Женщина была возбуждена, ее дыхание стало частым, грудь отвердела, половые губки налились кровью, стали влажными.

Несмотря на возбуждение, Мария Александровна комментировала позы, движения.

— Эта поза обеспечивает… ах… глубокое проникновение. В этой позе больше… старается мужчина… Но они ее обычно любят. Наверное, потому, что видят партнершу.

Двенадцать пар глаз наблюдали за их соитием.

И Фрол видел, как Наташа что-то зарисовывала в тетради, а Марина, судя по движениям и дыханию, ласкала себя под партой.

Они сменили позу. Мария Александровна легла на бок так, что место сочленения стало лучше видно.

— Девочки, подойдите поближе, если кому не видно.

Фрол взял Марию Александровну за бедра, и вошел в нее так глубоко, как только мог. Он вдруг понял, что Марию Александровну заводит, то, что ее трахают на глазах у учениц. Да и его самого это возбуждало – член стоял крепко.

Девочки действительно оставляли свои места и подходили ближе. Фрол смотрел на них с интересом. Здесь были его любовницы: Аня, которую он лишил девственности, Марина и Аленка, сделавшие ему как-то минет.

Подойдя поближе, Марина ласкала себя, уже никого не стесняясь.

Предчувствуя близкий оргазм, Фрол извлек свой член из Марии Александровны, и тут же к нему протянулась рука Аннушки. Ее примеру последовали Марина и Алена. Они гладили мужской орган, покрытый выделениями своей учительницы. И Фрол не выдержав, кончив. Тугие струи спермы упали на животик Марии Александровны. Семени было много, словно Фрол долго ее копил.

Наташа задумчиво провела пальчиком по коже преподавательницы, от пупка к лобку, коснулась ее половых губ, затем задумчиво погрузила пальчик в свой рот.

А когда урок полового воспитания был закончен, она шепнула не ухо Фролу:

— А я теперь знаю, какая твоя сперма на вкус.