-Спасибо Элла, вот отдаю мой долг, — сказала я с лёгкой грустью, передавая огненно- рыжей крашенной девушке 10000 рублей, которых не хватало на закрытие ипотеки. Часть я заработала на новом месте “работы”, часть появилась от продажи старых вещей из дома.

Вот уже прошло дней 10, как я работала на Макса в салоне тайского массажа, не считая 2 дней стажировки. Спектр услуг начинался с обычного расслабляющего почти медицинского массажа, а заканчивался полноценным сексом без ограничений. Работать приходилось полностью без одежды, в начале прикрываясь шёлковым халатиком.

Сам процесс меня дико будоражил, мы скользили телами, пирсинги постоянно загоняли меня в небывалое возбуждение, особенно когда промежность тёрлась о грубую мужскую кожу. Казалось ещё чуть-чуть и я не выдержу, но к счастью клиенты были терпеливые. Ведь на секс я не подписывалась, максимум доведение мужчин до извержения руками.

Пару слов о пальцах, с длинными ногтями ублажать мужчин было неудобно, но мне строго запретили избавляться от такого фетиша.

— Молодец, слово держишь, — сказала Элла.

— Удивляюсь, как ты могла так с лёгкостью дать мне взаймы деньги, — недоумевала я.

Элла вытащила сигарету, выпустила огонь из металлической, но маленькой зажигалки и подожгла сигарету. После чего надутые губки аппетитно обняли тонкий бумажный брусочек, огненный вал потянулся к её рту, и густой дым вырвался наружу, рисуя причудливые формы в сумерках помещения.

Маша почувствовала шоколадный запах.

— Сюда просто так не попадают, значит ты на крючке, да и 10000 не такая уж большая сумма.

Не знаю, были ли другие девушки на крючке или нет, но спрашивать не стала.

Кроме рыжей Эллы, которая была с ног до головы была похожа на подушечку для иголок, из-за нескончаемых пирсингов, с нами работала ещё одна блондинка Маруся, но она приезжала редко. Стахановкой здесь была Элеонора.

В целом место похоти и релакса на окраине города представлял собой ВИП салон, официально называющийся салон массажа “Стрела”. Мой заработок за “обычный сеанс массажа давал мне 1000 рублей, а вот миньет стоил бы 1500 и полноценный секс до 3000 рублей.

Но перспектива отдавать своё тело незнакомцам не впечатляла меня, благо меня никто не заставлял.

Элла вдруг села вплотную ко мне, от чего я почувствовала пьянящую смесь запаха шоколадных сигарет и её божественных эфирных масел.

— Почему ты не работаешь полноценно? — спросила рыжая бестия своим прокуренным голосом.

— Я не такая, — говорила моя воспитанная натура, рассмотрев на её глазах линзы изумрудного цвета — Как ты можешь так просто продавать своё тело?

— Это же просто работа, — ответила Элла. — Не думай, что мне это нравится. Вернее, я могу иногда ловить кайф, но это ведь так же просто как пожать руку мужчине.

— А муж, парень?

— Мой парень не против. У него нет выбора, для меня других способов так быстро и просто заработать денег нет.

— Это ужасно.

— Не строй из себя целку. Это просто секс. Это естественно, как сходить в туалет. Мы же не на ближнем востоке, где женщины показывают миру только свои глаза. Я вообще против брака. Если хочешь провести всю жизнь с одним человеком — пожалуйста, но такой секс быстро наскучивает, нужно всегда расширять горизонты. В нашей сфере это нужный навык.

— Все мужики изменяют! И твой точно не исключение! — повысила она тон.

— Да…да, — кивнула я, соглашаясь с первой частью её умозаключений, а сама погрузилась в свои думы. Влад изменил мне как минимум с двумя красотками. И я не могла ничего ему сказать. Да и выбора особо то и не было, устраивать скандал мне запретили. Ненависть росла.

— Значит изменяет? — Элла вернула меня к реальности.

Да, но я не думала, что это будет со мной.

— Вы ругаетесь? Он в чём-то тебя упрекает?

— Да нет, бывает ругаемся, но и всё.

— Не парь мне мозги, подруга, есть мужик? Хорошо! Трахает? Отлично! Проблемы решает? Всё. Так живут все. Он изменяет. Ты изменяешь. Только не надо это афишировать.

— Ты так просто это говоришь.

Она посмотрела на меня своими голодными глазами и спросила:

— У тебя когда-нибудь был секс с девушкой?

— Нет.

— Знаешь, у нас ведь есть и клиенты женского пола.

— И что? — Она спрыгнула с кушетки, села напротив меня и положила руки на мои бёдра, сдвинувшаяся шёлковая ткань халатика защекотала мои соски. А от её пристального взгляда они и вовсе окаменели.

В комнатке был лишь приглушённый свет от ароматических свечей. До сих пор играла расслабляющая музыка для медитаций.

Элла нежно стала стягивать халатик с плеч, я противилась этому.

— Сиди смирно! — уверенно, но с нежностью хоть и с прокуренной хрипотцой в голосе приказала она, когда халат сполз вниз к животу, сковав руки.

— Ложись на кушетку!

Я оказавшись обнажённой словно загипнотизированная послушно легла на массажный столик на живот, также как устраивались наши клиенты. Скоро прохладная жидкость масла стала покрывать мою спину, руки и ноги.

— Ты должна испытать, что чувствуют наши мужчины, — сказала она и продолжила сладко, но с уверенностью мять мне уставшие за несколько дней работы мускулы.

Неиспытанное ранее ощущение заполняло меня, страх перед женщиной и одновременно любопытное возбуждение.

Когда вся задняя часть тела была полностью согрета, а пятая точка уже горела, рыжая массажистка со всей дури ударила мою попку ладонью.

— Ааа, — закричала я от боли и просыпающего удовольствия, ведь насилие меня очень сильно заводило.

— Тебе нравится, — уточняла Элла.

Я молчала.

— Ты ведь создана для секса, почему ты отвергаешь его?

— Я…

— Молчи! Ты ограничиваешь свою жизнь.

Вдруг её пальцы перешли на ступни.

Ооо! Как это прекрасно! Теперь я понимаю, что чувствуют мужчины под моими руками, но до профессионалки Эллы мне далеко. Я как будто была не здесь, мышцы настолько расслабились, что я почти не чувствовала своего тела. Попеременно она специально погружалась между ягодицами на мои складочки, лишь усиливая желание.

— Повернись, — своим прокуренным голосом, но со странной нежностью сказала Элеонора.

Я полусонная повернулась на спину, теперь руки этой рыжей бестии наполняли мою кожу прохладным массажным маслом.

— Обожаю твои сиськи, они такие большие, жаль даже мои и после операции с твоими не сравнятся.

Какого чёрта она делает? Это была последняя мысль, после чего я забыла обо всём и наслаждаясь процессом.

Когда вся кожа была покрыта маслом, она села на мои бёдра сверху. Открыв глаза я увиделу обнажённую Эллу, и сейчас она скользила вперёд и назад, а я почувствовала на своей ещё не согревшейся коже её горячую раскрытую плоть.

Я слышала её размеренное потяжелевшее дыхание. Она точно ловила кайф и одновременно массировала мои груди, бёдра. О да! Как это приятно. Гримасы удовольствия смешивались с резким и непривычным воздействием на тело, что я непроизвольно дёргалась.

— Расслабься полностью!

После трудных дней окаменевших от постоянных нагрузок мышцы рук теперь так сладко воспринимали каждое движение пальцев и сильных ладоней Эллы, стало так тепло и легко. Тело теряло свой вес! Что Элла вытворяла!

Её руки стали массировать крупные бёдра, ноги заполнили блаженная тёплая лёгкость.

— Ааа, — приятно стонала я. — Да.

Я хотела просить её не останавливаться, но Элла и не думала заканчивать. Тяжёлые и уставшие ноги радостно отзывались на каждое сжатие, каждые вибрирующие стуки, а когда Элла переходя на межножное пространство как бы невзначай дотрагивалась до раскрывшихся в стороны мои губки, я поняла что возбуждаюсь как никогда.

Вдруг нижние губки вновь заныли от её тёплых пальцев, но теперь Элла не уходила из этой зоны.

Она раздвинула ноги и впилась в меня чем-то твёрдым и горячим. Это был язык.

— Ооо! — взвизгнула я. — Как? Как ты это делаешь? Так нельзя, клиенты могут прийти.

Но Элла молчала. Что она вытворяла своим языком. Она как будто знала меня. Она как будто читала меня. Язык постоянно менял направление, сменялся её сильными губами, и напряжение росло в геометрической прогрессии. Таз непроизвольно стал двигаться ей навстречу, и подкатывающиеся волны так резко и так сильно вырывались изнутри, что у меня перехватило дыхание. Вдруг бёдра с пятками стали бить барабанную дробь. Голосовые связки сжались словно закрываясь от окружающего мира. Я напряглась всем телом, ожидая концовку, но Элеонора вдруг резко отпрянула.

Меня как будто облили ледяной водой.

— Почему ты остановилась? Не надо…

— Вот любят мои клиенты, когда ты останавливаешься на пол пути, они после этого так набрасываются на меня…сменим приоритеты. Полежи мне.

Она раздвинула ноги, и сейчас я увидела на раскрывшихся и растянутых лепестках её розочки по бокам красовались два блестящих кольца, а сверху, где эти две складочки собирались в одну, сверкал брильянтик наподобие моего и раскрывал самый чувственный орган её тела. Сверху, где сверкал брильянт, начиналась тату в виде открытой пасти змеи, а вокруг был капюшон кобры, затем рисунок уходил назад на попку и через поясницу с левой стороны возвращался на правую грудь, закручиваясь хвостом вокруг соска.
Её растянутые розовые створки, складочками обнимали лоно, были проколоты двумя колечками, а колечки образовывали отверстия, любители пирсинга кажется называют это тоннелями. Эти два тоннеля соединялись цепочкой. А сверху, где губки соединялись между собой, я увидела ещё одну красивую сверкающую пирсинг-штангу — такую же как и у меня.

— Хочешь такие же “серёжки”?

— Не знаю, что муж скажет.

— Муж не имеет права тебе указывать. Ты взрослая, отпусти ненужные оковы человечества. Ты одна во всём мире.

Мне так захотелось попробовать её на вкус? Не знала что женщины могут меня заинтересовать№

Элла отцепила цепочку, и её немаленькие губки раскрыли желанный вход. Я впилась в её фасолинку и стала ласкать. Элеонора отозвалась на это своим грубоватым стоном, затем она силой ухватила меня за голову и буквально стала буравить лицом свои нежные прелести.

— Сильнее! Грубее! Да что же ты.

Её сильные руки воткнули меня, что мне даже стал трудно дышать.

— Кусай!

Всё стало как в тумане. Её соки смешались с моей слюной, всё стекало по подбородку и её промежности вниз. Больше всего я хотела сейчас прыгнуть в пропасть наслаждения и полететь в забытье. Язык вовсю работал у неё между ног, натыкаясь на металлические украшения, а мои собственные пальцы изо всех сил сношали меня. Уши оглохли от её свистящего дыхания и японского стона, пока наконец она не замерла. Из полугипноза Элла разбудила меня, когда сначала отстранила мою голову от себя, а затем резко ударила меня по рукам, приостановив процесс.

Я осталась неудовлетворённая.

— Рано, — сказала она, отпрянула от меня и закурила свои шоколадные сигареты.

— Глупая ты, это не измена, это работа, твоя задача доставлять удовольствие клиентам. Больше секса — больше денег. Есть мужики, с которыми можно реально расслабиться. А о муже…о муже не думай. Думай об удовольствии, чем больше кайфа ты даришь мужикам, тем больше от них берёшь, больше бумажек.

На самом деле я была зла на мужа, но до сих пор не хотела ему изменять.

— Дай закурить, — прошептала я, надяюсь сбить возбуждение.

Послышалась возня, после чего Элла передала мне сигаретку:

— Кури, всё готово.

Я поднесла её ко рту, втянула воздух. От непривычки я прокашлялась, хотя на первом курсе часто баловалась.

— Неужели нет других способов работать? — сдавленным после кашля голосом пролепетала я.

— Я умею это лучше всего. У моей мамы рак, хоть старшая сестра и помогает по дому, но совершенно не может обеспечить ей лечение. А в семье я изгой. Отчим выгнал меня, когда узнал о способе работы. Я возвращаюсь домой только, чтобы поговорить с мамой пару минут. Но я единственная среди всех алкашей и тунеядцев, кто хоть что-то приносит домой. Они ненавидят меня, но я не могу находиться там.

— А что мама?

— А от рассудка мамы ничего не осталось, мне кажется она меня уже не понимает вовсе. Так что я жду перевода в америку. Там заработок больше.

— Прости, — я была о тебе другого мнения.

— Ничего, хочешь сделать тату?

— Не знаю.

— Брось, только не говори, нужно спросить у мужа или у мамы.

Я повелась как ребёнок и поэтому ответила:

— Да нет, я всегда хотела тату, давай сделаем…только потом, у меня денег нет.

— Ладно, мой друг всё равно должен. Поехали к нему.

— Да нет, я устала, поеду домой.

— Вот держи полотенце, просто вытрись и поехали. Это не просьба.

Пришлось взять махровую ткань и избавлять себя от лишнего массажного масла. Все точечки тела отвечали лишь повышением градуса сексуальности.

Макс запретил носить нижнее бельё, он как будто следил за мной везде, и я не хотела его злить. Так что, спустя минуту я натянула платье на голое тело, и напялила туфли на высоком каблуке.

Мы взяли бутылку виски и колы, чтобы расслабиться и забыться я не противилась. Как школьницы мы слили часть колы и заполнили тёмный напиток до краёв содержимым Джим Бима, так что под конец уже были под градусом.

В конце концов взяли такси и приехали в довольно простой, но уютный салон в центре города.

В салоне было 2 мастера, оба накаченных красавца. Оказалось, друг Эллы был чернокожим, причем с одной стороны высокий, с другой широкий. Нет, он не был ни толстым, ни накаченным, но от него пёрло животной силой. На парне была надета борцовка, что ещё больше подчёркивало мощь его фигуры. Неудовлетворённое желание, алкоголь и такой самец мигом включили во мне все имеющиеся переключатели.

— Привет, Эллочка, новую тату хочешь? — сказал он чётким русским языком.

— Да нет, это для подруги, — ответила Элла.

— Может всё-таки не стоит? — испугалась я его больших рук.

— Стоит-стоит!

— Как зовут красотку? — спросил он, улыбаясь белоснежной улыбкой, тут я обратила внимание, что всё тело его было покрыто татуировками. А пирсинг был в брови и носу. Уши странно были нетронуты.

— Мэри, — сказала я, подавляя скромность.

— Саша, — сказал мастер и дал мне коллекцию рисунков,

Долго не думая я выбрала скорпиончика с тенями, казалось он был как настоящий.

— Может эту?

— Отличный выбор, — сказала Элла. — Давай на плечо.

Я совершенно забыла про второго татуировщика, который страннор разглядывал меня, и мы направились в другую комнатку, более тесную, со спёртым воздухом.

Меня посадили в кресло, а шоколадный мастер возбуждающим тоном сказал:

— Нужно полностью оголить твоё прелестное плечо.

Платье было с закрытыми плечами, узким воротником и не растягивалось. Я попыталась раскрыть кожу, но ткань не поддавалась.

— Мэри, приспусти платье.

Он ведь знал, что ничего приспускать здесь не получится. Чтобы оголить плечо нужно было полностью раздеться, а я лишь прикрыла руками свои плечи.

— Да не бойся, подружка, снимай сарафан. Здесь все свои.

Совершенно игнорируя моё недовольство, Элла резво вытянула меня из кресла за руки, заставляя встать, в одно движение подняла руки вверх и стянула платье, оставив меня полностью голой.

— Огонь, девчонки, вот так бы работать весь день.

На миг показался его голодный взгляд, что вызывало во мне небывалую ранее волну головокружения, в приступе увядающей скромности мой взгляд убежал на куда-то вниз, а руки прикрыли уже смоченную передницу. Сверху груди, впопыхах “спрятанные” лодонью и предплечьем, скорее подчеркнули свою форму и вываливались наружу, нежели скрывались от взгляда.

Мы были в отдельной комнатке, и Элла закрыла помещение на замок.

— Мне ничего не оставалось, как подчиниться, тем более я была возбуждена. Всё же сев на кресло я скрестила ноги и прикрыла налитую грудь теперь обеими руками.

Саша долго рисовал скорпиончика на моей коже, а кожаное кресло подо мной кажется стало намокать от соков. Затем он взял свою машинку, и стал буквально жарить мою кожу. Я постанывала от боли, хотя я стала чувствовать, что всё это приносило мне удовольствие.

И тут я заметила, как из-под его тесных спортивных трико стал выпирать крупный член. Ему пришлось пару раз поправлять его, так что скоро я заметила “шест в палатке”, смотрящий куда-то вбок, но он выпирал почти у края бедра, что говорило о его длине не менее 20 см. Представив его в себе, я окончательно поплыла. Саша что-то напевал про себя, говорил мне комплименты назло низким голосом. То нежно, то уверенно держал меня за плечо, а иногда как будто гладил меня по всей руки.

— Ничего, поболит и перестанет.

А мне не было больно, а с каждым уколом моё желание лишь усиливалось, накатывало и накатывало. Я сжимала бёдра, чтобы скрыть свои прелести и теперь сладкую боль, кожа между ними вспотела и стала скользкой. Бешенство заполняло меня. Кончить! Хочется кончить! И плевать на всё!

Наконец неизбежно подкатывали предоргазменные голоса, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, ляхи разжались. Внутрь наконец попала прохлада помещения, но перед глазами было лишь лицо этого чернокожего Саши и его здоровенная дубина у меня внутри.

“Только скажи что-нибудь, только скажи, и я тебя убью” — думала я.

И тут по иронии как назло он спросил:

— Мэри, а хотела бы сделать тату на киске?

Я не ответила, потому что забылась в странном оргазме, оргазме без проникновения. Я растворилась абсолютно молча, и даже без обычных для меня судорог, наоборот я сжалась как камень, а подо мной потекла тёплая струйка. Моё состояние Элла должна была видеть.

— Машка! — окрикнула меня она.

— Да?

— Хочешь тату между ног?

— Нет, не сегодня.

— Сашенька! Сделай тогда моей подруге гвоздик в языке. По старой дружбе, ты же мне должен.

— Без проблем, дорогая.

— Нет, нет, хватит, — отнекивалась я, вновь сжимая бёдра, но в глубине жаждущая гвоздик, представляя как он будет смотреться в моём языке.

— Машка, — потом благодарить будешь.

— Давай, Машенька!

— Только не язык.

— Давай выбирай, пирсинг в языке или тату на киске.

— Язык, — сдалась я.

Казалось прошла вся бесконечность, но в конце концов Саша закончил, и правое плечо было красным от раздражения, что там было я даже не рассмотрела.

— А теперь язык! — сказала Элла.

Я всё ещё сомневалась.

— Стань другой, сотри все границы.

— Правильно, Маш. Эллочка плохого не посоветует.

Я и правда хотела освободиться от всего. Что-то похожее, похожий выбор был со мной на 1-м курсе, но я тогда остановилась, и ради чего? Хватит. Я сама буду всё решать.

— Давайте, делайте.

Элла действительно поменяла мне взгляды на жизнь, и раз муж ходит налево без моего разрешения, чем я хуже него?

Я не буду его упрекать в чём либо, но и он пусть даст мне жить, как я хочу.

Теперь и правда захотелось сделать ещё больше пирсинга, сделать тату на попке, на киске и ещё кучу всяких извращений. Но в данный момент я хотела почувствовать этот огромный черный член у себя внутри.