– Лучше всего делать после купания, когда кожа распарена, – начала объяснять врач, – Или посадить минут на десять в таз с теплой водой. Просто берешь и оттягиваешь кожицу, насколько сможешь. Смазываешь открывшуюся головку детским маслом – этого мы сейчас делать не будем, потому что надо взять анализ мочи – и зачехляешь приборчик. После того, как вернула кожицу на место, легонечко ее мнешь, чтобы масло везде попало. И снова оттягиваешь. Запомнила?

Лена молча кивнула.

– И так 10 раз, – продолжила врач, – Оттянула, помазала, вернула на место. Только сразу предупреждаю – головка у мальчиков очень чувствительная. Так что будь готова к сюрпризам.

– Фонтанчикам неожиданности? – хихикнула Лена.

– Ага, – улыбнулась медсестра, – Все мальчики обычно во время этой процедуры писают.

– Делать каждый день, – сказала врач, – И так, миллиметр за миллиметром за пару недель полностью откроется головка.

– Я и сама могу с ним этой процедурой заниматься, – заметила Лена.

– Попробуй, – сказала врач, рывком задрав мне ноги, – Та – ак… Опрелостей нет – хорошо.

Чужие пальцы принялись щекотно щупать мою мошонку, заставив меня поежиться.

– Яички в норме, – сообщила врач, зажав мне ноги, чтобы я ими не дрыгал.

Неожиданно щекотка резко усилилась, став совсем нестерпимой.

– И рефлексы в порядке, – улыбнулась Филатова.

– Какие рефлексы? – удивленно спросила Лена.

– Смотри, – холодные пальцы снова принялись нестерпимо щекотно теребить мою мошонку, – Видишь, как подтягиваются яички, когда я их легонько трогаю. Сначала левое. Теперь правое. А сейчас оба.

– И вправду подтягиваются, – хихикнула Лена, – А то я на практике в садике никак не могла понять – нормально это или нет. Что у многих мальчиков яички трусливые – от чужих пальцев прячутся.

– Абсолютно нормально, – сказала врач.

Оставив наконец мои яички в покое, врач на пару секунд разжала мне пальцами попу, что – то высматривая в моей дырочке. Хотелось провалиться под землю от стыда.

– Все, – обернулась она на медсестру, опуская мои ноги вниз, – Теперь ты, Ириша, им занимайся.

– Взять мазок и мочу на анализ? – уточнила та.

– И не забудь померить температуру.

– Хорошо, – кивнула Ира, подкладывая мне под попу марлю.

Снова оказавшись в знакомой позе с до отказа задранными вверх ногами, я увидел в руках у медсестры тонкую палочку с ватным наконечником – за секунду до того, как она отправилась мне в попу. Было так обидно от своей беспомощности, что я не выдержал и горько заплакал.

– Чего ревешь? – проворчала Ира, – Это совсем не больно.

Медсестра насмешливо улыбнулась и принялась шуровать у меня в попе своей палочкой – явно хотела наказать за то, что капризничаю. Я обернулся на врача – та хитро улыбалась, но молчала.

– А теперь померяем температуру, – сказала Ира, наконец вытащив у меня из попы мазок.

Видя, как медсестра мажет электронный термометр вазелином, я догадался, где она собралась мерить мне температуру и снова заревел.

– Не хочу – у! – надрывался я.

– Что такое? – подошла к столу врач, – Всем детям ставят термометр в попу. Давай, Ириш.

Быстро скользнув пальцами мне за мошонку, врач легонько ее пощекотала. В следующее мгновение я почувствовал в попе посторонний предмет.

– Нас тоже так учили, – вспомнила Лена, – Щекотать, чтобы ребенок расслабил попу – перед тем, как вводить туда градусник.

– Не выталкивай термометр, – нахмурилась медсестра, глубже пихнув градусник мне в попу.

– Хочет какать? – поинтересовалась у нее Лена.

– Насчет больших дел не знаю, – усмехнулась Ира, – А вот по маленькому он у меня сходит прямо сейчас, лежа с термометром в попе.

Лена тихонько хихикнула.

– Подержи своему карапузу ножки, – попросила Ира мою няню, – Спасибо. Задирай сильнее. Ага, прижми ему коленки к груди.

Медсестра хитро подмигнула Лена, принявшись щекотать мне яички. Услышав из – за окна сдержанный смех, я повернул голову влево и густо покраснел. Мало того, что две мамы с колясками продолжали наблюдать с улицы за происходящим в кабинете, к ним присоединилась девчонка лет nти.

– Пописаешь в баночку для анализа? – обратилась ко мне Ира, – Нет? Не хочешь нам показать как маленькие мальчики пускают струйку?

Ирины пальцы переместились чуть ниже, сделав щекотку еще острее.

– Какой упрямый, – насмешливо улыбнулась она, – Все равно не сможешь долго терпеть.

Дрожа всем телом, я из последних сил боролся с вызванным щекоткой позывом писать.

– До сих пор терпит? – усмехнулась врач, – Попробуй с мылом.

Медсестра потянулась к стоящему на столе зеленому флакончику и капнув на кончики пальцев щедрую порцию жидкого мыла, принялась нестерпимо щекотно мазать им мою мошонку. Не в силах больше терпеть мучительный позыв, я судорожно дернулся и начал писать.

– Ну наконец – то, – вздохнула Ира, подставив под мою струйку баночку.

– Ничего себе пустил фонтан! – улыбнулась Лена.

Продолжая вовсю писать, я не знал, куда деться от стыда.

– Такое впечатление, что полдня не ходил по – маленькому, – усмехнулась врач.

– И при этом так долго не могла заставить пописать, – проворчала медсестра.

– Мда… не дело, – нахмурилась врач, – Просто поражаюсь, как можно было все так запустить.

Послышалось тихое пиканье и медсестра быстро вынула у меня из попы термометр.

– Я думала, сразу наложит кучу, – разочарованно протянула Лена.

– Семилетние редко после термометра какают, – сказала медсестра, аккуратно вытирая меня между ног влажной салфеткой, – Не говоря уже о его упрямстве. Такой два дня может терпеть.

– Температура нормальная? – поинтересовалась врач.

– 36 и 7, – ответила та.

Вытянув у меня из – под попы мокрую марлю, Ира махнула Лене, чтобы та опустила мои ноги вниз.

– Физиологически с ним все в порядке, – успокоила Лену врач, – Это чисто психологические проблемы: стеснительность и упрямство – которые серьезно осложняют жизнь работникам детских учреждений, медицинскому персоналу и няням, как ты. Маленький ребенок должен послушно делать свои делишки не только у мамы, но и у остальных взрослых, которые им занимаются: воспитательниц, нянь, медсестер и т. д.

– Абсолютно с Вами согласна, – кивнула Лена.

– С малышами все очень просто, – продолжила врач, – Слабенький мочевой пузырь позволяет быстро добиться нужного результата. А у семилетних, как Саша, он уже не такой чувствительный. С одной стороны хорошо, что ребенок может дольше терпеть – реже мочит штанишки. А с другой – сама видишь – невозможно заставить писать, когда положено. И все потому что дома ему больше не стимулируют позывы, как малышу, давая самому ходить на горшок.

– Для того, чтобы поддерживать чувствительность мочевого пузыря и кишечника на нужном уровне, ребенку постарше нужно как минимум раз в день стимулировать оба позыва, – пояснила медсестра.

– Заставляя его писать и какать, как малыша? – уточнила Лена, – Лежа на спинке с задранными вверх ножками?

– Правильно, – кивнула врач, – Мы это всем рекомендуем. Но многим мамам мальчиков школьного возраста просто лень. Сам ходит на горшок – и хорошо.

– Отправите на так – стим? – поинтересовалась у врача медсестра.

– А что еще остается делать. Если мама не хочет им заниматься, пусть водит два раза в месяц к процедурной медсестре на интенсивную тактильную стимуляцию. Вот тебе направление, – врач протянула Лене заполненный бланк, – Я б на твоем месте сходила с ребенком в процедурный кабинет прямо сейчас. Сам сеанс достаточно короткий – от 10 до 15 минут в зависимости от возраста. С подготовкой, раздеванием – одеванием и подмыванием максимум полчаса.

Врач набрала на своем телефоне какой – то номер и сняла трубку.

– Вика? – спросила она, – У вас много сейчас народа?. .. Нет? Тогда я отправлю к тебе одного мальчика… . Семь лет… . Да, на так – стим… . Просто ужас… . Ира две минуты щекотала его между ножек, чтобы заставить пописать для анализа… . Вот и я считаю, что долго… . Примешь? Спасибо.

– Вика очень хорошо делает так – стим, – заметила Ира, – Я несколько раз наблюдала. Мальчишки у нее всегда такие фонтаны между ножек пускают.

Я густо покраснел, представив, какая мне предстоит процедура.

– Можешь одевать, – сказала врач Лене, кивнув на меня, – И сразу в процедурный кабинет – в конце коридора, налево. Вас с Сашей там ждут.

– Дай ножку, – ласково попросила меня Лена, взяв в руки мои трусы.

– Я б трусики ему под колготки не одевала, – сказала медсестра.

– Ага, рано еще их носить, если до сих пор ходит под себя, – согласилась врач, – Малышам колготки одевают без трусиков. Только лишнюю вещь стирать, если описается.

Лена бросила на меня насмешливый взгляд и положив трусы к себе в сумку, ловко одела мне колготки – лежа, как двухлетнему.

– Какой ты тяжелый! – вздохнула няня, помогая мне слезть со стола, – Ну что, идем в процедурный кабинет?

Попрощавшись с врачом и медсестрой, Лена повела меня на непонятную, но явно малоприятную процедуру.

– Этот? – неуверенно пробормотала она, остановившись у одной из дверей в конце коридора.

Из – за двери послышался громкий детский рев, не оставлявший сомнений, что мы стояли перед ужасным процедурным кабинетом, в котором бесцеремонные медсестры мучают беспомощных малышей.

– Заходи! – подтолкнула меня Лена, открыв дверь.