ПАТРИК ГЕЙТС

Между ног захлюпало от влаги. Опять.

И зачем только я села у окна?

Ответ лежал на поверхности: напротив окна бригада дорожных рабочих, раздетых по пояс, ремонтировала мостовую. Один из них выглядел, как Геркулес.

Она положила ногу на ногу. Принесли еду.

– Этот доктор в больнице говорит, что я страдаю от хронической усталости. Нынче это самая распространенная болезнь, знаешь ли. Шелли, старшая медсестра с моего этажа, полагает, что он просто хочет залезть мне под юбку, но у меня полной уверенности в этом нет, – ее подруга Дарлин, на какое – то время замолчала, чтобы вилкой выудить из салата весь лук. – Джефф, тот самый доктор, утверждает, что это «болезнь яппи». Одна из медсестер сказала, что болезнь заразная, и я, должно быть подхватила ее от кого – то. Я спросила Джеффа, но он заверил меня, что это ерунда. Однако, если болезнь заразная, я готова спорить, что наградил меня ею этот чокнутый Роджер. Говорю тебе, Лайза, у него точно поехала крыша, хоть он ездит на «феррари» и живет в кондоминиуме на Мартас Вайн – ярд.

Дарлин все говорила и говорила, но Лайза перестала ее слушать. Все это пережевывалось уже не в первый раз. Здоровяк работал с отбойным молотком. Великолепные мышцы так и перекатывались под блестящей от пота кожей.

– Когда тебе последний раз качественно оттрахали? – неожиданно спросила Лайза Дарлин, не отрывая глаз от здоровяка. – Так, что мозги полезли через уши?

Дарлин, которая как раз перечисляла достоинства Мартас Вайн – ярд, вытаращилась на Лайзу. Густо покраснела, губы изогнулись в робкой улыбке.

– Ли! Как ты можешь так говорить! Словно парень, – и Дарлин нервно хихикнула.

Она не грешила против истины. Лайза это знала. Она всегда говорила, словно парень. Так уж получалось.

Отбойный молоток смолк. Здоровяк заметил, что она таращится на него и у нее разве что не текут слюнки. И теперь повернулся к ней, расправив плечи. Лайза ничего не смогла с собой поделать: облизнулась. Здоровяк улыбнулся.

– Я только однажды… понимаешь, у меня было такое только раз, – лепетала Дарлин. – После второго курса колледжа на виброкровати в гостинице «Капля росы»… – Дарлин замолчала, заметив, что Лайза не слушает. Проследила за взглядом подруги. Симпатичный дорожный рабочий стоял, положив руку на ширинку и призывно поглядывал на Лайзу. Потом его губы шевельнулись и произнесенную им короткую фразу она расшифровала без всякого труда: «Хочешь меня?»

Дарлин в ужасе ахнула, потом ахнула вторично, увидев кивок и ответную улыбку Лайзы.

– Ли! – воскликнула Дарлин, щеки ее вновь стали пунцовыми. – Господи! Что ты вытворяешь? Ты бы лучше отвернулась от него, а не то он подумает, что ты действительно этого хочешь. Вот так, знаешь ли, женщин и насилуют.

Лайза искоса глянула на подругу, потом вновь повернулась к дорожному рабочему, который уже взялкуртку и пакет с ленчем и теперь призывно смотрел на нее.

– Извини, Дар. Мне пора.

Дарлин, с отвисшей челюстью, наблюдала через окно, как Лайза уходит с дорожным рабочим.

*

*

*

Для Лайзы уик – энд прошел, как в тумане. Здоровяка звали Род, и по выходным он расслаблялся с кокаином. Ли это не волновало. Она уже испытала на себе, что кокаин сексу не помеха, даже наоборот. Если б не искривленная носовая перегородка, из – за которой она чуть гнусавила и не могла как следует втягивать в ноздри кокаин, она давно бы пристрастилась к наркотику. И эта дурная привычка, вкупе с ненасытностью в сексе обязательно привели бы ее на панель.

Как только они вошли в квартиру Рода, он достал большой пластиковый мешок с белым порошком. Она вдохнула несколько дорожек и возбуждение начало нарастать. А когда Род кисточкой «припудрил» ее соски и другие чувствительные местечки, Лайза забыла про все на свете.

Отрывочные моменты всплывали в памяти: Род вдыхал дорожку за дорожкой, потом трахал ее час за часом; Род пил виски прямо из бутылки, потом наливал виски в ее «дырочку», пил из нее; приходили и уходили какие – то люди (она трахалась с несколькими приятелями Рода (Эй, парни, вы по – осторожнее! Эта сучка – нимфоманка!) одновременно?). И она – таки получала оргазм за оргазмом, проваливалась в забытье, вновь приходила в себя, чтобы получить новые оргазмы и опять отключиться.

Когда она, наконец, пришла в себя, то ли поздним субботним вечером, то ли ранним воскресным утром, все тело болело, а во рту словно кошки нассали, причем дважды! Род спал рядом с ней, на ноздрях белели остатки последней дорожки. Лайза взглянула на освещенное луной мускулистое тело и почувствовала прилив желания. Такого сексуального наслаждения, как в последние сорок восемь часов, она не получала никогда. Ей удалось вплотную приблизиться к идеальному оргазму, какой она только могла получить: наркотики, спиртное, групповой секс подняли ее к самой вершине блаженства, но взойти на нее Лайзе не удалось: она все равно осталась неудовлетворенной.

В лунном свете она начала играть с его «отбойным молотком», а ее душу переполняло отчаяние. Никогда она не получит того, что ей хотелось. Никогда она не узнает, что такое идеальный оргазм. Ни один мужчина не мог удовлетворить ее. Ей уже тридцать два, а оргазм этот она искала с десяти лет, когда отдала свою девственность велосипедному сидению во время долгой поездке на велосипеде, когда ей открылась ее страсть к оргазмам.

С тех пор на что она только ни шла, лишь бы получить этот самый идеальный оргазм. В средней школе даже пропустила через себя всю футбольную команду. Два десятка лет сексуальных приключений, и самое лучшее, что выпало на ее долю – этот жалкий уик – энд с Родом и компанией. Если она не умрет от СПИДа, скука наверняка отправит ее на тот свет.

Даже во сне Род отреагировал на ее прикосновения. С губ сорвался сладострастный сон, дыхание участилось. Лайза поглаживала и поглаживала его, чувствуя, как разгорается ее «киска». Вскрикнув, скорее от боли, чем от страсти, Лайза склонилась над Родом, пробуждая его губами и языком.

Род стонал все громче, она удвоила усилия. Род по – прежнему спал, но его детородный орган уже проснулся и встал колом.

И Лайза тут же этим воспользовалась, оседлав Рода, запихнув в себя его член, жалея о том, что не может запихнуть все его тело, чувствуя, что только тогда она испытала бы истинное удовлетворение.

Дыхание со свистом вырывалось из груди Рода. Он задергался из стороны в сторону. Она же неслась вскачь, маленькие оргазмы следовали один за другим, но не удовлетворяли, только раздражали ее.

Род прибавил активности, выгнул спину. И когда Лайза подумала, что он сейчас кончит, в груди у него что – то забулькало, он начал с большей силой вгонять в нее свой конец. Тут она поняла, что ее ждет истинно монументальный оргазм.

– Да, да! – кричала Лайза. Пожалуйста, только не кончать слишком быстро, молчаливо взмолилась она.

Его пальцы сомкнулись на предплечьях Лайзы, он начал трясти ее. Первая волна оргазма прокатилась по телу, ее бедра заходили вверх – вниз с частотой отбойного молотка. Род отпустил ее руки, потянулся к грудям. Только сжал их, как Лайзу накрыла вторая волна оргазма, гораздо сильнее первой. Ее живот вибрировал, как живот танцовщицы.

– Не останавливайся! – крикнула Лайза, когда руки Рода бессильно упали на кровать. Он кончил, Лайза едва не заплакала. Но он подмахнул ей раз, другой, а на третий вошел так глубоко, что еще две волны оргазма, слившиеся друг с другом, чуть не свели ее с ума.

Род замер. А Лайза ускорила ход, надеясь, что этим ей удастся удержать член в рабочем состоянии. Еще немножко, еще чуть – чуть, молила она. Нет, ничего не получится. Он сейчас обмякнет. Ей не удастся подняться на самую вершину. Опять облом!

Но произошло неожиданное: член не обмяк. Более того, затвердел! И, казалось раздулся еще больше. Лайза заверещала от радости.

Пятый оргазм стал первым из сотни, которая обрушилась на нее в течение последующих двадцати минут. А потом все они слились в бесконечный супер – гигантский оргазм, который длился, длился и длился, и конца ему не было.

Проснулась она в темноте, но не могла сказать, той ли ночью. У нее сложилось ощущение, что прошел не один час. Проснулась на полу, у изножия кровати. Лежала, поджав под себя ноги, бедра слиплись, на голове выросла шишка размером с бейсбольный мяч.

Я упала с кровати, подумала Лайза и хихикнула. Да, болела голова, да, ее словно били палками, но душа пела от счастья.

– Это случилось, – шепотом сообщила она потолку. – Я это сделала.

Наконец – то ей удалось испытать идеальный оргазм. Впервые после той велосипедной прогулки она получила полное удовлетворение от секса.

И до чего же ей было хорошо, до чего же приятно!

Помассировав ноги, она поднялась на колени. Кровать оказалась на уровне ее глаз. Она посмотрела, мигнула, всмотрелась внимательнее, ахнула при виде того, что открылось ей в лунном свете. У спящего Рода по – прежнему все стояло! Не просто стояло. Его достаточно внушительных размеров инструмент прибавил и в толщине, и в длине. От воспоминаний о том, какие сладостные он вызывал ощущения, рот Лайзы растянулся в широченной улыбке. Смеясь, как безумная, она вновь забралась на кровать и оседлала Рода, чтобы дать старт еще одному заезду, на финише которого ее ждал бесконечный идеальный оргазм.

В следующий раз она проснулась уже при свете дня, умирая от жажды. Лежала на животе, лицо находилось в нескольких дюймах от мошонки Рода. Она сжалась и посинела, зато сам орган не уменьшился ни на йоту, разве что стал густо – лиловым. И что – то на нем сидело. Лайза мигнула, попыталась присмотреться. Что – то двинулось, побежало.

Таракан! Лайза рассмотрела его во всех подробностях. Светло – коричневый наружный скелет, усики – антенны, лапки, перебирающие по лиловой плоти, рот, что – то отщипывающий от головки члена.

Долгий, жуткий крик сорвался с губ Лайзы, один из тех, которые так раздражали ее в фильмах ужаса. С кровати ее как ветром сдуло. Она едва успела добежать до ванной, прежде чем изо рта выплеснулась желчь. Десять минут спустя, сунув голову под холодную струю воды, она осторожно подкралась к спальне, заглянула в дверь.

Таракан убежал, обгрызанный детородный орган Рода стоял торчком. Неестественного, лилового цвета. Род тоже выглядел не очень. Кожа посерела, черные пятна появились на шее, под мышками, на руках, лодыжках, под коленями, в паху.

С лицом была просто беда. Открытые глаза уставились в потолок. На синеватой коже белым пятном выделялись губы, разошедшиеся, словно ожидающие поцелуя. Во рту и в ноздрях блевотина затвердела плотной коркой.

Лайза прошла на кухню, сварила кофе, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. Она понимала, что ей надо крепко подумать, чтобы выпутаться из этой крайне щекотливой ситуации. Она не знала, виновата ли она в смерти Рода, не знала, совершила ли какие – либо преступления, но куда больше ее интересовало другое: гигантская эрекция после смерти – это случайность или обычное дело. В конце концов, она нашла способ получать идеальный оргазм, и ей хотелось знать, сможет ли она воспользоваться им вновь. Конечно, смерть Рода печалила ее, но (Лайзу всегда отличало здравомыслие), с другой стороны, она практически его не знала. Что же касается совести, то она почила в бозе еще в школьные годы, в тот вечер, когда Лайза пропускала через себя футбольную команду.

Лайза выпила кофе, а потом позвонила в больницу Дарлин. Постаравшись изгнать из голоса тревогу.

– Привет, Дар. Это Ли. Как поживаешь?

– Я сейчас очень занята, – ледяным голосом ответила Дарлин.

– Послушай, Дар, ты уж извини меня за тот ленч.

– Тебе потребовалась целая неделя, чтобы понять, что надо извиниться?

– Так уж вышло, – сколько же она трахалась с мертвецом? – Как – то потеряла счет времени. Прости меня и за это. Пожалуйста.

– Ладно, надеюсь у тебя были на то веские причины.

– Да перестань, Дар. Я же извинилась. Что еще я могу сделать, – ей ответило молчание. – Послушай, Дарлин, мне надо кое – что выяснить. По медицине.

– Тогда тебе лучше поговорить с врачом. Один вот трется рядом, и я слышала, что у него большой член, так что ты можешь воспользоваться его услугами, – в трубке что – то грохнуло.

– Дарлин?

Она услышала приглушенный мужской голос: «Так что у меня большое»?

Ли уже хотела положить трубку, когда мужской голос раздался у уха.

– Привет. Я – доктор Питер Раттлз. Чем я могу вам помочь?

– Э… привет, – Ли смутилась.

– Как я понимаю, вы – подруга сестры Лимей?

– Да, во всяком случае, еще недавно была подругой.

– Так какие у вас проблемы?

Помявшись, Лайза решила перейти к делу. Слишком многое стояло на кону.

– Доктор, я бы хотела, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов, – голос ее звучал, как у несчастной девушки, у которой возникли серьезные, а может, даже неразрешимые трудности.

– С превеликой радостью. А может, вы зададите их за обедом у меня дома? – добавил он тоном бывалого соблазнителя.

Лайза приглашение проигнорировала.

– Скажите мне, может ли мужчина умереть со стоящим членом?

– Что? Вы шутите? – по голосу чувствовалось, что вопрос шокировал врача. Он нервно рассмеялся.

– Нет, нет. Видите ли, я поспорила об этом с подругой, которая постоянно меня разыгрывает. Я сказала, что она все это выдумала, и теперь хочу убедиться в собственной правоте, – лгала она очень гладко.

– Ага, – вроде бы врач ее понял, похоже даже поверил, но его, судя по всему, интересовало другое. – И все – таки я думаю, что мы можем обсудить все это у меня дома. Я смогу доказать вам, что живая эрекция лучше мертвой.

Как раз в этом я очень сомневаюсь, с усмешкой подумала Лайза.

– В принципе я не против, – игриво ответила она, – но ответ мне нужен сейчас. Я должна встретиться с подругой на ленче.

– Хорошо. Если вы согласны пообедать со мной, я отвечу на ваш вопрос, – Лайза согласилась. – Ваша подруга права. Нет ничего необычного в том, что кровь собирается в паху, отчего пенис встает и раздувается после смерти.

Лайза улыбнулась трубке.

– И как долго он остается в таком положении?

– Ну, я полагаю, до того момента, как в морге не сольют кровь, потому что в противном случае и тело, и пенис начнут гнить, – доктор рассмеялся. – Во Франции есть статую погибшего в бою генерала. Ее отливали по гипсовому слепку, который сделали после его смерти, а в бронзе четко запечатлелась эрекция. В котором часу мне заехать за вами?

– В семь. И, доктор Раттлз, окажите мне услугу, никому не говорите о нашем свидании. От Дарлин я знаю, что врачи и медсестры обожают сплетничать, – доктор с готовностьюзаверил ее в этом, и Лайза продиктовала ему адрес.

Положила трубку, вернулась в спальню. Из слов Дарлин следовало, что с Родом она провела целую неделю. Она не знала точно, когда он умер, но полагала, что ночью то ли на воскресенье, то ли на понедельник. Судя по виду, труп лежал на кровати достаточно давно. Она прикинула, что к чему, и пришла к выводу, что трахалась с трупом по меньшей мере три дня, и только потом он стал привлекать насекомых. По ее телу пробежала дрожь: при мысли о таракане, а не о том, что она делала.

Лайза быстренько оделась, забрала запасы белого порошка, несколько шприцов и вышла из квартиры. Никто ее не видел. Какие – то проблемы могли возникнуть разве что с друзьями Рода. Но они знали только ее имя и внешние приметы. А поскольку все они баловались кокаином, едва ли кто захотел бы привлекать к себе внимание полиции.

Когда доктор Питер Раттлз в семь вечера позвонил ей в дверь, Лайза встретила его в сексуальнейшем кожаном наряде и без труда уговорила отвезти ее в местную гостиницу «Холлидей инн», где уже забронировала номер на его имя. Правда, она не сказала, что номер она забронировала не на одну ночь, а на трое суток.

По истечению трех суток, все это время на двери висела табличка «Не беспокоить», Лайза выскользнула из номера и незамеченной покинула гостиницу. Наутро горничная увидела, что табличка «Не беспокоить» снята, она вошла в номер, где и обнаружила мертвого доктора Раттлза. Он лежал привязанный к кровати, голый. Из руки торчал пустой шприц. Вздувшийся член смотрел в потолок, на лице застыла улыбка вечного блаженства.

Перевел с английского Виктор Вебер

R. PATRICK GATES

A HARD MAN IS GOOD TO FIND