Я вышел на платформе 73 киллометр и пошел в сторону Зеленодольского озера. Говорили, что пошли грибы, и черника созрела. А, самое главное, что перед черникой всегда на болотах созревает морошка. Это ягода особая, её вид словами не описать, а вкус вааще. Люди, вышедшие на платформе, были экипированы так, что становилось понятно – собираются неделю-другую отдыхать на природе. Мужики пёрли столитровые рюкзаки с закрепленными на них ковриками, спальниками и прочими спиннингами, их спутницы с рюкзаками поменьше, но тоже внушительными. И тут же собаки и дети разных возрастов, от подростков одиннадцати-двенадцати лет, до совсем малышей, едва начавших ходить.

– И как они собираются пройти эти пять километров до озера, с такими мелкими? Ну, да их проблемы.

Я останавливался, снимал натуру, и всё мне казалось, что вот-вот меня настигнут эти, с рюкзаками, детьми.

Дорога раздваивалась, и надо было выбирать, идти по короткому маршруту, или через бурелом и болотце напрямик. Решил напрямик.

Уже виднелось врали озеро, когда я увидел её. Молодая, красивая девушка, в шортах и топике с печальной улыбкой на лице, сидела на поваленной берёзе.

– Помогите, – как-то робко попросила она, – я, кажется, ногу сломала.

Я бросился к ней.

– Где, как? Левую, правую? – я стал ощупывать ногу, на которую она указала, начиная от ступни и продвигался выше.

– Тут болит, тут, – спрашивал я, поднимаясь постепенно выше колена и почти дойдя до паха остановился.

– Вот здесь, в паху, – она смущенно заулыбалась, попыталась встать, но скривилась от сильной боли.

– Ну, значит не перелом, – заключил я, скорее всего мышцу потянули или сухожилие порвали. Снимай шорты, я пощупаю. Я не хирург, конечно, но массажист.

– Я не могу шорты снять, – смутилась она, – я без трусиков там.

Я слегка опешил. Идти в лес без трусиков. Хотя, что в этом удивительного, она же не в тайгу собралась, до цивилизации пять километров, озеро рядом.

– А как ты здесь оказалась, – зачем-то поинтересовался я?

– Да я поссорилась с парнем, убежала, и заблудилась. Ну, а потом упала в эту яму, – она указала на заросший травой капонир, и вот…

– Так, трусиков, говоришь нет? И что делать будем? Если только мышцу потяунла, то я бы мог вправить, а так, либо сиди здесь, а я в поселок сбегаю и позову людей на помощь.

– Не бросай меня одну, – жалобно залепетала она, я боюсь одна оставаться в лесу.

– Ну и что ты предлагаешь делать? Я же один тебя не вытащу отсюда.

– А ты точно сможешь помочь, если я разденусь?

– Стопроцентной гарантии не даю, но, если потянула мышцу, то я постараюсь вправить. А, если сухожилие порвала, то нужна будет врачебная помощь. Хотя, какая скорая может сюда добраться, разве что спасатели из МЧС. Ты не звонила по телефону в экстренную помощь?

– У меня телефон разрядился.

– Понятно! Я позвоню. Они должны быстро отреагировать. Пришлют вертолет со спасателями.

– Может сначала посмотришь, – сказала робко она и густо покраснела, видимо поняв двусмысленность сказанного.

– Хорошо, снимай шорты, – тоже слегка смутившись, – ответил я, доставая из рюкзака подстилку, – и ложись.

Она привстала, снова ойкнув, расстегнула пуговицу, опустила вниз бегунок молнии и спустила до колен шорты, присела, и сбросила их совсем.

Я увидел аккуратную шелку, без единого волосика и на лобке узкую полоску коротких волос.

– Ну, не смотри так, – слегка обиделась она, – делай что нужно и я оденусь.

– Извини!

Я согнул её ногу в колене, отчего её щелка слегка раскрылась и хорошо стали видны розовые губки. Старательно ощупывая бедро и паховую область, я случайно задел их ладонью и почувствовал, какие они у неё влажные.

– Боже мой, она возбуждена. Неужели это от того, что я трогаю её бедро и промежность.

Нажатие на портняжную мышцу вызвало у неё острую боль, она дернулась и сказала:

– Да, здесь больно! Очень больно.

– Всё ясно, тут не растяжение а повреждение портняжной мышцы. Видишь, опухоль – я указал ей на начинающуюся синеву возле промежности и, и снова слегка задел её бутончик, – никакой массаж не поможет!

– Что же, выходит, я зря раздевалась, – спросила она.

– Ну, почему зря, хоть я и не врач, но понял причину боли, поставил предварительный диагноз, и могу теперь с уверенностью сказать, что нужно звонить в службу спасения.

– Говорю же, что у меня телефон разрядился.

– Ну, мой то не разрядился, я час назад его полностью зарядил.

– Мне можно одеваться, – она снова покраснела и попыталась сесть, но опять ойкнула от боли.

– Лежи, я тебе помогу.

Я приподнял больную ногу и её щелка раскрылась полностью. Я замер в оцепенении.

– Что, так нравится моя писечка? – робко спросила она.

– Да, очень нравится! Она у тебя просто красавица. Не понимаю твоего парня. Как можно было тебя отпустить одну в лес.

– Я не спрашивала у него разрешения. Он подлец, завез меня сюда и насильно трахнул.

– Ты была девочкой, он порвал тебе цэлку?

– Нет, но просто взял так грубо, как последнюю шлюху. Он, наверное, подумал, что если я поехала с ним, значит готова на всё.

– Можно, я её поцелую, – спросил я, боясь услышать её решительное «нет».

– Поцелуй, может это заставит меня забыть о боли. Я обожаю куни, но почти все, с кем я имела дело, предпочитают просто трахать девчонку, даже не задумываясь о том, что она тоже хочет кончить. А я завожусь и быстро кончаю, когда мне целуют клитор. Оргазм накрывает меня сразу же, как будто ток проходит от пяток до башки.

Я отбросил в сторону её шорты, наклонился и лизнул её розовые губки. Её «киска» приятно пахла потом, мочой и мускусом. Я слегка раздвинул губки и увидел кнопочку клитора, который уже слегка возбудился и выдвинулся вперед. Я обвел языком вокруг и сжал его губами. Она дернулась как от разряда тока и подала таз навстречу моему рту.

– Какая замечательная анестезия, – прошептала она, – я почти не чувствую боли. Ещё чуть чуть, давай же, я чувствую, что сейчас нахлынет.

И, действительно, она затряслась всем телом, выгнулась дугой и снова рухнула на подстилку. Тело дергалось, мышцы сокращались и расслаблялись.

– Как мало нужно было сделать, чтобы она отдалась этому придурку, – подумал я, – чуть поласкать её клитор, А он просто сунул член в сухую вагину, спустил свою вонючую сперму и думал, что осчастливил её. Конечно, у большинства мужиков такое представление, что баба хочет, чтобы ей вставили.

Я высказал ей эти мысли, она грустно улыбнулась, и неожиданно предложила:

– А ты не хочешь войти в меня? Ты заслужил это. Ты правильно понимаешь женщин.

Вопрос был риторический, член в моих штанах уже рвался наружу, и её предложение стало спусковым крючком, чтобы сбросить одежду.

– О, какой он у тебя большой и красивый, – восхитилась она, – у тебя, наверное нет отбоя от женщин.

– Да нет, – смутился я, – не такой он уже и большой, бывают и больше. А о красоте не мне судить. Мне больше нравятся не мужские члены, а женские письки, такие, красавицы, как твоя.

Она согнула ноги в коленях и раздвинула их так, что была хорошо видна перламутровая раковинка её влагалища. Прежде чем войти в неё, я провел головкой по промежности, где уже скопились её соки.

– Давай же, смелее, она ждет тебя, – тихо прошептала она и подала таз вперед так, что головка члена сама вошла во влагалище.

Лицо её слегка исказилось, видимо она почувствовала боль в поврежденной ноге?

– Всё, мой милый анестезиолог, уже не болит! Еби меня!

Она так и сказала, но я понял, что она сказала это слово, чтобы подхлестнуть свои эмоции. Я осторожно положил её ноги к себе на плечи и стал аккуратно вводить член в её божественную письку.

– Да! Так! Медленно, ласково, – шептала она, – меня ещё никто так не ебал, как ты. Ты чувствуешь, как моя пизда целует твой хуй?

Я действительно чувствовал, как стенки её влагалища сокращаются и обжимают мой член. И эти её грубые слова не казались грубыми, а вполне уместными в этой ситуации. Они возбуждали, подстегивали.

Я невольно увеличил темп, и она зашептала:

– Да! Ты хорошо понимаешь меня, так, быстрее! Я сейчас опять улечу в Космос. Ещё чуть-чуть, ну же! Да…

Я тоже почувствовал, что разрядка близка и торопливо спросил, пока она не отключилась:

– Можно в тебя?

– Да, только туда, и будь что будет! После твоего хуя я готова идти хоть на эшафот!

Не закончив фразы, она затряслась подо мной, её накрыл оргазм, потом ещё и ещё.

Мой член тоже задергался в ней и стал выстреливать внутрь сперму. Когда мои и её конвульсии стихли, и мой член вывалился из неё, она попросила:

– Дай мне своего красавца, я хочу его облизать. Он заслужил это!

Она хотела перевернуться, но острая боль остановила её. Я сам поднес член к её ротику, она старательно вылизала его, сняла с головки последнюю капельку и сказала:

– Вкусняшка! Никогда бы не выпускала его из своего ротика. Но, анестезия твоя, кажется, проходит. Надо что-то делать?.

– Конечно, надо! Сейчас у тебя начнется болевой шок и эта анестезия точно не поможет. Скоро будет не до ебли!

Я специально повторил её слово, но оно, уже не возбуждало её. Я позвонил в службу спасения и сказал, что человек повредил ногу, и требуется срочная медицинская помощь.

– Хорошо, ответил мне оператор, мы засекли ваши координаты, сейчас к вам вылетит вертолет МЧС.

Пока мы ждали спасателей, ей становилось хуже. Нет, сознания она не теряла, но лежала без движения с закрытыми глазами. Я с трудом натянул на неё шорты и застегнул молнию.

– Как тебя зовут, – улыбнувшись спросила она?

– Шурик, – сказал я и улыбнулся тому, что мы сначала потрахались, и теперь только стали знакомиться.

– Я Зина, – ответила она и снова закрыла глаза.

Как-то быстро прилетел вертолет, из которого по канату десантировался спасатель со снаряжением. Он одел на Зину обвязку, пристегнул её к карабину троса и подал команду. Зину поглотило жерло вертолета, следом за ней подняли и спасателя. Всё произошло так быстро, что я даже не сообразил, как же я теперь найду её. Я стал размахивать руками, в бессилии упал на землю и стал кататься по траве.

– Зина, это всё что я о ней знаю. Ну почему я не записал номер её телефона?

Я бился в истерике, рыдал, бил по земле кулаками, но, постепенно успокоился и решил.

– Ну, если за ней прилетел вертолет МЧС, то значит останутся и следы этой эвакуации, можно будет узнать куда её доставили, где она.

Я найду тебя Зина! Обязательно найду!