Максим Скворцов, восемнадцатилетний ученик колледжа, никогда не думал, что он лишится девственности таким странным, но приятным способом.

Если честно, Макс был ботаник и тихоня. Он рос с матерью. Отец ушел давно к другой, когда мальчишка был еще совсем маленьким. Всю жизнь ему не хватало того опыта, который передает каждый отец своему сыну. Мать растила его заботливо, но жёстко. Она старалась контролировать всю жизнь своего чада. Начиная от того, какие книги он читает и фильмы смотрит, и заканчивая тем, сколько времени он проводит в ванной и какие сайты посещает в интернете. Однажды пацану захотелось посмотреть на голых женщин, и только он открыл сайт, как распахнулась дверь, на пороге стояла мать, глаза ее сверкали.

— Это что еще за фокусы? Сын музыканта разглядывает такую мерзость в Интернете! – прогремела она.

Макс съёжился и поспешно выключил ноутбук.

Его мама была преподавателем музыки, в их квартире никогда не звучала даже попса. А разговоры за столом были в стиле «Дорогой, передай мне, пожалуйста, рогалик и масло». Нет, мама Максима не была похожа на религиозных фанатичек из повестей Стивена Кинга, которые запирают своих детей в подвалах. Это была приятная интеллигентная женщина, немного уставшая от одиночества, пытающаяся быть для сына и отцом и матерью. Не скажу, что это у нее получалось.

Макс рос тихим, скромным. Друзей у него из-за этого не было. Но он особо не переживал. Его внутренний мир был целой Вселенной. Парень отлично рисовал. Читал много хороших книг. Их чтение облагородило его внутренний мир, вымело из него пошлость и грязь. Материнский контроль заглушал даже сексуальный интерес, бьющий фонтаном у любого юноши его возраста. Иногда Макс во сне видел что-то неприличное. Однажды он сорвал в своем сне с девушки юбку и трусики и залез ТУДА рукой. Он проснулся с колотящимся сердцем и пятном спермы на семейных трусах. Член был напряженным. Испугавшись, он быстро поменял белье, и шмыгнул в ванную стирать «следы преступления».

Его внутренний мир, состоящий из героев книг и прекрасных живописных полотен, был почти лишен сексуальности. Иногда она пробивалась, когда парень видел однокурсниц в соблазнительных летних маечках, даже член начинал приподниматься в штанах, но он краснел, отворачивался, стыдливо клал себе руку на ширинку и щипал свой член, чтобы он «опал». Да, бывает и такое, представьте себе.

Но не надо представлять нашего героя серой мышкой, страшненьким очкастым прыщавым подростком с кривыми зубами.

Макс был статен и красив. Высокий и широкоплечий, блондин, с длинными волосами, которые немножко вились. Узенькое лицо с голубыми глазами, античным носом и чуть пухлыми губами. Он не курил, поэтому зубы были белоснежны. Его мама получала прилично, поэтому у парнишки была возможность одеваться стильно. Он любил яркие, но не вычурные вещи. Черные джинсы с цветастой рубашкой выделяли его из толпы, обычно привыкшей носить что-нибудь страшненькое серо-черное. Девчонки, надо сказать, посматривали на него с интересом. А парней нервировала его замкнутость, скромность. И умение красиво одеваться, вкупе с возможностью покупать хорошие дорогие вещи. Ведь в колледже (по-старому, в ПТУ) чаще всего учились ребята из небогатых семей. Многих раздражал этот элегантный «фраер», они старались поддеть его.

— Эй, ботан, все уроки выучил? – кричали они ему весенним утром, сидя на лавочке у входа в колледж, дымя сигаретками.

Максим был удивительный парень. Их замечания не задевали и не обижали его. Искусство и литература научили мальчишку быть выше всей житейской возни. Он улыбнулся, кивнул и сказал:

— Вам тоже всем доброе утро.

Но парень не был слабаком и тряпкой. Однажды, когда Васька Сомов из соседней группы оскорбил при всех его мать («Чё, безотцовщина, наверное, твоя мать такая страшная, что ее замуж больше не берет никто, да?»), Максим стиснул зубы, сжал до хруста кулаки и.. . промолчал. Но нет, он не испугался. Он понимал, что Сомов крепче его. Поэтому однажды вечером после занятий он сел на лавочку у входа и стал терпеливо ждать. В груди бегал холодок, мышцы напряглись. Вот распахнулась дверь и показался Сомов. Он вразвалочку двинулся по двору, достав сигаретку и чиркнув зажигалкой. Пошел на автобусную остановку, решив сократить путь через гаражи и железнодорожные пути. Максим встал и пошел за ним. Когда Сомов вышел к пустырю за гаражами, сзади кто-то нагло сказал: «Закурить дай!» Он обернулся и увидел ботана Скворцова, который смотрел на него со злым прищуром. Сомов раскрыл рот от такой наглости. А затем произошло то, что он никак не ожидал. Скворцов метнулся к нему, вскинул локоть, и мощно вмазал Сомову по носу. Да, сломал. Хлынула кровь. «Тварь!» — заорал он, закрыв лицо руками. И тут же получил ногой по яйцам. Ойкнул, согнулся, упал на колени. Его схватили за волосы и рванули вверх. Откуда такая сила у ботаника? Кто бы подумал, что он может драться?

— Послушай меня, Сомик. Если ты будешь докапываться до меня или говорить грязь про мою мать, я еще раз встречу тебя. Поэтому отстань по-хорошему.

Он отпустил врага и пошел по тропинке вперед.

На следующий день Сомов явился с заклеенным пластырем носом, но на расспросы друзей не отвечал. Хмуро и зло посмотрел на Максима, но больше не трогал парня.

Вот так и жил наш герой. У него не было ни друзей, ни девушки, хотя и одному ему было весьма неплохо.

Но всё изменилось, когда Светка Жаркова запала на него. Она была крутой девчонкой с разноцветными крашеными волосами, одевалась вызывающе. То в рокерскую куртку и рваные джинсы, то в топик, почти обнажавший ее крупные груди. Водилась она с хулиганистыми парнями, такими же крутыми, как и она. Андрей Кашин, лидер всей группы, считал ее своей девчонкой.

И как-то Света стала понимать, что ей наскучила вся эта показная «крутизна». Она смотрела на Андрея, и он раздражал ее своей бравурностью. «Мачо хренов» — однажды подумала она, сидя на лавочке во время послеобеденного перерыва во время занятий. Взгляд ее упал на дальнюю скамейку в тени, где сидел Максим Скворцов. Все считали его тихоней и ботаном. Светка окинула взглядом статную фигуру юноши. Черные джинсы и ослепительно-белая рубашка, на которой играли солнечные пятна, пробивающиеся сквозь густую листву деревьев. «А мальчик-то красивый» — в первый раз заметила Светка. Очень часто мы смотрим, но не замечаем человека. Говорят: «За деревьями не видим леса». В тот день она впервые по-настоящему увидела своего одногруппника. И не заметила, как запала на него. Она смотрела на него во время уроков, и во дворе. На физре, проходя мимо, с интересом глянула на черные спортивные трусы Максима, увидав бугорок его члена. «Интересно, какой у него?» — подумала она, а между ног стало тепло. Девчонка, конечно же, была уже не целочкой. Секс ей нравился. Она не была «давалкой» и следила за тем, чтобы парень всегда использовал презик. Ей понравился Андрей, они иногда уединялись после занятий в дальней части лесопарка, где было уютное местечко. Светка садилась на колени, расстегивала ширинку Андрею, доставала его толстый член и с удовольствием сосала. Ей нравилось глотать сперму. Иногда Андрей просил: «Дай я в тебя войду», она лезла к себе в рюкзачок, доставала презик, распечатывала и сама надевала на тугой член парня. И затем раздвигала ноги. Член входил в нее и выходил, они сосались, прижимаясь друг к другу. Кончал Андрюха громко, с фырканьем, стонами и пыхтеньем.

Но с недавних пор девушке захотелось чего-то другого. Более простого, душевного. Она посматривала на ботаника Скворцова, и ощущала тепло снизу живота. Ей хотелось залезть к нему в штаны, почувствовать на своих губах вкус его поцелуя. Вчера вечером, засыпая, она думала о нем, просунула пальчик себе в область клитора и стала теребить, представляя, как Максим входит в нее. Киска неожиданно быстро увлажнилась и она даже получила оргазм, вытирая потом белую жидкость с простыней. Она кончала именно так: всегда кремовым сквиртом. Андрей, бывало, потом долго оттирал его с члена и волос на лобке. Видно было, что ему это не нравилось. Ну и пофиг. А ей не нравились волосы на члене, однако ж он наотрез отказывался брить его и яйца: «Ты что, ребята в бассейне увидят, подумают, что я педик». Он занимался плаванием.

Света несколько раз пыталась контактировать с Максом. Но парень отвечал на вопросы быстро, и спешил уйти. Дело в том, что он жутко стеснялся. Кроме того, Света пробуждала в нем дремавшую сексуальность. К сожалению, материнские запреты и особенности воспитания, сформировали у него отношение к сексу как к чему-то запретному и стыдному. Он старался избегать темы и не думать о ней. К счастью, мир музыки, хороших книг и живописи, с легкостью позволял ему жить жизнью, где сексуальная чистота была привычным и естественным делом. Наверное, в школе он был единственным из мальчиков, кто не дрочил. По утрам член стоял, но Макс нашел точку в промежности, по нажатию на которою, эрекция постепенно спадала. То ли китайцы, то ли японцы так делают, чтобы продлевать половой акт. И он по утрам привычно просовывал руку под яички и «выключал» свой стояк. Потом шел в ванну, где принимал душ. Он залуплял член и быстро мыл его, стараясь не концентрироваться на приятных ощущениях от пальцев руки на головке члена. Его пенис был окружен копной густых белых волос,

Светка пришла утром в колледж, и между ног у нее свербило. Она изнемогала от желания потискать Макса. На одном из уроков сказали, что будут показывать учебный фильм. В классе задернули шторы, учитель опустил белый экран.

— Дмитрий Васильевич, я сяду назад, мне некомфортно с близи смотреть, — попросила она.

Учитель разрешил. Она взяла вещи и села за последнюю парту, рядом с Максом, который сидел один. Парта перед ним тоже пустовала, так что они оказались на небольшом островке, в относительном уединении. Максим удивленно посмотрел на нее, но промолчал. Пустили проектор, Максим стал смотреть кино.

— А ты ничего так пацан, — раздался шепот Светки.

Он вздрогнул и посмотрел на нее. Девушка улыбалась, и от нее исходили какие-то флюиды, от которых несколько раз вздрогнул член, и сладкая искорка загорелась в нем. Он сглотнул, отвернулся, сдвинул ноги и сосредоточился на фильме.

— Ты, похоже, на девушек совсем внимания не обращаешь? Может, ты гей?

Максим покраснел. Хорошо, что в темноте этого не было заметно. Конечно, геем он не был. Парни его не интересовали. Но и откровенничать с первым встречным о том, что секс ему не особо интересен, не хотелось. Расскажет еще – засмеют, проходу не дадут. Будут импотентом называть.

Он почувствовал на своем бедре руку Светки. Вздрогнув от неожиданности, уставился на нее. Она смотрела, улыбалась томно и завлекающе. Сердце забилось, член стремительно стал набухать. Он торопливо положил свою руку сверху, желая оттолкнуть, но девчонка упорно двигалась вверх, к ширинке джинс, которая уже стала превращаться в холм. Он немного запаниковал, и от этого член еще больше напрягся, словно расправляя спину, желая сказать: «Ну вот, наконец-то, сейчас что-то будет. Где это видано, чтобы здоровый парень не думал о сексе? Сейчас мы с тобой повеселимся!»

— Ты что? Это личное, так нельзя, — шепнул он смущенно.

— А я вот хочу потрогать твоё «личное» и убедиться, что ты не гей, — подмигнула Светка и опустила руку на ширинку. Максим закрыл глаза ладонью и почувствовал, как нежные девичьи пальчики ощупывают его колом стоящий пенис, яички. Сердце было готово вылететь из груди. Он благодарил сумрак в классе и то, что за партой впереди никто не сидит. Их действо осталось незамеченным.

— Ну ты что, как натянутая струна? Расслабь ноги, раздвинь их.

И он раздвинул ноги. Потому что потерял голову от фейерверков, взрывавшихся у него внутри. Гремели разноцветные салюты, играла торжественная музыка. Сердце отбивало 120 ударов в минуту. Он сидел, закрыв лицо ладонями. И хотел, чтобы это длилось вечно. Откуда-то издалека послышался мамин голос: «Максииииммм, это чтоооо такое???», и он закрыл уши ладонями. Голос исчез. Ширинка расстегнулась, его пенис достали из белоснежных облегающих трусов, и Светины руки несколько раз нежно вздрочнули его. Парнишка уже дрожал мелкой дрожью. Куда-то улетели страх, и правила с запретами. Перед глазами возникла картинка из фильма, где жеребец прыгает на кобылу, и огромнейший лошадиный член вонзается в нее. Ему вдруг захотелось наброситься на Светку, что сейчас дрочила ему рукой под партой, разорвать на ней всю одежду и засадить ей мощно.

Парнишка перевозбуждался. Многолетнее воздержание заканчивалось. Казалось, что из яиц сейчас двинутся по направлению к головке члена цунами спермы, вырвутся наружу и долетят даже до потолка, с которого потом будет капать. В бедрах взорвался самый последний, самый большой фейерверк, Макс ойкнул, всхлипнул, и Светка всё поняла. Она наклонилась под парту, взяла пенис в рот. И лавина спермы полилась. Она глотала и глотала, а он схватил ее за шею и прижимал к своим обнаженным бедрам. Наконец-то «отстрелялся». Светка облизала всё еще стоящий член парнишки, утерла губы крае ладони и шепнула: «Ну ты и кончил! Как жеребец! Ты не трахаешься и не дрочишь, что ли? Я такого моря никогда не глотала.»

Он не ответил, смущенно убрал мокрый член в белые трусы, вжик – застегнул ширинку, и не смел посмотреть на сидящую рядом Светку. Его до сих пор трясло. Он оглядел класс и с облегчением увидел, что все смотрят фильм. Было жутко стыдно, будто он совершил преступление. Светка провела одним пальчиком по плечу и шепнула: «Ну как тебе?» Он не мог ничего сказать в ответ. Не мог подобрать слов.

Жизнь словно поделилась на «до» и «после».

Этим вечером он никак не мог уснуть. Вспоминалось происшествие на уроке. Член парня камнем стоял в трусах. Макс пытался отвлечься от мыслей о девчонках. Но образ Светки упорно не хотел покидать его ум. И тогда он вспомнил про Андрея, с которым часто гуляла Света. Они ходили в бассейн на уроках физкультуры, Максим в душе видел Андрея голым. И сейчас он решил «действовать от противного» — если образы девочек вызывают в нем дикое сексуальное напряжение, то он решил, что будет представлять голых парней. Уж они-то помогут опуститься его члену. Он лежал и вспоминал, как Андрей стоял под душем. Струйки воды лились на его коротенькую стрижку, он отплевывался, фыркал, над чем-то смеялся, разговаривая с товарищами. Максим вспомнил его лицо, губы, развитый торс, мышцы рук… «Он красивый парень ведь», — подумал Макс. И замер, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Теперь, когда дверь его сексуальности была открыта Светкой нараспашку, мысли о красивом одногруппнике вызывали у него.. . какое-то тепло внутри. Не равнодушие, на которое он рассчитывал, а тепло. Макс смутился. Снова подумал о Светке. Снова возбудился. Потом об Андрее. Снова тепло. «Что со мной происходит?» — растерянно думал парнишка. «Неужели я с голодухи буду теперь на всех бросаться?»

Жизнь преподнесла загадку. Но свежий ветер, подувший в распахнутую дверь, пробудил интерес и любопытство. Он сделал сегодня первый шаг, и дальше предстояло разобраться с самим собой.

«Парни, девчонки… Всё так сложно» — думал он, потихоньку успокаиваясь и засыпая. Член обмяк. Но приключения, каких он сам даже не ожидал, только начинались.

О них я расскажу в следующий раз.