Тёмные тучи и проливной дождь давно уже согнали с пляжа всех отдыхающих, когда мы с Викой, уставшие, но довольные, прибыли в наш отель. Собственно, я бы не сказал, что это и есть отель в прямом смысле этого слова. Это был комплекс небольших двухэтажных коттеджей, теснившихся почти вплотную друг к другу.

Мы шли по широкой дорожке, окаймлённой высоченными пальмами. Под ногами хлюпали лужи, и яркая расцветка стен несколько померкла, не так бросаясь в глаза. Нас проводили до нашего домика и пожелали удачного отдыха. С особым трепетом я вложил в руку носильщика смятую купюру, чувствуя себя этаким олигархом. Не каждый день даёшь кому-нибудь на чай.

На первом этаже, который считался гостиной, было просторно, светло, уютно. Широкое панорамное окно позволяло увидеть вдали кусочек золотистого пляжа и бескрайнюю синеву моря. По винтовой лестнице поднялись на второй этаж, где располагалась спальня. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать, на которой нам предстояло провести десять ночей. Надеюсь, эти ночи будут особенными.

Вика сел на кровать, свесив ноги, и как-то глупо улыбалась.

— Ты чего? — спросил я её, и уселся рядом с ней.

— Да вот, — она опрокинулась спиной на кровать. — Не верится просто!

— Да, мне тоже, — я улёгся рядом с ней.

Ситуация была вполне подходящей, я уже даже положил руку на её грудь. Но Вика испортила все мои планы, мягко, но твёрдо убрав мою руку. Потом, чтобы не выслушивать моих возмущённых возражений, вскочила с кровати и направилась в ванную, предварительно защёлкнув за собой дверь.

Вот дела! Не хотят — ну и не надо. Я встал с кровати и начал распаковывать наши чемоданы. Удивительное дело — все мои вещи поместились в чемодан и небольшую дорожную сумку, куда сложил свои туалетные принадлежности: зубную щётку, пасту и бритву. Зато Вика привезла с собою целых три чемодана, заполненные купальниками, платьями, кофточками, юбками, джинсами.

Разобрав чемоданы, я вышел на балкон. Дул приятный прохладный ветерок, солнце то тут, то там проглядывало сквозь рваные тучи, которые постепенно уходили куда-то на север. Через час, наверное, солнце опять выглянет из-за туч. Видимо, точно так же считали и отдыхающие, которые вереницей тянулись из своих домиков на пляж, откуда уже начала доносится музыка.

После Вики, которая пробыла в душе минут сорок и вышла оттуда с таким видом, словно ничего и не было. Я пробыл в душе от силы минут двадцать, уделив особое внимание только своему члену: вот уж его мыл старательно. А после душа мы решили немного прогуляться: солнце выглянуло из-за туч и теперь снова вовсю жарило туристов.

Когда мы выходили из домика, то увидели парочку, которая также покидала свой домик, располагавшийся напротив нашего.

— Привет! — дружелюбно крикнул нам парень: высокий и белокурый.

— Привет! — ответили мы с Викой.

— О! Вы, значит, тоже с Руси-матушки? — радостно воскликнул парень. В три шага он преодолел разделявшее нас расстояние и уже протягивал руку. — Роман.

Издали он походил на викинга — уж не знаю почему, но такие ассоциации он у меня вызывал. А вблизи это сходство только усиливалось. Ему бы ещё этот рогатый шлем, лицо посуровей и густую бороду — вылитый викинг-норвежец. Да и телосложение у него неплохое. Его спутницей была невысокая девушка с гривой отливающих медью волос. Ей было около тридцати, может, чуть меньше. Ровный золотистый загар на их телах говорил о том, что они провели тут уже несколько дней.

— Андрей, — представился я и пожал ему руку. Рукопожатие оказалось крепким. Его спутницу, а она была его женой, звали Анжела. Она улыбнулась и на наше с Викой приветствие вежливо кивнула.

— Приятно увидеть тут своих, — сказал Роман. — А то тут одни иностранцы. Там, — он кивнул в сторону домика, располагавшегося слева от его собственного, — живут китайцы или корейцы. Чуть дальше — финны, что ли. Есть тут ещё и немцы, англичане и американцы.

Я вежливо кивал.

— Может, за знакомство посидим где-нибудь вместе? — предложил Роман.

Мы с Викой переглянулись и решили, почему бы нам не сходить? Они люди, вроде бы хорошие, с ними можно будет приятно провести время в отпуске. Я кивнул, и мы отправились в небольшое кафе под открытым небом. Народу тут была целая куча и все говорили на разных языках: я уловил английский, немецкий и французский — по крайней мере, их я смог отделить от общей кучи.

Рома, как он просил его называть, взял на себя смелость сделать заказ на всю компанию. Пока мы сидели в ожидании блюд, он принялся расспрашивать нас, словно бы мы были давними друзьями и не виделись вот уже сколько лет. Я, в общем-то, с незнакомцами не особенно разговорчив, но Рома умел располагать к себе людей.

— Мы с Анжелкой тут уже в третий раз бываем, — поведал он нам. — Никогда, наверное, не надоест. В первый раз, когда мы приехали, то весь день на пляже валялись и потом обгорели, как головёшки. Вам пробовать не советую.

Мы посидели вместе где-то часа два и около половины седьмого распрощались чуть ли не лучшими друзьями. Рома мне так-то понравился — он позитивный весёлый человек с хорошим чувством юмора. Анжела же, как мне показалось, строила мне глазки. Или мне только так казалось? Уж не мужское самолюбие взыграло во мне?

Мы с Викой вернулись обратно, решив немного передохнуть, а чуть позже выйти прогуляться по пляжу.

— Как они тебе? — спросила Вика, усевшись в мягкое кресло и вытянув ноги.

— Не знаю, — я уселся во второе кресло по правую руку от неё. — Вроде бы они ничего, но Рома какой-то уж чересчур общительный. Это, конечно, хорошо, но меру знать надо. Мы знакомы-то всего… эм… меньше двух часов.

— Ага, — Вика кивнула. — А Анжела наоборот — какая-то неразговорчивая, тихая. Они прямые противоположности друг друга.

— Как и мы с тобой.

— Почему?

— Ну, вот я, к примеру, очень хотел бы кое-чем заняться, — я наклонился, протянул руку к её ножке и сильно ущипнул. Она резко отдёрнула ногу и усмехнулась.

— Андрей! Ты только об этом и думаешь! Сколько уже ко мне пристаёшь… в самолёте, в такси… я же говорю — нельзя пока.

Мне оставалось только закатить глаза и ехидно усмехнуться.

— Ну, а как насчёт…

— Нет! — она выпрямилась в кресле, сложила руки на груди и уставилась на меня недобрым взглядом. — Я… я не хочу так. Это извращение. Я не шлюха тебе, ясно?

Ну что за пуританские взгляды на секс? Родители Викины вроде бы не были настолько строгими или консервативными. Хотя… я с родителями Вики не очень-то ладил. Мы с Викой знакомы три года, из которых чуть больше года женаты и нашу поездку можно считать медовым месяцем. Да и возраст у Вики не такой, чтобы считать минет чем-то грязным и постыдным — двадцать шесть лет всего. А мне в прошлом году четвёртый десяток пошёл.

— О! Да причём тут шлюха ты или нет?

— Как причём? — от удивления и негодования её глаза расширились настолько, что она дала бы фору любому персонажу аниме. — То есть получается, что тебе подошла бы и шлюха, да? Лишь вдоволь натрахаться?

— Может быть. Они-то уж сговорчивее, — непринуждённо ответил я, но в тайне опасаясь бури.

Несколько мгновений Вика молча смотрела на меня, а потом сказала тихо:

— Удачных поисков.

Я в замешательстве молчал несколько секунд, а потом встал с кресла и направился к выходу. Пока я медленно шёл, чувствовал спиной её обжигающий взгляд. Я, честно признать, специально шёл так медленно, надеясь на то, что она меня окликнет, остановит. Но она не окликнула и не остановила меня.

Я выскочил на улицу, громко хлопнув дверью на прощанье. Не разбирая дороги, быстрым шагом двинулся в сторону пляжа. Пройдя так метров сто, я остановился и прислушался к царившему вокруг меня оживлению.

Дневной зной, сменивший послеобеденный дождь, постепенно спадал. До меня доходил запах шашлыков из акульих плавников, жареных креветок, черепашек, устриц и фиг знает чего ещё. Все эти дары моря были только что выловлены и теперь готовились прямо на открытом воздухе. Вокруг поваров столпились голодные туристы; те счастливчики, кто уже наполнил тарелки едой по своему вкусу, рассаживались где-нибудь во внутреннем дворике, лицом к морю.

Играла музыка, люди весело переговаривались, смеялись, что-то кричали. Мне вдруг захотелось присоединиться к ним. Взяв со столика пластиковую тарелочку, я направился к «буфету», возле которого толпа чуть поредела. Передо мной лежала аппетитно пахнущая и соблазнительно выглядевшая еда, которую, однако, я никогда в жизни не пробовал. Нагрузив тарелку всеми видами пищи, какая тут была, и направился в сторону небольших пластиковых столиков.

По пути я остановился перед большущей стеклянной чашей, в которой плавали кусочки фруктов. Это был пунш, кажется. Я наполнил себе большой пластиковый стакан и уселся за столиком около пальмы.

— Привет! Ты тоже тут? — раздался у меня за спиной голос. От неожиданности я даже вздрогнул. Это была Анжела.

— Ага. Решил вот подышать свежим воздухом. А ты чего тут?

— Да вот, Рома дрыхнет, как конь. После выпивки он всегда такой. — Она продолжала стоять, похоже, ожидая от меня приглашения присоединиться. Совсем забыл о манерах! Я предложил ей стул рядом со мной.

Дальше разговор как-то не вязался. Я продолжил молча есть, а она с вежливым интересом разглядывала меня. Какое-то нервное ожидание разливалось у меня в желудке. Ещё некоторое время назад, когда мы с ней познакомились, она уже произвела на меня впечатление. В ней не было ничего особенного. Обыкновенная девушка, каких тысячи можно встретить на своём пути и не обратить внимания. Но что-то в ней было такого, что тянуло к себе.

— Вы долго здесь пробудете? — задала она, наконец, вопрос.

— Десять дней, а потом обратно домой, жить скучной серой жизнью в четырёх стенах.

— Ну, отдых можно провести и так, что заряда хватит на весь год.

— Это как же?

— Развлечения бывают разные, — выговорила она, мягко улыбнувшись.

И опять же мне показалось, что она со мной заигрывает. Да и то, как она произнесла эти слова, заставили моё сердце биться учащённо, а член напрячься. Стоп, сказал я себе. Нужно успокоиться. Нужно быть реалистом. Едва ли возможно, что при живом-то муже она будет предлагать мне какие-либо развлечения. Но с другой стороны, что означают её слова, если не прямой намёк?

Я решил угостить её. В баре заказал какой-то экзотический алкогольный напиток, название которого уже забыл. На вкус он был похож на водку, только с каким-то кислым или сладким привкусом. Народу тем временем становилось больше, голоса стали громче: ночная жизнь только-только просыпается.

— Ладно, — после трёх рюмок этого напитка, я поднялся из-за стола. — Я, наверное, пойду в номер.

Хотя куда я могу пойти? Мне нужно немного пройтись, побыть в одиночестве. Возвращаться обратно к Вике, которая сидит сейчас и мысленно проклинает меня на все лады, я не хотел. Терпеть не могу, когда люди относятся ко мне отчужденно или игнорирует. И именно так поступает Вика, когда мы с ней ссоримся.

— Куда ты? — встрепенулась Анжела. — Здесь не принято так рано уходить.

— Да ладно, что мне до каких-то там правил.

Анжела поднялась из-за стола, поправила платье и решительно взяла меня за руку.

— Идём. Тут недалеко есть один бар. Тебе там обязательно понравится.

Я покорно направился за ней следом, чувствуя себя собачкой на поводке. Анжела уверенно двигалась сквозь плотную толпу, работая локтями, пробивая себе путь, словно ледокол. Мы шли и молчали; музыка и гул голосов были едва слышны. Поднявшаяся луна светило всё ярче, пляж был совершенно пуст.

— У тебя что-то случилось? — задала она неудобный вопрос, на который я предпочёл бы не отвечать.

— Да нет, всё нормально. — Непринуждённо отозвался я.

— Какой-то ты грустный, — заметила она, приподняв брови. — Ну, ничего, скоро вся грусть и печаль останется позади.

Смутно я уже начал догадывался, зачем она куда-то там меня потащила. И, правда: мы прошли уже довольно много, и по пути нам не попалось ни одной живой души. Мы оказались на пустынном участке пляжа, где стояло несколько кабинок для переодевания.

Анжела выпустила мою руку и открыла дверцу одной из кабинок. Потом поманила меня пальчиком и скрылась в глубине кабинки. Они были на удивление просторными, тут с лёгкостью поместились бы два, а то и три человека. Может, для того они и были сконструированы подобным образом, чтобы там могло помещаться несколько человек. Я колебался ровно секунду, прежде чем сделать шаг в сторону кабинки.

Анжела стояла вплотную ко мне, я ощущал исходивший от неё приятный запах шампуня и духов. Луна светила достаточно ярко, чтобы дать мне возможность видеть её горящие глазки и хитрую улыбку.

Проворными ручками Анжела расстегнула пуговицу и ширинку на брюках. Ещё мгновение и брюки вместе с трусами медленно поползли вниз, к коленям, оголяя возбуждённый до невозможности член, а потом и вовсе оказались на земле. Анжела провела рукой по нему сверху вниз и крепко сжала у основания, заставив меня вздрогнуть.

— Аккуратней, женщина! — воскликнул я. — Так и недолго без него остаться!

— Не боись, — откликнулась женщина, лаская мошонку. — Никуда он не денется.

Анжела опустилась на песок, подстелив под колени мои брюки. Головка оказалась как раз на уровне её губ, но она не стремилась открывать рот. Я хотел было взять инициативу в свои руки, но то, как крепко она обхватила ствол, говорило о том, что инициативу следует отдать ей. Она стала водить моим членом по влажным губами, едва-едва касаясь головки кончиком языка. Но потом губки всё-таки распахнулись.

Я с удовольствием пропихнул член поглубже, чувствуя, как в ответ на это по члену, оглаживая его со всех сторон, прошёлся язык. Анжела сосала просто отлично, энергично работая головой, языком и даже внутренней поверхностью щёк. Сразу видно, что она весьма и весьма поднаторела в этом деле. Уверен, что не с одним мужчиной. Вон как сноровисто работает языком, темп держит. От этих мыслей меня сбила Анжела, которая внезапно «насадила» свой ротик на мой член и я почувствовал, как головка прошла сквозь какое-то препятствие и оказалась плотно стиснутой со всех сторон. Я чувствовал, как что-то неподалёку от головки мощно пульсирует и чуть не терял сознание от этого.

Анжела выдержала несколько мгновений и потом с шумом вытолкнула из себя член. Она тяжело и быстро дышала, а потом вновь поймала ртом покачивающийся член и снова самозабвенно принялась за дело. Левой рукой она массировала мошонку, а правой оглаживала мои ягодицы. Через некоторое время в ответ на это из меня мощным потоком хлынуло застоявшееся семя. Она приняла это всё, а потом, даже не моргнув, проглотила всё без остатка. Доселе мне не приходилось видеть подобного, и у меня вырвался детский вопрос:

— Всё проглотила?

— Да, гляди. — И с этими словами она открыла рот, демонстрируя свой чистый язычок, зубы и нёбо. — Спорю, на что хочешь, что Вики тебя подобным не баловала.

Я только покачал головой. (Эротические истории) Анжела рассмеялась, видно рожа у меня была слишком уж глупой. А потом она снова обняла губками мой медленно опадающий орган и принялась обсасывать его, словно чупа-чупс. Сил у меня было хоть отбавляй, но перерыв-то нужен. Потому-то моя плоть никак не реагировала на это, продолжая медленно укорачиваться, а через минуту из Анжелкиного рта выскочил мягкий блестящий член.

— Круто, да? — самодовольно поинтересовалась Анжела. Я подумал, что она имеет право выглядеть самодовольной, потому лишь кивнул. — На сегодня хватит.

— Давай как-нибудь ещё, а? — без подобного я долго бы не протянул.

— Ну… — протянула девушка, почёсывая бровь. — Посмотрим. Тебе нужно постараться так же.

— В смысле?

— В прямом.

Анжела стянула через голову платье,

оставшись в нижнем белье. Глядя мне прямо в глаза, она завела руки за спину и высвободила свою грудь с торчащими сосками. Потом последовала очередь трусиков. В свои тридцать с небольшим она сохранила, с моей точки зрения, почти идеальное тело. Грудь небольшая, как раз поместится в ладошку. В меру пышная попка, стройные ноги. Между ног — полное отсутствие растительности.

— У тебя красивое тело, — произнёс я. Шаблонная фраза, но придумать что-либо оригинальное в тот момент я не был способен.

Но становилось всё темнее, и через некоторое время я видел бы только смутный контур девушки. Выпитое ударило мне в голову, и я предложил Анжеле заняться сексом прямо на пляже. Я ожидал, что она откажется, но к моему удивлению она согласилась не задумываясь. Мне даже показалось, что она сама хотела предложить мне это.

Как странно, а ведь она казалась мне такой тихой и, можно сказать, невинной. Она во второй раз меня удивляет. Сколько же ещё у неё таких загадок?

Хихикая, как подростки, мы вышли из кабинки и устроились прямо за кабинками, где, чтобы обнаружить нас, требовалось подойти практически вплотную.

Я повалил Анжелу на песок и устроился сверху. Она податливо раздвинула ноги, ожидая меня. Я гладил её мягкое гладкое тело и вновь удивлялся тому, как хорошо она сложена. Литая упругая грудь, тонкая талия, широкий таз — как раз мой идеал. Соски были очень чувствительными, на каждое прикосновение языка Анжела отзывалась протяжным стоном.

Член вновь набрал силу, и я решил долго не тянуть. Резким движением таза я протолкнул член в её жаркое горячее влагалище и подивился тому, каким тугим оно оказалось. Я вошёл в неё почти полностью и прислушался к ощущениям. Стенки влагалища плотно обволокли головку со всех сторон.

Песок больно врезался в кожу, но я старался не обращать внимания, сконцентрировавшись на её теле. Я сосредоточенно двигал тазом, погружаясь почти полностью в её буквально сосущее влагалище. Я стонал сквозь зубы, прикрыв глаза. Анжела отвечала тем, что тяжело дышала и раздвинула ноги в стороны настолько, насколько это вообще возможно. К тому же она начала подмахивать мне задом; сначала едва заметно, но вскоре она начала извиваться подо мной, как змея.

Наконец Анжела начала подходить к финишу. Дыхание её участилось, стоны стали протяжнее и громче, хоть она и старалась сдерживаться. Я глядел на неё сверху, и у меня охватило чувство гордости, гордости от того, что смог удовлетворить женщину. Наверное, многим мужчинам приятно, когда они видят, что их труды доставляют удовольствие не только им.

Протяжный стон, готовый вот-вот вырваться из её груди, я закрыл поцелуем и животом прижал её к песку, ощущая мощную пульсацию её влагалища. Анжела плотно обхватила меня за поясницу ногами и прижала к себе. Я ощутил, как у неё внизу всё сильно увлажнилось, а саму девушку трясло, как в лихорадке.

Я решил долго не тянуть и ускорил движения тазом. Анжела просто лежала и смотрела на меня, прикусив нижнюю губу. Её грудь ходила ходуном от моих стараний и будто поддразнивала меня. И вправду, это только ещё больше распалило меня.

— Не кончай в меня, — попросила Анжела. — Давай сюда.

Она поняла, что осталось мне не долго. С большой неохотой разъединился я с её дырочкой и переместился в другую, с которой познакомился совсем недавно. Анжела приняла мой член, покрытый её собственными соками, без намёка на брезгливость, что меня порадовало. Она сделала несколько движений головой и во второй раз приняла мою сперму.

После такого мне требовался гораздо больший отдых, чем до этого. Анжела тщательно очистила член от своих соков и моей спермы. Он быстро опал и принял привычные размеры. Я зашёл в кабинку, взял наши вещи и мы молча оделись. Вокруг по-прежнему никого не было.

После этого мы с ней расстались, и я отправился обратно в номер. Расстались мы с ней также молча, а я не решался заговорить с ней. А поговорить было о чём. Обуреваемый противоречивыми чувствами, я открыл дверь и зашёл в свой домик, где ожидал застать Вику. Но её не было. Очевидно, она отправилась спать. И мне же это было на руку. Я забрался в душ, где пробыл почти час, обдумывая события последних часов.

Я чувствовал и гордость, и стыд одновременно. До этого я никогда Вике не изменял, хоть и было несколько возможностей. Я считал себя принципиальным человеком, сильнее тех слабовольных мешков, которые изменяют своим жёнам направо налево. Но, как оказалось, я такой же мешок, как и многие остальные. Это, наверное, расстраивало меня больше, чем сам факт измены. Я-то считал себя немного другим, чем другие. Особенным. Я даже сам рассмеялся от этих мыслей. Особенный… особенный мешок.

— Ты самоуверенный и тщеславный дебил, — сказал я своему отражению в зеркале. — Ничего особенного.

Внизу я налил себе сок, а потом добавил туда немного водки, коей в мини-баре было в достатке. На вкус вроде бы ничего. На часах была половина одиннадцатого. Я поднялся на второй этаж и зашёл в спальню. Свет был потушен, но благодаря яркой луне я различал Викин силуэт на кровати.

— Это ты? — глухо спросила она меня.

— Да, — отозвался я. Я забрался на кровать и лёг на спину.

— Куда ходил?

— Да так, гулял по пляжу, — не моргнув, соврал я. — Народу куча.

Хороший знак. Хоть не игнорирует меня. Можно даже надеяться на то, что завтра всё будет нормально. Это в самом лучшем случае. Ведь не портить себе весь отпуск из-за какой-то там ерунды. Но больше Вика ничего не сказала, и мы заснули молча.

Рано утром меня разбудил шум бегущей воды. Я открыл глаза и понял, что Вика сейчас в душе. Её сторона кровати всё ещё хранила её тепло, значит, в душ она убежала совсем недавно. Ну и хорошо. Я потянулся всем телом и единолично занял всю кровать.

Так и лежал минут двадцать и даже успел впасть в этакое состояние полудрёмы. Разбудила меня Вика, которая со всего маху прыгнула на кровать.

— Ай! — я открыл глаза и резко откатился на свою сторону кровати. — Что за бомбардировка?

— Это всего лишь я, — отозвалась Вика. Она была только что из душа, в одном из своих многочисленных халатов, с мокрыми волосами.

Она выглядела озорной и даже дерзкой. Какие перемены за ночь.

— Ну как тебе? — на лице озорная улыбка. Я не успел ничего ответить, как она распахнула полы своего халата, представляя моему взору своё тело.

— Ого! — оторопело выдавил я. — Чего это вдруг?

— Да просто, — уклончиво ответила женушка, сбрасывая халат совсем, оставшись совершенно голенькой. — Ну и что? Мне холодно, так-то.

Намёк была понят, и я привлёк её к себе. Она была всё ещё мокрой и горячей. Я прижал её к себе, беспорядочно целуя в губы, шею, лицо. Член мгновенно отвердел и выпрямился. Но он пока может подождать. Пока мне следовало заняться Викой. Я притронулся к её пушистому лобку и поинтересовался:

— Как там дела?

— Уже можно, — кивнула жена.

Тогда я смело переместил руку чуть ниже и принялся разминать её губки и потирать клитор. Она практически мгновенно отозвалась на эту ласку и через непродолжительное время моя рука покрылась её выделениями. Вот тогда я поместил указательный палец в её заветную дырочку, а большой палец поместил на вздувшийся клитор. Массирующими движениями я «бурил» её дырочку, при этом массируя клитор. Должно получиться убойно.

— У-у-у, — выдохнула Вика. — Как давно мы уже… ?

— Пару дней, — вымолвил я, не почти полностью погружая в неё палец.

— Долго…

— Долго, — согласился я. — Но кое-кто сам виноват.

— А ты где был?

— Отдыхал.

К указательному пальцу присоединился средний и теперь они дуэтом «бурили скважину».

— Ой! — она скорчила гримаску, выражая одновременно и наслаждение и некоторый дискомфорт. — Нашёл время отдыхать…

Теперь уж она сама насаживалась на мои пальцы, постепенно ускоряя темп. Мне же нужно было просто держать прямо пальцы. Незаметно подключился и третий палец. Он вошёл так стремительно и легко, что Вика поначалу не обратила на него внимания. Но всё же три пальца — не один.

— Ты… ещё всю… ой!… руку засунь…

— Не, ты что! Я же не фетишист.

Но третий палец убрал, хотя, наверное, можно было и не убирать. Вика приближалась к своему финишу. Наконец оргазм её сбил, и она в изнеможении повалилась на спину. Но я своего дела не оставил и продолжил движения пальцами.

Обильная влага увлажнила и без того мокрую руку, хоть выжимай. Убедившись, что оргазм схлынул, я убрал руку. Переместился на кровати чуть повыше и положил эту руку на Викины губы. Сначала она упиралась, но я стоял на своём и она покорилась. Неуверенно, робко, она открыла ротик и попробовала на вкус свои собственные выделения.

— Ну как? — поинтересовался я. — Вкусно?

— Нормально, — она облизала губы. — В следующий раз я тебя твоей же спермой накормлю.

— А я не буду.

— А кто тебя спрашивать будет? Незаметно так подложу тебе куда-нибудь. В сок или еду. И захаваешь свою сперму. И потом спрошу: вкусно?

Я не знал, воспринимать ли её угрозу всерьёз. Хотя, зная Вику, можно с большой долей вероятности ожидать, что свою угрозу она может привести в исполнение. Надо будет следить за своей едой.

Но это пока не важно. Важно то, что передо мной лежит голая жена, а я с каменным членом. Я лёг на спину, подложив под голову подушку, и приглашающим жестом предложил Вике присоединиться ко мне. Вика перекинула через меня ножку и зависла своей щёлочкой прямо над членом. Тщательно прицелившись, она начала медленно насаживаться на желанный вертел.

Погрузив в себя член почти полностью, Вика огородила «лишний» участок и начала медленно двигать попкой вверх-вниз. Мне нужно было только поддерживать её под ягодицы, чтобы при неосторожном или резком движении она не повредила мне член.

Вике нравилось насаживаться так: полностью вынимать из себя член и опять насаживаться почти до конца. Поэтому наши движения были медленными и плавными. Член легко скользил в основательно расширенном моими пальцами влагалище. Ощущения были совершенно не такими, как при Анжеле. Там у неё было узко и тесно. Но и так тоже неплохо. При воспоминании о Анжеле и о том, что совсем недавно, менее восьми часов назад, член побывал у неё во рту, я начал двигать тазом навстречу Вике.

Совместными усилиями мы добились второго за тридцать минут оргазма. Она обессилено легла на меня, предоставив мне самому двигать тазом. Но так было неудобно. Я перевернулся и подобрал Вику под себя. Я оказался прижатым животом к её спине, и теперь уже ничто не могло мне помешать.

— При таких днях, вроде, можно и так кончать? — спросил я.

— Не, — глухо отозвалась Вика. — Хрень это всё. Нельзя.

— Ну ладно, — разочарованно потянул я.

Несколько движений тазом и член начал извергать сперму вон. Поскольку марать постель мне не хотелось, я выбрал другую цель — Викину спину. Несколько вязких капель приземлилось на её спину, заставив вздрогнуть.

— Что за?

— Да вытру я, вытру!