… Я не успел. Несмотря на то, что кнопка «стоп» была нажата, двери все равно открылись. Марина самозабвенно продолжала двигать взад-вперед своей белокурой головкой, насаживаясь ротиком на член и не замечая ничего вокруг. А я с ужасом ждал, когда же дверь откроется полностью и моим глазам предстанет человек, ставший невольным свидетелем наших забав. В голове уже крутились мысли о том, как замять дело. Откупиться? Найти оправдание? Но что тут можно сказать?

Наконец дверь открылась. На пороге стояла Марфа Ильинична — пенсионерка, чрезвычайно склочная и злобная особа. Она изумленно вытаращила глаза и принялась переводить взгляд с меня на Маришу и обратно. Дар речи старушка, очевидно, потеряла. Я поспешно отпрянул от горячего ротика дочери и начал застегивать брюки. Мариночка посмотрела налево, увидела непрошеную гостью, застыдилась и отвернулась, вытирая перепачканные губки. Ее щечки и ушки стали пунцовыми, но она так и осталась стоять на коленках, упираясь ими в мягкий пуфик.

Марфа Ильинична стояла, беспомощно разевая рот, словно аквариумная рыба. Но крик и ругань уже так и просились наружу.

— Марфа Ильинична, успокойтесь. Это не то, что вы думаете… — начал было я.

— Что?! Да как вы себе позволяете?! Родная дочь! Я немедленно звоню в правоохранительные органы!

— Не надо! Послушайте, мы ничего такого не делали! Это всего лишь… упражнения! Гимнастика! — я молол чушь, надеясь непонятно на что.

Но Марфа Ильинична уже протиснулась в лифт и принялась выпихивать нас локтями. Мариша только и успела подхватить пуфик, как пенсионерка заняла место в кабине и ткнула кнопку 11 этажа. Ее физиономия выражала злобу и ненависть, она была полная решимости «сообщить куда следует».

Мы с дочерью горестно переглянулись — из-за злобной старушки пропало все настроение. Поднимаясь наверх, Мариночка успела посетовать на сложившееся положение и сказала еще одну фразу, которая меня удивила.

— Пап, а все-таки было классно! Я не зря загадала такое желание.

— Подожди-ка, а что именно тебе понравилось?

— Сама ситуация. Острота ощущений, то чувство, когда кто-то может зайти и увидеть… Это потрясающе! Когда мы делаем это дома или в палатке — совершенно другие переживания. Тоже приятно и весело, я получаю удовольствие, как и ты, но нет выброса адреналина и такого щемящего чувства внутри, это трудно описать…

— Но ведь нас увидели! Ты понимаешь к чему это может привести?

— Понимаю. Прости, но сами ощущения мне очень понравились.

Мне было стыдно признаваться, но и я испытывал нечто похожее.

— Ладно, мне тоже, если честно, понравилось. Но как мы теперь будем выкручиваться-то, а?

— Что-нибудь придумаем, не волнуйся, пап!

Мы добрались до 12 этажа и вошли в квартиру. Вика и Аркаша все еще не пришли. Марина пошла на кухню заваривать чай, а я присел за ноутбук. Через некоторое время в дверь позвонили. Я пошел открывать, думая что это Вика с Аркашей. Но на пороге стоял человек в форме сотрудника органов правопорядка. Меня буквально прошиб холодный пот, но я заставил себя открыть замок. За спиной представителя закона маячила неугомонная Марфа Ильинична.

— Вот он, вот он! Ишь, развратник! — прошипела старушка.

— Участковый уполномоченный, сержант Огурцов, — представился гость после того, как я открыл дверь. — Поступила жалоба на вас и вашу дочь. Что якобы вы с ней в лифте занимались… кхм-кхм, хулиганством. Будьте добры, документы — ваши и дочери.

Я побрел к шкафчику с документами. В голове было пусто, я совершенно не знал как себя вести. Взяв паспорта, я вернулся в прихожую, где потупив взгляд, стояла скромница Мариша. Смущенная, в своей коротенькой юбочке со складками, она казалась воплощением невинности. Посмотрев документы, сержант Огурцов внезапно посуровел. Он повернулся к ябеде-пенсионерке.

— Почему же вы не сказали, что дочь совершеннолетняя? Это же в корне меняет ситуацию! — рассерженно заявил гость в форме. — Они люди взрослые, а статьи за отношения между отцом и дочерью в Уголовном кодексе нет.

Он повернулся к нам.

— Но вы впредь будьте осторожнее. С такими-то соседями…

И сержант Огурцов удалился, посверкивая начищенной фуражкой. Марфа Ильинична только и смогла что плюнуть ему вслед и пригрозить нам кулаком.

После того, как дверь была заперта, дочка повернулась ко мне. На ее радостно улыбающейся мордашке проскользнула тень беспокойства.

— А если она всем расскажет?

— Да кто ей поверит? У нее давно уже репутация полоумной кликуши…

На личико Мариши вновь вернулась улыбка. Она бросилась в мои объятья и я прижал к себе мою удивительную девочку, любительницу острых ощущений. Было просто чудесно ощущать прикосновения ее упругих холмиков, скрытых тонкой тканью футболки. Я наклонился и поцеловал Марину прямо в пухлые детские губки. Они податливо раскрылись и я проник в ее ротик своим языком.

Мы жадно целовались несколько минут, не в силах насытиться. Мое тело переполняла легкость и радость от того, что сегодняшнее приключение завершилось столь удачно и безболезненно. Наконец Мариша оторвалась и сказала шепотом, глядя прямо мне в глаза:

— Пап, я больше не хочу играть в шахматы.

— Чем же мы займемся?

— Давай попьем чай, а потом посмотрим фильм.

Сказано-сделано. Справившись с ароматным горячим напитком и булочками, мы отправились в зал с домашним кинотеатром. Наш выбор остановился на прекрасной семейной комедии «Один дома». Но буквально через полчаса фильм пришлось ставить на паузу.

На моменте, когда семья главного героя обнаруживает факт отсутствия Кевина в самолете, Мариша заливисто рассмеялась, прикрыв ротик ладошкой, как бы смущаясь так откровенно хохотать. Этот ее жест сильно меня возбудил, я придвинулся к ней поближе и забрался правой рукой под футболку улыбающейся доченьки. Несколько раз потискав упругую девичью грудь, я убрал руку, но Мариша не желала на этом останавливаться.

Она сбросила тапочки, подобрала под себя ножки и удобно устроилась на диване, лицом ко мне. Взяв пульт, девочка остановила воспроизведение, и, убрав непослушную челку, которая падала на глаза, принялась расстегивать ремень на брюках. Когда мой пенис был извлечен из покровов одежды, он уже принял возбужденный вид и Мариша, ласково улыбнувшись, наклонилась и прикоснулась язычком к дрожащему кончику. Я не смог сдержать вздох восхищения, когда мой член начал исчезать во влажном жарком ротике доченьки. Марина устроилась поудобней и принялась мерно двигать головой, скользя взад-вперед по блестящему от своей слюны пенису.

Зрелище дочери, принимающей в свой еще совсем юный ротик член отца, завораживало. Мариночка тихонько мычала и шумно чмокала, дополняя очаровательную картину не менее волшебными звуками. Но я все же нашел в себе силы повернуть голову и насладиться видом симпатичной оттопыренной попки, которую едва прикрывала короткая юбочка. Кроме того, мне было прекрасно видно голенькие ступни, которые Мариша, как обычно во время минета, положила друг на дружку. Не знаю почему, но ее маленькие ножки с аккуратными пальчиками просто повергали меня в трепет.

Я положил ладонь на ее милую попку, не стесненную трусиками и легонько сжал правую половинку. После этого моя рука пошла чуть ниже и вот уже пальцы коснулись влажной промежности. Девушка получала не меньшее удовольствие, чем я и об этом свидетельствовала не только влага между ножек, но и ее забавное мычание. Я убрал руку с потайного местечка, и положил ее себе на колено. Двигаясь, доченька опускала свою тяжелую юную грудь прямо мне в ладонь.

Первым свидетельством приближающегося финиша стали пальчики на ногах доченьки. Они судорожно сжались, предательски выдавая состояние девочки. Марина стала мычать громче и увлеченно захлюпала членом, пытаясь вобрать его почти на половину длины. Я положил ладонь на ее кудрявую светловолосую головку и тихонько, но решительно надавил. Доченька застонала громче, насаживаясь на член. Она почти сумела протолкнуть головку пениса в свое горячее горлышко и я с удивлением увидел как ее пухлые детские губки преодолели больше половины пути к основанию члена.

Извергаясь в горячую пульсирующую глубину, я не убирал руку с затылка девушки. Она громко стонала, шевеля пальчиками на ногах и еще крепче смыкая губки. Когда я убрал ладонь, она отпрянула назад и выпустила пенис из своего нежного плена, шумно вдохнув воздух. Проглотив почти все, девочка подалась вперед и я принялся целовать ее алые губки, перепачканные моим соком любви. После этого дочка возбужденно затараторила:

— Пап, а в этот раз было немного по-другому. Он был… В общем, проник глубоко! Тебе понравилось?

— Да, доча. Ты молодец, в этот раз глубже, чем обычно. Восхитительные ощущения.

Довольная, Марина уселась рядом и мы продолжили следить за Кевином и незадачливыми грабителями.

Вскоре пришли Вика с Аркашей, мы снова вынуждены были поставить фильм на паузу. Марина ушла на кухню готовить ужин и позвала Вику помочь. А я принялся расспрашивать Аркашу о проведенном дне.

— Сегодня целый день катались по городу. Помните тот случай в автобусе? Так Вике это настолько понравилось, что она вошла во вкус и сейчас, наверное, раза три делала минет в общественном транспорте. Потрясающие впечатления, вам тоже надо это попробовать!

Я, в свою очередь, рассказал Аркадию о нашей сегодняшних приключениях. От идеи игры в шахматы на желание Аркаша пришел в восторг, а вот эпизод в лифте его смутил. Но когда я рассказал о визите сержанта Огурцова, к Аркаше вернулась его прежняя жизнерадостность. А девочки уже звали нас ужинать, так что дальнейший разговор мы продолжили за обеденным столом. Фильм в тот день мы так и не досмотрели.