— Ну что, Лёнька, трахнул в эти выходные Светку? – спросил мужчина средних лет молодого парня, когда стрелки часов в комнате мастеров показали, что можно сделать перерыв.

— Конечно, дядь Ген, обе ляжки ей спермой забрызгал, — с гордостью сообщил молодой стажёр.

— Эх, парень, в рот надо было малафью спускать. И тебе приятнее и ей полезно. Моя бабка, вон, до сих пор просит, что бы я ей в рот кончал. Уж очень, говорит, на вкус нравится, — поддержал разговор самый пожилой мужчина.

— И до этого дойдёт, Иван Ильич, — усмехнулся юноша.

Всего в комнате было четверо мужчин. Когда начался этот разговор, четвёртый мужчина молча вышел в коридор. Ему не нравилось принимать участие в обсуждении подобных тем.

— А Дмитрий Степанович женатый!?! – спросил у оставшихся в комнате коллег юноша, когда захлопнулась дверь.

— Конечно. Видел бы ты его жену. Буфера ого-го!!! – тихим голосом ответил парню начавший разговор мужчина.

— А я думал, что он старый бобыль. Никогда не слышал, что бы он про баб говорил, — так же тихо высказал своё предположение парень.

— Не любит он попусту языком трепать. Хотя, говорят, что у нас в конторе половина баб под ним лежало, — усмехнулся Геннадий.

— Мало ли что говорят, ты то не будь треплом, если не знаешь фактов, — успел проговорить Иван Ильич, как в кабинет зашёл Дмитрий Степанович.

Трое переглянулись молча и продолжили свою работу, уткнувшись в документацию.

Действительно, коллеги часто обсуждали Дмитрия, приписывая ему в любовницы очередных сотрудниц. В первую очередь распространению слухов способствовало то, как обращался к женщинам Дмитрий. Он всегда называл своих коллег по работе Оленьками и Катеньками. В случае же с дамами более солидного возраста, вежливый Дмитрий легко и свободно произносил полностью их отчества, глядя им прямо в глаза. Что не могли произнести другие мужчины коллектива, называя своих женщин-коллег Сергевнами и Алексевнами. Во-вторых, у мужчин, являющихся свидетелями разговоров Дмитрия с женщинами-коллегами, почти всегда складывалось впечатление, что ещё несколькими днями раньше, эта красотка скакала на его члене, доставляя обоим удовольствие. Женщины всегда так мило улыбались Дмитрию и строили глазки, что мужчинам-коллегам с огромной фантазией всё было очевидным. Впрочем, не зря говорят, у кого что болит, тот о том и говорит.

На самом же деле, в жизни Дмитрия было всего две женщины, в буквальном смысле слова. Это были его любимые мама и жена. Причём первой женщиной была именно мама.

Около тридцати лет назад, когда Дмитрий был совсем юным и несмышлёным пацаном, собираясь с соседскими мальчишками в разных укромных местах, где их не могли застукать взрослые, Димка с ребятами часто обсуждали девчонок-одноклассниц. Не ускользали от этого и другие родственницы. Когда Димка слушал рассказы ребят, как они подсматривали за мамами и сёстрами, ему даже не верилось, что они могли такое подсмотреть.

Подсматривать же за своей мамой, Димка не решался. Конечно, мамину грудь он видел постоянно – мама не любила носить дома бюстгальтер. Работая летом в огороде, ей очень мешал этот «хомут», как выражалась мама. Были случаи, когда мама, находясь в одной комнате с сыном, скидывала халат и надевала ночнушку. Димка мог без труда разглядеть голую попку мамы.

Димку очень заинтересовывали истории ребят, когда они говорили, что видели у своих мам волосики, что располагались между их ног. Вот с этим дела обстояли у Димки немного сложнее. Димка знал, что его мама иногда дома ходит и без трусов, но как заглянуть ей под подол халата, мальчишка не мог придумать. На помощь пришёл случай, с которого всё и началось.

Однажды, Димка с мамой пололи в огороде грядки. Сын с удовольствием помогал матери, не отступая от неё ни на шаг. Проворно собирая за мамой сорванную траву, Димка постоянно наблюдал за тем, как её белые трусы то и дело представали перед его взором, когда мама присаживалась, что бы сорвать очередную партию сорняков. В тот день отцу нужно было идти на ночное дежурство, и он был занят тем, что топил баню.

Сообщив жене, что баня готова, отец подошёл к матери и поцеловал её, сказав, что уходит на работу. Отец всегда, не стесняясь сына, щупал свою любимую жену за попку. О своей привычке он не позабыл и в этот раз.

— Да, да. Поправь-ка мне их, Степан, а то уже половина в задницу залезли, — пожаловалась жена мужу.

— Так, сняла бы их совсем, — усмехнулся тогда отец и удалился из огорода, оставив жену и сына наедине.

У Димки тогда от этой сцены сразу же напрягся писюн. Слушая разговор отца с матерью, он принялся с ещё большим усердием дёргать из земли сорняки. Голова же мальчишки была забита совсем другими мыслями.

— Всё, сынок, заканчиваем на сегодня. Тем более, отец, сказал, что веник заварил. Пойдём в баню, попаримся немного, — произнесла мама, выпрямляясь и вытирая пот со лба.

Димка всегда ходил в баню один. Но в этот раз, услышав, что мама произнесла «пойдём, попаримся», в голове мальчишки что-то «замкнуло». Под впечатлением недавней сцены, Димка тоже выпрямился во весь рост и удивлённо посмотрел на мать.

— Что ли вместе пойдём!?! – спросил он тогда у мамы тихим голосом.

Клавдия, взглянув на сына, улыбнулась. Димка стоял перед ней, опустив руки. Его глаза стыдливо поглядывали на мать, и лишь образовавшийся на трико бугорок говорил о том, что предложенная идея вполне интересна для него.

— Давай, вместе. Работали вместе, значит и всё остальное тоже вместе. Только сходи сначала в туалет, а то тебе он мешать будет, — уверенно ответила мать сыну, показывая своим взглядом на торчащий бугорок.

Димка в тот момент не поверил своим ушам. Собрав всю сорванную траву в таз, он побежал с ним к компостной яме. После чего, сполоснув в корыте с водой руки, он направился в сторону туалета. Клавдия же пошла медленно сразу в баню. Когда Димка забежал в предбанник, мама была уже в бане. Быстро раздевшись до трусов, он открыл дверь, как ему казалось, ведущую к чему-то «таинственному». Перешагнув через высокий порог, Димка остановился как вкопанный. Мама сидела на скамейке абсолютно голая.

— А ты что, теперь в трусах в бане моешься? – удивлённо произнесла мама и принялась переворачивать тазики, чтобы налить в них воду.

Димка постоял ещё несколько секунд, раздумывая над сложившейся ситуацией, потом нерешительно начал стягивать с себя трусы. В это время, Клавдия поднялась со скамейки и, взяв ковшик, направилась к чану с горячей водой. Сына сразу же привлёк пучок кучерявых волос, что располагался внизу живота мамы. Клавдия так близко подошла к сыну, что Димке можно было дотронуться до неё, лишь протянув руку. Димка повесил свои трусы на вбитый в стену гвоздь и поспешил на скамейку. Наливая в тазы воду, Клавдия рассказывала сыну как раньше они ходили втроём в баню. Как ставили на пол ванну, и Димка плескался в ней, играя с корабликами. Слушая всё это, Димка продолжал любоваться маминым кучерявым лобком. Вдруг, Димкин взгляд привлекло внимание мокрое пятно на полу. Вспомнив, что как раз там сидела на скамейке мама, когда он зашёл, Димка представил себе, что, скорее всего, это пятно образовалось из-за того, что мама пописала там. От этих мыслей писюн у мальчишки начал напрягаться вновь. Прикрыв руками свой возбуждённый орган, Димка не знал, что делать дальше. Клавдия заметила, что происходит с сыном и заговорила с ним.

— Не стесняйся, сынок, ничего в этом плохого нет.

Димка опустил голову, понимая, что мать «спалила» его.

— Ты ведь уже видел меня без одежды или сейчас возбудился от того, что я совсем рядом? – продолжала говорить спокойным голосом женщина, поглядывая на торчащий отросток сына.

— Мам, он у меня поднялся, когда я подумал, что это ты пописала туда, — неуверенным и тихим голосом честно ответил мальчишка.

— Ого! Какой ты у меня впечатлительный. Ну, пописала я и что!?! Я же сделала это не в твоём присутствии, — улыбнулась Клавдия.

Димка почувствовал, что его писюн напрягся ещё сильнее.

— Ладно, хватит обсуждать, кто куда пописал, давай будем париться, — оборвала разговор женщина.

Поддав пару, Клавдия залезла на полок и принялась хлестать себя веником. Димка сидел всё это время на скамейке и наблюдал за матерью. Клавдия, размахивая веником, думала о сыне. Она прекрасно понимала, что Димка не сводит с неё глаз. Ей не казалось, что в её действиях есть что-то непристойное, наоборот, женщина думала о том, что это даже хорошо, что всё так вышло. Посмотрев на свою мать с такого близкого расстояния, у мальчика не будет желания подсматривать, что делают большинство мальчишек. Размышляя об этом, Клавдия продолжала хлестать себя веником, при этом она старалась не сидеть в одной позе, а постоянно меняла своё положение. Димке даже удалось увидеть нежную розовую кожицу между густых зарослей, когда мама приподняла одну ногу, что бы попарить себе лодыжку. У Димки всё пересохло в горле от неожиданной картины.

— Уф, хватит. Теперь твоя очередь. Ложись на полок, сынок, я тебя попарю.

Димка быстро занял полок, когда мама слезла на пол, и улёгся на живот. Попарив немного спину сыну, мать дала команду перевернуться. Димка незамедлительно исполнил это. Клавдия на мгновение замерла. Небольшой член сына торчал вверх, оголившаяся головка блестела от падающего на неё света. Клавдия немного медленнее продолжила размахивать веником, любуясь достоинством сына. Женщина подумала про себя, что когда-нибудь это чудо будет удовлетворять женщин, которые попадутся на пути сына. Они будут испытывать наслаждение, лаская эту прелесть своими ротиками. Невольно, Клавдия заметила, что она сама начинает возбуждаться. Она коснулась рукой своей промежности, и её пальцы погрузились в горячую, липкую расщелину. Понимая, что с этим ей так просто не совладать, Клавдия остановилась.

— Сынок, давай теперь споласкивайся и иди в дом, а я следом за тобой, — произнесла женщина, тихим голосом.

Димка, продолжая сверкать торчащим членом, спрыгнул с полка и принялся поливать на себя воду из таза. Сполоснувшись, он надел свои трусы и вышел в предбанник.

Клавдия в тот же миг улеглась на полок и широко раздвинула свои ноги. Её набухшие губки уже полностью были покрыты липким нектаром. Нащупав указательным пальцем клитор, женщине пришлось лишь несколько раз надавить на него, чтобы по телу пробежалась волна блаженства. Кончив, Клавдия продолжала лежать, засовывая медленно в себя указательный палец. Она представляла себе, что это упругий член сына доставляет ей удовольствие.

Забежав домой, возбуждённый Димка, решил первым делом снять с себя напряжение. Зажав в кулачок, изнывающий от возбуждения писюн, мальчишка принялся мастурбировать. От неожиданности, мощная струя спермы выбрызнула из его органа. Димка даже не успел прикрыть поток рукой, как он делал не раз. Крупными каплями липкая жидкость разлетелась по полу. Испугавшись, что мама может увидеть это, мальчишка побежал скорее за половой тряпкой, чтобы вытереть за собой.

— Сынок, давай договоримся с тобой, что папа не узнает о том, что мы сегодня с тобой вместе ходили в баню, — поставила перед сыном условие Клавдия, когда зашла к нему в комнату перед тем, как лечь спать.

Клавдия лишь выходя из бани, подумала про себя, что это может не понравиться Степану.

Димка с горящими глазами взглянул на мать, он представил, что возможно он ещё раз окажется с мамой в такой ситуации. Для большей уверенности, он тихим голосом спросил у неё.

— А мы ещё когда-нибудь пойдём вместе в баню?

— Возможно. Только тогда об этом не должен знать ни один человек. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я, — ответила мать сыну, не раздумывая.

— Обещаю, — уверенно произнёс тогда Димка.

— И я обещаю, — произнесла Клавдия и поцеловала сына в лоб.

Мать и сын выполнили свои обещания. Спустя некоторое время им снова выпал случай, который они оба ждали. Растирая мочалкой мыльную пену по маминому телу, Димка всё больше влюблялся в свою мать. Клавдия то и дело, как бы нечаянно, старалась задеть своим телом постоянно торчащий отросток сына. Ей нравилось наблюдать за тем как небольшой, но крепкий орган сына превращался постепенно в «грозное» орудие. Взяв, таким образом, под контроль не только половое воспитание сына, но и его половое созревание, женщина была уверена, что тем самым поможет мальчику более уверенно в будущем находить «общий язык» с противоположным полом. Димка прилежно посещал все «занятия», на которых ему посчастливилось узнать тайны женского тела. Никто из его сверстников не знал о том какие «факультативные занятия» он посещает.

На одном из таких занятий, когда Клавдия разрешила дотронуться до её половых губ, женщина поняла, что сама стала заложницей своей «методики». Аккуратно касаясь складочек матери нежными пальчиками, Димка дрожащим голосом задавал ей вопросы на интересующие его темы. Испытывая огромное возбуждение от прикосновений сына, женщина еле сдерживала себя, отвечая короткими фразами.

— Мама, тебе больно? – спросил мать Димка, когда попытался немного глубже засунуть свой пальчик в скользкую щелку матери.

Ему показалось, что мама дёрнулась от этого.

— Нет, сыночек, мне не больно, а наоборот. Очень приятно, — ответила, чуть дыша, Клавдия, сдерживая и оттягивая оргазм.

Спустя несколько лет, Димка уже не задавал матери такой вопрос, доставляя ей удовольствие уже не пальчиком. Конечно, Димка очень много раз допускал грубые ошибки в «общении» с мамой. Были случаи, когда Клавдия уличала сына в хвастовстве, но, всё это, женщина списывала на молодой возраст сына.

Отношения с матерью, всё-таки, не помешали парню обзавестись семьёй. Когда Дмитрий познакомился со своей будущей женой, перед ним, как будто, открылась дверь в неизвестную «комнату». Парню очень хотелось узнать, что находится в этой «комнате». Людмила была абсолютной противоположностью матери Дмитрия, но парень смог найти в ней то, что роднило её со своей будущей свекровью. Конечно же, это было неудержимое влечение к занятиям сексом. Молодым становилось безразлично всё вокруг, когда у них выпадала свободная минутка для того, чтобы доставить друг другу удовольствие. Нередко эта минутка затягивалась на целый час, а то и больше. Дмитрий мог часами ласкать тело Людмилы, не выпуская из своих рук пышные груди девушки. Высшей степенью наслаждения для обоих были случаи, когда Людмила получала ласки от любимого, зажав его голову своими бёдрами. Дмитрию очень нравилось вылизывать гладко выбритую киску своей жены.

С появлением сына, Дмитрий представлял себе, что когда-нибудь они смогут заняться сексом втроём, как это происходило в его семье, когда он жил с родителями. Дмитрий старался всегда склонить жену к сексу в присутствии сына. Пока Стёпка не пошёл в детский садик, такие эксперименты Дмитрий проводил почти регулярно. Но однажды, Людмила прекратила это, сказав мужу, что она не может заниматься этим в присутствии ребёнка. Кроме этого, она начала категорически отвергать их близость, когда они приезжали в гости к его родителям. Молодая жена ссылалась на то, что она стесняется. Зная свою жену, Дмитрий решил, что Людмила просто не хочет, что бы его родители подумали о ней плохо. Рассказать же ей о том, что для семьи мужа это «привычное» дело никто не решался. Клавдия посоветовала сыну не напирать на молодую жену, сказав, что всё придёт своим чередом.

Мать и сын продолжали свои любовные «игры» всё реже. Да и с Людмилой Дмитрию не каждый день удавалось заняться любимым «занятием». Людмила очень много времени уделяла воспитанию сына. Стёпка рос смышлёным мальчиком. Несмотря на то, что его чаще контролировала мама, он не вырос маменькиным сынком. Стёпка любил проводить время и с отцом, засыпая его интересующими его вопросами. Дмитрий гордился своим сыном, ему было приятно осознавать, что сын растёт всесторонне развитым подростком. Но, всё же изредка Дмитрий был опечален тем, что не может поговорить с сыном на волнующую его тему.

Когда Дмитрий посоветовал сыну навестить его родителей, он не был на сто процентов уверен в успехе предложенного. Отец вообще подумал, что Стёпка проигнорирует его предложение и проведёт время в душной квартире, наслаждаясь одиночеством. Как же он обрадовался тому, что сына не было дома, когда они вернулись с женой с отдыха. Зато, узнав, где сын проводит время, Людмила попыталась устроить мужу скандал…

Но, об этом в следующей части.