АНТОН (чуть отстраняясь, смотрит на СЕРГЕЯ осоловевшим от наслаждения взглядом). Серый, бля… отдышаться дай!

СЕРГЕЙ (тихо, возбуждённо смеётся). Папуас, бля… (Одной рукой скользнув по спине АНТОНА вверх – прижимая АНТОНА к себе, другой рукой тянет вниз с АНТОНА плавки. )

АНТОН (тихо смеясь, крутит задом). Подожди, бля… Серый, подожди! Давай штору задёрнем…

СЕРГЕЙ. А ты что, бля… стесняешься? (Тянет плавки с АНТОНА вниз. )

АНТОН. Хуля мне стесняться? (Возбуждённо смеётся. ) Говорю тебе: задёрни… делай, что старшие говорят!

СЕРГЕЙ. Ну, бля… старший нашелся! Сейчас, бля, старший, отсос мне делать будешь – меня, младшего, будешь учить…

Отстранившись от АНТОНА – возбуждённо смеясь, СЕРГЕЙ подходит к окну; задёргивает штору; комната погружается в кофейный полумрак, скрадывающий детали и смазывающий четкость видимого, – фигуры парней, находящихся в комнате, утрачивая четкость, превращаются в силуэты; повернувшись лицом к АНТОНУ – возбуждённо глядя АНТОНУ в глаза, СЕРГЕЙ медленно спускает с себя плавки вниз.

АНТОН (глядя на обнаженного СЕРГЕЯ, невольно задерживает дыхание – смотрит на вздернутый вверх член). Ты не понял, Серый… у папуасов младшие сосут у старших – у них, бля, такой порядок… такой там закон…

СЕРГЕЙ (тихо смеясь, медленно тискает, сжимает в ладони эрегированный член). А мы что – папуасы?

АНТОН (чуть помедлив – глядя СЕРГЕЮ в глаза). Мы – древние греки…

СЕРГЕЙ. А у них, бля, что – тоже у старших сосали младшие?

АНТОН. Повсеместно… и однозначно…

СЕРГЕЙ. Тон… нах, бля, однозначность! (Тиская член – глядя АНТОНУ в глаза, медленно подходит к креслу. ) Мы – это мы… (Опускается в кресло – садится на место АНТОНА. ) Тон, иди… иди сюда – ко мне… (Протянув руку – обхватив АНТОНА за ногу чуть выше колена, тянет его, стоящего в полуметре, к себе. )

Податливо подчиняясь, АНТОН послушно становится между ногами СЕРГЕЯ, широко разведёнными – раздвинутыми – в стороны; СЕРГЕЙ, скользнув ладонями по ягодицам АНТОНА, спускает с АНТОНА плавки – трусы – стягивает их вниз, и они, скользнув по ногам, падают АНТОНУ на лодыжки; СЕРГЕЙ обхватывает ладонью эрегированный член АНТОНА – медленно, затаив дыхание, сдвигает к основанию крайнюю плоть, обнажая головку; пах АНТОНА находится на уровне лица СЕРГЕЯ, – секунду – другую СЕРГЕЙ смотрит на член, затем приближает к головке члена губы, одновременно вытягивая их вперёд; АНТОН стоит, ничего не предпринимая, – точно так же, как и СЕРГЕЙ, затаив дыхание, АНТОН стоит с безвольно повисшими вниз руками – смотрит сверху вниз, как приоткрытые губы СЕРГЕЯ медленно приближаются к обнаженной головке члена; СЕРГЕЙ, коснувшись губами головки, вбирает член в рот – и АНТОН, сладостно содрогнувшись, в тот же миг от наслаждения невольно сжимает, стискивает скульптурно красивые ягодицы, одновременно с этим опуская ладони СЕРГЕЮ на плечи; какое – то время в комнате – в кофейном полумраке – слышится одно лишь сладострастной сопение: ритмично двигая головой и в то же время ладонью левой руки лаская АНТОНУ ягодицы, а пальцами правой руки тиская свой эрегированный член, прерывисто сопит от наслаждения СЕРГЕЙ, и – так же прерывисто, жарко сопит от не меньшего наслаждения АНТОН, сладострастно сжимая под ладонью СЕРГЕЯ упруго – сочные ягодицы.

СЕРГЕЙ (выпуская изо рта член АНТОНА, поднимает лицо вверх – снизу вверх вопрошающе смотрит АНТОНУ в глаза, одновременно с этим тыльной стороной ладони вытирая мокрые губы). Тон… кайф?

АНТОН (изменившимся голосом – глухо, словно эхо). Кайф… сейчас ты, Серый, сам… сам об этом узнаешь… (Секунду – другую смотрит СЕРГЕЮ в глаза; затем, ничего не говоря, без малейших раздумий опускается вниз – становится между раздвинутыми ногами СЕРГЕЯ на колени; обхватив пальцами правой руки эрегированный член СЕРГЕЯ ближе к основанию, нетерпеливо направляет обнаженную головку в сторону своего рта – прикасается к головке приоткрывшимися губами, на секунду замирает, словно осознаёт новый для себя вкус, и, медленно наклоняя голову над пахом напряженно сидящего в кресле СЕРГЕЯ вниз – плавно скользя губами вдоль ствола, сладострастно вбирает эрегированный член СЕРГЕЯ в рот. )

СЕРГЕЙ (содрогаясь от наслаждения, еле слышно). Тон…

Дальнейшее действие протекает без реплик; то есть, отдельные слова и даже короткие предложения звучат и слышатся, но они невнятны и практически неразборчивы, как будто вязнут в чувственном мороке цвета крепкого кофе… пока АНТОН, стоя на коленях перед сидящим в кресле СЕРГЕЕМ, страстно сосёт у СЕРГЕЯ член, в комнате становится темнее – словно солнце, которое ярко светило за окном до этого, с трудом проникая лучами сквозь ткань шторы в комнату, там, за окном, спряталось за облака, – и без того кофейный сумрак в комнате заметно сгущается, становится плотнее, так что, когда АНТОН поднимается с коленей, а СЕРГЕЙ встаёт с кресла, уже нельзя разобрать со всей видимой очевидностью, кто есть кто – где СЕРГЕЙ, а где АНТОН;

парни, пересекая комнату, устремляются к тахте; один из парней, падая на спину, тянет на себя другого, и другой валится сверху, сладострастно вдавливаясь всем телом в тело, оказавшееся под ним; парни, то и дело меняясь местами – поочерёдно ложась друг на друга – какое – то время неистово сосутся в губы; затем один из парней – АНТОН или СЕРГЕЙ – разворачивается на тахте на сто восемьдесят градусов, так что их лица оказываются на уровне членов друг друга, и уже в следующее мгновение парни одновременно сосут друг у друга; затем они снова сосутся в губы; снова сосут друг у друга члены;

кто – то из парней – СЕРГЕЙ или АНТОН – что – то говорит, – из всего произносимого/слышимого можно разобрать слово, похожее на слово, похожее на слово «смазка»; кто – то – очевидно, это СЕРГЕЙ, поскольку именно он является хозяином в квартире – поднимается с тахты и, направляясь к двери, исчезает из комнаты; буквально через минуту или даже меньше СЕРГЕЙ возвращается – возникает в комнате вновь, держа что – то в полусогнутой руке, – слышится слово, похожее на слово «крем»; парни снова сосутся в губы, сосут друг у друга члены; затем один из парней – СЕРГЕЙ или АНТОН – становится на колени, в то время как другой из парней – АНТОН или СЕРГЕЙ – остаётся лежать на спине; тот, что встал на тахте на колени – АНТОН или СЕРГЕЙ – мажет кремом головку своего члена, что – то при этом тихо говоря; раздаётся/слышится возбуждённый смех;

лежащий на спине – СЕРГЕЙ или АНТОН – поднимает вверх полусогнутые в коленях ноги, таким образом гостеприимно распахивая свои ягодицы; лежащий на спине прижимает колени к плечам, в то время как стоящий на коленях перемещается ближе, – тот, кто смазывал кремом член, нависает над тем, который лежит на спине с запрокинутыми вверх ногами; неожиданно звучит/слышится сдавленный стон и вслед за ним слово, похожее на слово «больно»; видимо, попытки повторяются – одна, вторая, третья попытка; наконец, видимо, всё получается: тот, который, изогнувшись, нависает сверху, на какое – то мгновение замирает, но уже в следующее мгновение, вдавливаясь телом в лежащего на спине, начинает ритмично двигать задом – и вскоре отчетливо слышится, как жаркий сумрак цвета крепкого кофе наполняется торопливо – прерывистым сладострастным сопением… vedete et applaudite! ЗАНАВЕС.