Ева сидела на пустынном, каменистом берегу. В этот час здесь уже не бывало людей, только гулкий ветер — неизменный спутник отчаяния, да низкие черные тучи, как тени на темном небе. Волны прибоя накатывали, беспомощно разбивались о глыбы и отступали. Ева сидела на валуне, уткнувшись подбородком в коленку, поджатую скрещенными руками. Размышления, полные грусти и сожаления, равномерно пополняли ее глаза влагой. Возможно, если проникнуть в таинство ее тянущихся нитью дум, не каждый сочтет Еву достойной своего сочувствия. И окажется по-своему прав.

Что привело сюда молодую женщину, жену, мать? Возможно, человеческая глупость или поступок, полный самодовольства, может недальновидная самоуверенность? В какой момент она свернула сама или позволила ему свернуть на скользкую дорожку? Этими же вопросами и задается Ева, сидя на большом камне, прямо над неспокойной, холодной водой Финского залива. Стройная, милая женщина, слегка перешагнувшая тридцатилетний рубеж, именно сегодня окончательно потеряла мужа — не далее, как в 15:00 сего дня василеостровский районный суд признал ее брак для Марка обузой, не имеющей прав на дальнейшее свое существование.

А ведь еще год назад и тени беды не виднелось за горизонтом — муж красавец, офицер полиции, дочь второклашка, ипотека закрыта, каждый отпуск — заграничное море. Расцвет жизни семейной как раз пришелся на затухание пламени в области интимных фантазий. Супруги, Ева и Марк, насколько незаурядны были их имена, настолько же и решительны были по части полового разнообразия. И уж поскольку они не нашли единодушия в одном принципиальном вопросе, то к взаимному удовольствию решили впустить свою постель сразу двоих разнополых партнеров. Как ни велико было желание супругов избегать слова «Свингеры», мы, тем не менее, не станем сбрасывать его со счетов, как наиболее подходящее.

Первой и единственной парой в постели Евы и Марка была чета более подходящего возраста для подобных начинаний. Лена — сухощавая, высокая блондинка возрастом не старше сорока двух, да Эдуард — мужчина постарше, но не утративший в физическом плане за последнее десятилетие ни капли. Поначалу квартет, хотя тогда это скорее заслуживало звания двух дуэтов, встречался в квартире Евы и Марка по выходным, когда дочь удавалось спровадить в распростертые объятия бабушек-дедушек. Первые встречи не отличались ничем более интересным, чем обнажением перед новыми знакомыми, а потом и обычным сексом в присутствии все тех же новых знакомых.

Конечно, есть что-то пикантное и в таких мелочах, но вскоре Ева и Марк перестали довольствоваться малым к великому удовольствию новых друзей. Тогда Еве даже не приходило на ум ревновать мужа — Леночка-лапочка даже внешне уступала ей, а уж если в качестве козыря рассматривать ее патологическую ненасытность, то вопрос разрешался сам собой. Так что, сколько бы Марк не отпускал комплиментов в адрес худосочной партнерши, сколько бы ни наслаждался ее приспособленными для этого естественным образом отверстиями (и не естественным, кстати, тоже), Ева даже не думала вспоминать о ревности. К тому же, в эти минуты она, как правило, сама лежала под Эдиком.

С появлением пары Лены и Эдуарда, как не трудно заметить, половое разнообразие быстро стало превращаться в излишество. Так, для полнейшего удовлетворения Леночки придумали купить страпон — искусственный член на ремешках. Если бы не кожаные ремни, то орган смотрелся бы весьма гармонично на лобке Евы — настолько он был натурально выполнен. Ева даже вжилась в роль, забавлялась новыми для нее телодвижениями и невиданным доселе ракурсом. Уж она и отрывалась, зажав голову стоящей раком Лены между ладоней и работая задом, чтобы с большим удовольствием проследить движения своего почти натурального пениса между ее губ. Лена раздувала щеки, давилась, мычала от глубокого, почти по самую его искусственную мошонку, проникновения, но как только Ева уступала и начинала вытаскивать, Лена накрепко впивалась в ее зад и не выпускала, пока хорошенько не обсмакует резиновую залупу.

С того дня рацион нашего теперь уже точно квартета непременно составляло услаждение плоскогрудой Лены тремя отборными хуями. Ева такого натиска даже не пыталась испытать, хватит, что попробовала (и не зря) многое такое, отчего у женщин более благонравных, волосы бы зашевелились. Впервые она лизнула текущее женское влагалище, впервые ее растянули между двумя членами, впервые ее напоили досыта спермой, в общем, многое такое, что раньше ей и не снилось, а теперь стало той таинственной завесой, что с каждым разом приоткрывает возможности куда большие. Такого глубокого удовлетворения ни Ева, ни Марк в своей жизни еще не испытывали, к взаимному удовольствию друг друга.

— Леночка, сучка такая, ты опять кончаешь? — понизив голос почти до шепота, спрашивала запыхавшись, Ева, — двух кобелей уже затрахала и все не уймется.

Ева стояла сзади Лены, на мужицкий манер стиснула руками ее тощий зад и размашисто, без разбору таранила ее распалившиеся, разверзнутые дыры. Лена стонала, искренне и неподдельно наслаждаясь. Она подмахивала задом, чтобы сильнее насадиться на единственный неутомимый и несгибаемый член, что остался в ее распоряжении — Эдик и Марк уже лежали изможденные на полу и смотрели на своих дам. Лена последний раз вскрикнула и без предупреждения обрушилась на матрац, оставаясь нанизанной на страпон. Из всего квартета на ногах крепко стояла теперь только Ева. Нельзя сказать, что сегодня ее обделили, ничуть, даже выдали больше обычного, но, как оказалось, не потушили всей затаенной страсти.

Глазки Евы сверкали, душа требовала разгула, но ни мужчины не откликнулись на ее призывы, ни поверженная Ленка. Теперь остатки ее жара шли за бесценок — баловство да и только. Ева в приподнятом состоянии духа разгуливала среди утомленных тел, забавляясь непривычным раскачиванием между ног. Что и говорить, бездействие Лены, к губам которой приставилась головка, не нарушила игривого настроя. Не снимая игрушки, Ева поползла в мужскую стаю, по очереди вобрала в ротик опавшие пенисы, потом впилась в губы мужа, но не встретив взаимности, скрестила руки на груди и надула нижнюю губу.

Уставшие смотрели на представление Евы, даже Лена нашла сил приподнять голову и подпереть ее рукой. Публика своим вниманием подзадорила неистовствующего бесенка. Она и изображала движения рукой по члену и закатывала глаза от мнимого удовольствия, даже пыталась лизать соски, подтянув свои груди к лицу. Последнее, заслужило особо теплый отзыв со стороны благодарных зрителей. Ева заигралась, потеряла контроль и совершила глупую ошибку — она крутанула тазом и упругий член ударил по щеке Марка. Женщина отстранилась и закрыла рот рукой, весь ее вид выражал признанную вину. Но вдруг все рассмеялись, засмеялся и Марк. Замешательство быстро сгладилось и Ева продолжила игру.

Драгоценный мой читатель, на этом месте мы должны остановиться. Дальнейшее повествование будет приятно для той части аудитории, что находит прелесть в утрате мужчиной своего главенствующего положения. Предостерегаю Вас читать дальше, если не желаете присутствовать при растлении скрытой заднеприводной душонки. А ставить единицы после такого предупреждения было бы совсем не вежливо, уж лучше подпишитесь и не пропустите рассказы более традиционной направленности, как например, Инцест. Итак, Ева стала нарочно шлепать обоих мужчин по лицу. Оба морщились, уворачивались, но под общий смех ничего более серьезного противопоставить ей не пробовали. Вдруг головка, выкрашенная в натуральный светло-фиолетовый цвет, извернулась, смяла губы Марка и уперлась в крепкий заслон зубов. Время замедлилось, супруги даже успели встретиться взглядом, как вдруг челюсть разжалась. Сама того не желая, Ева загнала свой протез в рот мужа. Как это выглядело с высоты ее роста? Пожалуй, ничего ужасного, особенно, если учесть, что теперь игры требовали все большего и большего раскрепощения, чтобы приносить должное удовлетворение.

Она увидела растерянный взгляд Марка, его губы, собранные колечком вокруг ствола, испещренного извилистыми венками, впалые щеки и задумчивые морщинки на лбу. Ева на минуту замерла и разыгравшиеся гормоны толкнули ее на необдуманный поступок — она двинула тазом. На глазах изумленной публики она принялась трахать собственного мужа в рот. Закончив символичную процедуру, она встала над Эдуардом, но к своему удивлению, на этот раз получила убедительный отпор. То сопротивление, что не проявил Марк, с удвоенной силой осуществил Эдик. Как-то само собой стало ясно, кого можно, а кого нет. И дело даже не в супружеской связи Евы и Марка, просто уверенность в том, что Эдуард с той же уверенностью оттолкнул бы и свою Лену, была непоколебимой. Марка, похоже, это открытие ничуть не взволновало, наоборот — новая искорка появилась в его взгляде.

* * * * *

Надо ли уточнять, что после столь изнурительных свиданий супруги считали будничные ласки непозволительным расточительством энергии и почти забыли, когда в последний раз вдвоем обнажались друг для друга. Новое проявление шалости Купидона подстегивало пыл Марка и если специально просить об этом он не решался, то рассчитывать на угощение на полных изобилия пленумах большой четверки имел все основания. Так и выходило, изможденная публика теперь чуть ли не требовала нового зрелища и Ева с удовольствием трахала муженька в его благодарный рот. Тогда ее еще не тревожило, как закатываются его глаза, пока ствол таранит его плотно сомкнутые губы. Впервые наш красавец кончил без единого прикосновения к его вялому петушку. Что Лена, что Ева, даже Эдик смотрели на это сквозь пальцы. Горизонты полового самосознания расширялись семимильными шагами. Все происходило само собой — Марку просто предлагали и он не отказывался, а особый интерес, пока Эдик игнорировал, проявляли дамы.

–Ева, медленнее, — руководила многоопытная худышка, — во-от, не спеши.

Резиновая приплюснутая головка вдавливала тугую дырочку, Ева послушная командам Лены, медленно давила. Дополнительная порция силиконовой смазки упала между ягодиц Марка. Закругленный конец, медленно раздвигая края сфинктера, проник внутрь. Лена показала сидящему поодаль мужу жест и подмигнула. Ева продолжила вводить член пока Ленка заботливо раздвигала мужские ягодицы.

– Марк, ты как? Терпимо?

Марк ответил, первое проникновение оказалось на удивление простым, если не считать тупой боли и непривычной наполненности. Он стоял на четвереньках на краю кровати и беззвучно свыкался с ощущениями, прислушивался к ним, отделял самые приятные из них. Скоро член погрузился и пустился в обратный путь. Лена провела рукой между коленей Марка и собрала добрую порцию прозрачного секрета, так много его Марк еще не исторгал за один раз. Стенки прямой кишки растянулись так, что теперь дамы с задором, сменяя друг друга, трахали Марка. Куража добавлял и тот факт, что мужичок сильно содрогался, испуская водянистую сперму уже третий раз подряд. Эдуард равнодушно принимал новую роль Марка.

* * * * *

Встречи свингеров продолжались, доброжелательные отношения сделались еще теплее, каждый мог быть тем, кем является на самом деле. Партнеры знали сладкие места друг друга, слабости и болевые точки. Удовлетворение становилось все более тонким, искусным и больше не требовало изощрений. Что и говорить, когда Лена предложила накрасить Марку ногти, воспаленная фантазия родила куда более коварный план. Было решено переодеть Марка… в женское. Борьба с искушением требовала куда больше сил, чем наш красавец способен был в себе обнаружить. Его усадили в кресло, жены с неописуемым восторгом покрыли ногти на его ногах и руках красным лаком, подобрали из Евиного гардероба стринги, чулки, лифчик и даже из новогодней коробки зеленый парик из вьющегося дождика.

И тут Эдик остался равнодушен, несмотря на дьявольское восхищение дам новой красоткой. Зрелище было волнительным, а когда Лена накрасила Марку губы и нанесла на глаза стрелки, его нежное лицо вообще стало не отличить от женского. Красный лифчик, красные ажурные трусики, с трудом справляющиеся с пленением вялого петушка, зеленые волосы до груди — таков был теперь образ нашего красавчика. Возможно, такому раскрепощению Марка способствовала инициатива с женской стороны, но этот каток теперь было не остановить. Марк лег на кровать и Ева тут же оседлала его лицо, женщин сильно заводило любое проявление превосходства над их новой подружкой. Ева елозила промежностью по лицу красавчика, его голова была зажата между женских бедер и неустойчивым краем матраца. Все лицо было измазано скользкой, пахучей жидкостью, а промежность Евы получила мазки помады.

Лена нетерпеливо переминалась, глядя на любовников-супругов, ей не терпелось заменить Еву. Дождавшись своей очереди, она опустила колени на край кровати и устроилась тазом над губами Марка. Язык, усталый и мокрый, принялся обследовать разбухшие края, дупло Лены пульсировало и сочилось. Худышка опустилась всем телом, непринужденно всосала мягкий членик с покрытой головкой и таким образом возвращала красавчику часть того блаженства, что получала сама. Только теперь Эдик вступил в игру, он подошел к кровати, грубыми лапами стиснул задницу жены и направил головку между ягодиц. Тяжелая, волосатая мошонка повисла над лицом Марка. Эдик сплюнул, поводил залупой, как кистью, размазывая слюну в и без того увлажненной промежности и зараз загнал головку в анальное отверстие. Щеки Лены впали от сосущего движения, но ни один мускул на лице не дрогнул.

Раздирая сухие края, Эдуард начал вгонять свой болт в зад супруги, его яйца бесцеремонно елозили по лицу Марка. Красавчик откинул голову, широко открыл рот и, высунув язык, принялся ловить их. Ему удалось втянуть губами край морщинистой кожи и замедлить движения. Эдуард тем временем быстрыми, глубокими толчками долбил анус Лены. Он, сдержанно кряхтя, сбросил скопленный запас спермы в прямую кишку и с хлюпаньем вытащил поникший член. Марк все еще старательно вылизывал пизду, распростертые края набухших половых губ измазали его щеки, как вдруг, бурлясь и пузырясь, с потоком воздуха из приоткрытой звездочки ануса на его лицо полилась жидкая сперма. Она струилась на его нос, подбородок, губы, сбегала по щекам, но не заставила даже шелохнуться, чтобы избавить себя от унизительного положения.