«Уж сейчас оторвусь! Давай, шкурка, иди сюда!», — довольно заверещала Мурка. После чего расставила ноги и взглядом указала на промежность. Анна пошла к ней. «Куда, сука! На четыре кости упала и ползи сюда! Ты же шлюха!», — рявкнула уголовница. Женщина опустилась на четвереньки и поползла в сторону своей мучительницы. По дороге тощий сильно хлопнул ее ладонью по половым губам: «Жопу выше шкура, чтоб нам твои дырки видны были!». Анна поняла, что в этой компании именно он и Мурка занимают низшее положение, поэтому они наиболее жестоки. Седой безучастно взирал на происходящее, лениво потягивая коньяк. Качок тоже не вмешивался.

Когда она приблизилась к Мурке, та схватила ее за волосы на затылке и вдавила лицо себе между ног. Понимая, что от нее требуется, Анна начала ласкать ее ртом. Боясь расправы, она старалась: вылизывала клитор и половые губы, вводила язык во влагалище. Однако Мурку это уже не заводило и она больно била свою жертву по спине. Анна опустилась ниже и занялась анусом Мурки. «Никакого толка от тебя. Если б в бараке так блатняжек обслуживала, посадили бы тебя на швабру. Раком встала!», — проревела Мурка. Когда Анна нагнулась, уперевшись руками и коленями в диван, она обошла ее сзади. Присев перед своей жиртвой, насильница щипнула ее за клитор и загоготала, услышав крик боли. «Терпи, тварь. Это только начало!», — хмыкнула девушка и направила в лоно Анны бутылку из-под коньяка. Сначала она ввела свой инструмент неглубоко, несколько раз провела им взад-вперед и начала быстрее насиловать женщину. Вдруг мучительница погрузила бутылку чуть не до половины. От боли Анна потеряла сознание. Но щипки за сосок вернули ее в чувства. Минут пять под вялые подбадривания подельников Мурка насиловала ее бутылкой. А потом сказала: «Чего-то рука устала. Ну, сама садись! Будешь халтурить — в очко засуну». Анна села на корточки, направила в себя бутылку и медленно опустилась ниже.

Несколько раз она под окрики Мурки присела встала, придерживая бутылку. И вдруг Мурка сильно надавила ей на плечи, бутылка погрузилась в женщину почти целиком, Анна потеряла сознание от боли. Очнулась она от хлестких пощечин. «Что, сучка, не привыкла к такому? Тебе, небось, привычней, что тебя там вылижут да аккуратно письку вставят? Привыкай к нашенским развлечениям. Жопой ко мне!», — хрипела Мурка. Она перевернула Анну на живот, села на нее верхом и приказала раздвинуть ягодицы. Когда Анна с ужасом развела жопу в сторону ладонями, она сплюнула ей в еще незакрывшийся анус и всадила туда бутылку. «Тааааак! Даааа! Сейчас я тебе очко порву!», — ревела насильница, остервенело содомируя свою жертву. Та лишь коротко вскрикивала в такт ее движениям. «Мальчики, а знатно вы ей пердельник разработали! Глядите, баллон без труда пролетает! Ну да вернемся к ее пизденке!», — довольно резюмировала Мурка. Она опять перевернула Анну и, усевшись на пол между ее ног, начала вводить во влагалище пальцы — сначала два, потом четыре, ну а затем и всю кисть. Женщина протяжно выла, испытывая жуткую боль. «Будешь выебываться, я тебе матку нахер вырву! Ну, надрачивай!», — пригрозила Мурка. Анна положила два пальца на истерзанный клитор и начала ласкать себя. Мурка же в это время ввела ей в анус три пальца свободной руки и жестоко насиловала. Несколько раз Анна отключалась, но Мурка умело приводила ее в чувства, плеская в горло коньяк.

На какое-то время она бросила свою жертву, отправившись выпить и покурить. После чего изрекла: «Эй, шкура! Дома у тебя чисто. Небось, прислуга тут спину гнет? Сейчас сама будешь чистоту наводить!». И швырнула женщине щетку на длинной ручке. Сквозь пелену боли, слабо соображая, та взяла щетку и принялась мести пол. «Ты чего, ебанутая? Кто так метет? В сраку себе ее вставь и мети! Или помощь требуется?», — ощерилась садистка, вспоминая «упражнения», которые ей самой приходилось проделывать в лагерных бараках. Анна замешкалась, Мурка вырвала щетку из ее рук и рывком ввела в анальное отверстие. «Теперь на четыре кости упала и елозишь», — Мурка передавала опыт своей жертве. Анна почти без чувств опустилась на четвереньки и поползла вперед. Из ее задницы торчала щетка. Неожиданно ее мучения решил прекратить седой. «Мурка, сука! Потешилась и будет! Труп нам тут нахуй не всрался! А ты, шалава, вынимай из сраки инструмент и уебывай отсюда. Вздумаешь к ментам соваться, мы тебя найдем. Собираемся, уходим!», — гаркнул седой, глядя в помутневшие глаза Анны. После чего взял ее трусики и засунул в ее растерзанный анус. Через полчаса уголовники спешно покинули дом, а Анна без чувств осталась лежать на полу с трусиками в заднице.