Глава 1.

Позволь, уважаемый читатель, рассказать откровенную историю из моего детства. Эта история шокирует любого нравственного читателя, ведь она об инцесте. И не просто об инцесте, а об инцесте в Советском Союзе. В то время об этом не только никто не говорил, советские люди боялись даже думать об этом. Ведь это самое строжайшее табу. Однако такие случаи имели место быть. Со мной как раз и произошло это, что отложило отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь.

Много лет я держал всё это в себе, греясь в далёких воспоминаниях, но пришло время вылить свои чувства и воспоминания на этот лист бумаги.

Всё началось в далёких 80ых годах в одном областном центре. Мой отец был военным врачом и часто пропадал в полугодовых командировках. Мама работала учителем музыки в школе. Она была очень красивой женщиной, я с теплотой вспоминаю её доброе милое лицо, голубые искрящиеся глаза и весёлую улыбку. У неё были шикарные густые чёрные волосы, они всегда приятно пахли.

Мы были обычной средней семьёй, в довольно крупном городе с населением в 700 тыс. Отец уезжал в командировки, а мать учила школьников петь и играть на фортепиано. Я же был обычным школьником десяти лет. Отец был строгим, часто нравоучал меня, наказывал за проступки, бывало отвешивал звонких подзатыльников. А вот мама всегда была добра ко мне и защищала перед отцом. Я любил её очень сильно. По сути я был маменькиным сынком, она являлась для меня центром вселенной. Характер у неё был добродушным и ласковым, иногда она конечно могла быть наиграно строгой, но это лишь в порядке воспитания.

Что уж говорить, я спал с ней в одной кровати до пятнадцати или шестнадцати лет. Когда я был ещё совсем маленьким, я просто любил прижиматься к её мягкому, нежному, тёплому телу. Так мы и спали в обнимку. Это привычка протянулась на следующие несколько лет.

С самого моего детства мама была простой и раскрепощённой. Когда было жарко, она легко могла ходить по дому топлес, я множество раз видел её обнажённую грудь и привык к ней, не считая это чем-то неправильным, она же моя мама. И она тоже не считала это постыдным и безнравственным. Однако, когда дома был отец, она не решалась вот так расхаживать в обнажённом виде.

Я любил времена, когда отец подолгу отсутствовал. Проводить время с мамой было очень приятно. Она легко могла позвать меня в ванну, чтобы я потёр ей спинку. Сидела голой на краю ванной, а я намыливал ей плечи, спину и растирал пену. Также я много раз видел её волосатый лобок. Когда она переодевалась, то никогда не закрывала дверь. Могла свободно пройтись по дому голой. На всю жизнь я запомнил этот треугольник тёмных волос внизу её живота.

Всё это было таким обычным, семейным, никто не вкладывал в это сексуальный подтекст. Мы просто были дружными матерью и сыном. Но в моём сознании всё резко стало меняться, когда началось половое созревание.

Это случилось лет в. …надцать. Я был совсем юн. Меня резко стали интересовать женщины. Внизу живота у меня приятно теплело и мой зреющий пенис начинал оживать и твердеть. Я тогда только постигал метаморфозы своего тела.

В первый раз я кончил совершенно неожиданно. Запомнил этот момент на всю жизнь, как одно из самых ярких воспоминаний. Но прежде чем опишу тот случай, расскажу, как менялось моё отношение к маме.

Она оставалась прежней. Всё так же ходила по дому без верха, просила потереть ей спину, сделать массаж. Не стыдилась передо мной своей наготы. Но я теперь иначе стал смотреть на неё. Её тело неожиданно стало возбуждать меня. Мне нравилось смотреть на него. Чувства были не такие, как прежде, понимаете? Грудь у мамы была отменной. Крупные мягкие сиськи, с чуть вздёрнутыми кверху сосками. А соски были большими и пухлыми. Теперь я смотрел на её грудь, и мой член начинал твердеть, а внизу живота разливалось приятное тепло.

Фигура у мамы была, что называется «гитара». Узкая талия, с мягким женственным животиком, широкие бёдра и упругая мясистая попа. Ляжки тоже не худые, широкие и соблазнительные. Глаза юного подростка всё подмечали, каждую частичку её тела. Мне нравилось в ней всё. Я частенько подглядывал, как она переодевается. Её обнажённое тело сводило меня с ума.

Мы продолжали спать вместе. Однажды, мама пришла от соседки, немного выпившей, и крепко уснула, прямо в моих объятиях. Она стала тихо посапывать, погрузившись в глубокий сон. А я всё обнимал её, чувствуя, что в этот момент она хрен проснётся, даже если пушка выстрелит. Обнимал и обнимал её за талию, прижавшись своим телом к её попе. Мои руки постепенно стали смелеть, и я начал мять её мясистые груди под лёгкой тканью ночной рубашки, чувствовал пальцами её соски. Мой член быстро набух и упирался ей в поясницу. Я опустился пониже, отодвинул в сторону резинку трусов, и мой обнажённый член стал касаться её нежной тёплой кожи ляжек. Я прижимал спящую маму к себе и тёрся об неё членом. Это было дико приятно. Кончил совершенно неожиданно, облив спермой мамино бедро. Тогда я в первый раз увидел сперму, потрогал её пальцами, изучая консистенцию.

Утром проснулись, как не в чём не бывало. До сих пор думаю, заметила ли мама засохшие следы спермы на своих бёдрах. Склоняюсь к тому, что нет. Она оставалась прежней, даже не догадываясь, что у сына бурно развивалось половое созревание.

Со временем я освоил мастурбацию и это дело вошло у меня в привычку. Я дрочил каждый день, представляя обнажённых женщин. У моих друзей тоже началось половое созревание и так появились различные порно журналы. Видеокассеты тогда ещё были редкостью, мы в основном дрочили на фотографии в журналах. Домой я такой журнал приносить не рисковал, он оставался в гараже у моего друга Сашки. Там мы часто собирались, обсуждали разных девиц с обложек и своих одноклассниц. А также учителей.

У меня было всего двое верных друзей, Сашка и Игорь. И вот однажды, когда речь зашла об «училках», Игорь признался, что часто дрочит на мою маму, ведь она тоже учительница, причём не такая старая, как все, ей тогда было лет 37-38. Мы долго обсуждали мою маму, сначала меня это смущало, а потом я уже охотно рассказывал пацанам, какое у неё тело, какие сиськи, какой кустик между ног.

Они долго не верили мне, что я много раз видел маму обнажённой, но постепенно я убедил их, рассказав много подробностей. Сашка был превосходным художником. С моей словесной помощью, он нарисовал мамин обнажённый потрет. Лицо и фигуру он срисовал с наших семейных фотографий, а интимные части уже я помог ему изобразить. Получилось очень красиво, мы потом долго дрочили на эту картину. Даже повесили в наш шалаш на дереве, слава Богу никому из взрослых не пришло в голову залезть туда. Мамин портер они был узнали без труда, потом пришлось бы объясняться.

Да, мои друзья считали мою маму сексуальной. Таковой он и была, объективно. Красивое доброе лицо с широкими скулами, веселые добрые глаза с большими ресницами, аккуратный носик и пухлые губы. Я запомнил каждую черту её лица, каждый изгиб тела, каждую складочку.

Я продолжал спать с ней и обниматься перед сном. Мама ничего не подозревала, а я тщательно скрывал свой встающий член. Но спустя годы я задаю себе один вопрос снова и снова: А так ли это? Так уж она и не знала? А может знала, и ей это нравилось? Так она и не призналась позднее, хотя наши отношения с годами выходили на всё новый и откровенный уровень. Но об этом позднее.

С двенадцати до четырнадцати лет я непрерывно дрочил на картинки в порно журналах, иногда представлял свих учительниц или одноклассниц. Но самая моя частая фантазия – это разумеется мама. Чего я только не представлял… Литры спермы были слиты на её образ в моей голове. Но образом я не ограничивался. Мы всё так же спали вместе и обнимались перед сном.

Она всегда крепко спала, потому что много работала. Засыпала первой, и тогда мои похотливые пальчики приступали к делу. Убедившись, что она крепко спит, посапывая, я медленно спускал с неё одеяло и подолгу разглядывал её тело, наяривая свой член. Гладил её тёплую спину, нежные мягкие бёдра. Я любил, когда она засыпала на спине, открывался лучший вид. Я спускал одеяло, задирал ночнушку до пупка и смотрел на её кустик чёрных волос, между которыми проглядывались очертания пухлых половых губ.

Но трогать их я никак не решался, боялся, что она проснётся. Я довольствовался поглаживанием её ног, бархатистой кожи ляжек и даже осмелился поглаживать волосы на лобке, дико они меня возбуждали. Раньше женщины не брили промежность, не то, что сейчас. Чёрте что творят, как маленькие девочки выглядят. Может это я стал старомодным, ведь вырос на прекрасном образе матери с пушистым кустиком между ног.

Груди её я аккуратно мял через полупрозрачную ткань ночнушки. Мама никогда не носила дома трусы. Удивительно, но это так. Много раз я наблюдал следующее зрелище…

Каждый день, придя домой с работы, она скидывала туфли, заходила в зал и первым делом снимала трусы. И много раз она это делала при мне, не стыдясь и не считая это чем-то интимным. Представьте эту картину: У нас была однушка. Большая кровать матери и отца (на которой я спал чаще, чем сам отец) и маленькая кровать у стены (якобы моя, но я редко на ней спал, предпочитая спать с мамой). Вот сижу я на кровати, читаю книгу, приходит мама после работы. Она в сером пиджаке, серой юбке чуть ниже колен, чулках. Скидывает туфли в прихожей, заходит в комнату, говорит:

— Фух, какая сегодня невыносимая жара! Вся взмокла, пока дошла до дома. Ты как, милый, покушал?

И в это время она запускает руки под юбку и снимает с себя белые кружевные трусы. Она стоит ко мне спиной, но я-то вижу, что она делает. Просто снимает с ног трусы и сминает их в руках, а затем кидает в свой ящик для нижнего белья. И так происходило каждый день. Ну не любила она трусы. Любила свободу письке, и ни капли не стыдилась передо мной снимать трусы.

Разумеется, как и любой подросток, я полюбил копаться в её нижнем белье. А трусов там было море, в основном белые, серые и чёрные. Мама никогда не носила одни и те же трусы больше дня. Всегда скидывала поношенные трусы в одну кучу, а в конце недели стирала их. Ох, как же я нанюхался её трусов. Пахли они чудно. Таким сладко-кислым запахом, что передать трудно.

Когда её не было лежал на кровати, с её трусами на лице и дрочил, как полоумный. Любимым занятием было, но помимо ночных исследовательских экспедиций по её телу. Но это было не так часто, как вам могло показаться, порой и я первый засыпал, порой она спала не крепко и ворочалась, и тогда я боялся к ней прикасаться.

Однажды я застал её за мастурбацией. Это правда. Помню этот день, как вчерашний. Прихожу домой с футбольного поля. Было очень жарко. Вхожу тихо в квартиру. У нас с порога сразу видно и зал, и кухню. Едва переступив порог вижу маму, полностью голую, лежащую на кровати. Над ней шумит вентилятор, обдувая её потное тело, гремит телевизор на всю квартиру. Она даже не услышала, как я вошёл. Я застыл на пороге. Ведь она не просто лежала голой на кровати, она извивалась на спине, как змея, трогала себя между ног и урчала, как кошка.

Навсегда запомню тот первый раз. Мама так быстро тёрла свою мохнатую щёлку, так мучительно стонала. Сжимала другой рукой свою грудь, просовывала пальцы в писю. Или в пизду, если вам угодно. Так будет точнее, ведь у тридцативосьмилетней женщины уже давно не пися, а самая настоящая пизда, как бы вульгарно это не звучало.

В общем, тогда я испугался быть замеченным и тихо свалил обратно во двор. Тут же побежал к пацанам и всё им рассказал. Первым делом они хотели ринуться в мою квартиру, чтобы тихо понаблюдать, но я их отговорил. Домой я вернулся через час. Мама уже хлопотала на кухне, как не в чём не бывало. Но простыни почему-то висели на балконе, свежевыстиранные.

____________

Со временем я становился всё смелее в своих ночных «объятьях». Уже увереннее наминал мамины сиськи, гладил её бёдра и лобок, но так и не решался коснуться её вагины. Зато я уже успел отчётливо её рассмотреть. Изучил её половые губы вдоль и поперёк, увидел капюшон клитора, я мог узнать её вагину из тысячи. Но коснуться её всё ещё боялся. Но в одну прекрасную памятную ночь я таки сделал это, и даже больше.

Мама не часто выпивала, но когда ходила в гости к соседке, тёте Лене, то частенько приходила под шафе. В ту ночь она задержалась совсем допоздна. Я уже засыпал в одиночестве, и тут она завалилась в кровать и быстро уснула на боку. Храпела, как лошадь, раньше такого за ней не замечалось.

Я понял, что сейчас тот самый момент, когда она пьяная и спит, как убитая. Я аккуратно перевернул маму на спину, она захрапела ещё громче. Протянул руки и аккуратно полапал её сиськи через ночнушку. Поняв, что она ничего не чувствует, я вынул её груди и впервые стал трогать их голыми. Налапался тогда вдоволь, а она хоть бы хны, даже не дёрнулась. Но мне этого было мало. Я стянул с неё одеяло и лёг головой на её бедро. Я лежал смотрел с близи на её мохнатую вагину и наяривал свой член. Это была особенная ночь, светлая, лунная. Всё было хорошо видно, каждый волосок, каждую завитушку, половые губы, капюшон клитора. И тогда я решился. Согнул одну её ногу в колене, поставил так, согнул другую, чуть раздвинув их друг от друга. Заполз ей между ног, и чуть ли не носом уткнулся в её пизду.

О, это было незабываемо. Спящая тёплая пизда, я нюхал её и разглядывал. А затем осмелился и, словно хирург во время операции, аккуратненько раздвинул половые губы двумя руками. Показалось розовое, слегка влажное нутро, которое чудно пахло. Мне захотелось его полизать, почувствовать вкус, но я так и не решился. Я лежал между её ног, раздвигал половые губы, игрался с ними. Одним пальцем я потрогал важное лоно, даже чуть-чуть просунул палец внутрь. Вынул, а он блестел от влаги. Облизал. От этого я так возбудился, что уже готов был кончить, и в этот момент мне жутко захотелось повозить членом по маминому лицу. Я опустил её ноги и встал на колени над её спящим лицом. Храп уже был еле слышен, но я всё же решился. Опустил набухшую лиловую головку члена на её пухлые губы. Стал тихонько водить залупой по её губам. Это было так приятно, что у меня в мозгу что-то взорвалось, и я неожиданно стал кончать, не в силах сдержаться. Я обкончал всё её лицо и застыл в панике. Благо спермы было не так много, но её сгустки блестели на мамином спящем лице. Я тут же ударился в панику, не зная, что делать! Она проснётся и всё поймет, увидит засохшие разводы. Что делать? Что делать?!

На прикроватной тумбочке лежали салфетки, я схватил их и стал аккуратно промакивать мамино лицо, удаляя следы спермы. Потребовалось минуты три усердной работы, чтобы очистить её лицо. А она так и не проснулась. Я выкинул салфетку с балкона и счастливый улёгся рядом с ней.

Ночнушку опускать пока не стал. Лежал рядом с мамой на спине и поглаживал рукой волосы на её лобке. Уже засыпая, я накинул на неё одеяло и отвернулся. Это была прекрасная ночь…

Конец первой главы.

За продолжением этого рассказа и других моих работ обращайтесь в личные сообщения на сайте или на почту [email protected]

Также пишу на заказ. На любые тему, по вашему сценарию, предпочтениям и пожеланиям. Обращайтесь.