Чудный летний вечер. Разогрелись

И земля, и лес, и свод небес.

Старички на лавочку уселись

Кто-то с орденами, кто-то без.

— — —

Пращуры приняли понемножку,

Все мы люди, все не без греха.

Дед Прокопий притащил гармошку,

Расписные красные меха,

— — —

А седые бабушки-старушки,

Что дремали лежа на боку,

Как давай наяривать частушки,

Русские народные хокку.

— — —

И одна из них такое спела,

Вспомнила такой культурный фонд,

Что светило густо покраснело

И стыдясь, пошло за горизонт…

— — —

Вот под эти грешные вокалы,

Что слегка сконфузили меня,

Я лечить закончил стоп-сигналы

Своего железного коня.

— — —

Говорят что чаще на закате

В мире происходят чудеса.

Подошла ко мне соседка Катя,

Катерина–синие глаза.

— — —

Та, чьей красотою восхищался,

Та, к кому боялся подойти,

И на расстоянии держался

Даже если было по пути.

— — —

Под сиянье глаз своих огромных,

Ангелоподобная почти,

Попросила вежливо и скромно,

К бабушке в Покровку отвести.

— — —

Посмотрев на вырез сарафана,

Стало мне вдруг ясного ясней,

Что готов я хоть до Магадана

Ехать, лишь бы только рядом с ней.

— — —

И, не тратя времени напрасно,

Щурясь на малиновый ландшафт,

Я ответил коротко и ясно,

Как советский первый космонавт.

— — —

Двигатель завел с пол-оборота,

Нарядил её в зеленый шлем,

Жалко до Покровки той, всего-то

Напрямую километров семь.

— — —

И, петляя колеёй дорожной,

Через недозревшие поля,

Вел свой мотоцикл осторожно,

Будто вазу вез из хрусталя.

— — —

В тоже время, с диким наслажденьем

Чувствовал всей кожей на спине,

Как она, при каждом торможенье,

Прижималась нехотя ко мне.

— — —

Я уже поменьше стал стесняться,

И, при ней молчавший до сих пор,

Что бы нелюдимым не казаться,

Начал «полусветский» разговор.

— — —

С дури то чего не нагородишь,

В силу слабоумья своего,

— Катя, что ж ты замуж не выходишь?

А в ответ – Да было б за кого.

— — —

— Васька пьет, ты сам прекрасно знаешь,

Степка лодырь, Колька ловелас.

— Катя, ты, на что же намекаешь?

Уж, не за меня ли собралась?

— — —

Тут прервав все наши разговоры,

Из стены зеленого овса,

Вылетел шальной русак матерый

И помчался возле колеса.

— — —

Вдруг машина резко накренилась!

Для чего, я не могу понять,

Катерина к зайцу наклонилась,

Толь схватить хотела, толь обнять.

— — —

Я, к таким нагрузкам непривычный,

С управленьем справиться не смог

И влетел, на скорости приличной,

Через клевер, в придорожный стог.

— — —

Выключив поспешно зажиганье,

Чтоб трава не загорелась вдруг,

В поисках прекрасного созданья,

Кучу сена обошел вокруг

— — —

И увидел жуткую картину,

Проклиная лес и тормоза,

Что лежит на сене Катерина

И закрыла синие глаза.

— — —

Я, слегка сдуревший от испуга,

И, по русский поминая мать,

Стал слегка ощупывать подругу —

Может что успела поломать.

— — —

А когда я ухом на купальник,

Лег, что бы услышать сердца бой,

Катя вдруг сказала – Вот охальник,

Что это ты делаешь со мной?

— — —

Отвечаю – Я, на всякий случай,

Проверяю вся ли ты цела.

— Так, проверь еще раз, да получше.

И за шею нежно обняла…

— — —

Вот теперь растим двоих мальчишек

И на вечный, каверзный вопрос

Отвечаю я своим детишкам —

— Мне, ребята, заяц вас принес.