Привет, читатель!

Я Дио и у меня есть мечта — достичь ранга 5 и выставлять свои фоточки к произведениям, потому запускаю сборник рассказов про похождения директора и его шлюшки Насти. Сразу скажу, чтобы не придирались: педофилию на сайте не одобряют. Настя из выпускного класса, а там полно совершеннолетних, так что представлять Настю 16-17 летней это «фу-фу-фу». А если еще младше ее представляешь, то… Ну блин, тебе бы к психиатру сходить…

Приятного чтения! Надеюсь тебе понравится, потому что продолжения у меня дофига и только прибавляется. Так что жмякай уведомления и оценки, сделаем этот рассказ самым популярным! *тьмок*

Очередной урок. Отличница класса, как и подобает всем хорошим девочкам, сидит на первой парте, перед столом учителя. Она прячет лицо за рыжими кудрями, чтобы скрыть красное лицо. Красное от того, что об стенки влагалища стучит вибрик. Когда эта пчелка жужжит достаточно сильно, чтобы заставить Настю стонать, та быстро поднимает руку, чтобы выкрикнуть очередную формулу в помощь неудачнику у доски.

— Настя, не выкрикивай на уроке, — сухо отвечает учительница.

— П-простите, — это помогает скрывать стоны.

Большинство одноклассников Насти уже прошли пубертат или проходят с запозданием, так что они могут подозревать, что она сейчас течет, могут смотреть на нее, как на добычу для низко-возрастного члена. Украдкой Настя посмотрела в сторону соседа по парте. Парень черкал в тетради пухлой рукой, чем создавал узоры, вызванные скукой. Похоже, он не замечал причуды в поведении соседки.

Настю это не устраивало. Она захотела сделать то, что не входило в план хозяина. Походить на тонкой грани раскрытия. Локтем она двинула карандаш, и тот со стуком упал на пол.

— Слава! Подними, пожалуйста, — попросила она соседа.

Здоровяк посмотрел на нее и выдохнул. Умилительному личику было трудно отказать.

Еще бы, с такими зелеными глазками!

Нехотя он залез под парту, спина уперлась в дощатый верх. Слава заметил карандаш между ног Насти. Испытывая неловкость, парень протянул руку, но как назло, Настя двинула ногой, и карандаш покатился дальше.

Слава пожалел, что не отказал, а юная извращенка была в довольном предвкушении, что в любой момент, здоровый мальчик под партой может почуять преющий запах взмокшей киски, повернуть голову и заглянуть под юбку (а она специально не сводила ноги, как учил хозяин). От такого стыда, от парня под партой, становилось горячо в лобке, а от задувающего сквозняка холодно. С шариком в пизденке, к Насте приближался сладкий пик. Только страх, страх того, что она опозорит себя на весь класс, заставил закусить палец до железного привкуса во рту. Она кончила без писка, но не удержалась и дернула ногой, врезавшись в ребро Славы.

Парень вылез с карандашом в руке, поглаживая место ушиба.

— Я тебе клоун че ли?

Сердце бешено заколотилось. Сейчас он прокричит на весь класс, что она шлюха.

— Уронишь – сама лезь! — сдержанно сказал он Насте, положив карандаш.

Да как он не понял!

— Прости Слав, нога дернулась, — попыталась извиниться Настя, скрывая разочарование. Парень вернулся к каракулям и быстрее стал расписывать чистые места в тетради.

— «И почему он не заглянул под юбку, почему не потрогал тонкие ножки. Хватило бы просто касания, чтобы стало приятнее», — думала Настя.

Становилось невыносимо от сдерживания стонов в классе, что порой не хочется сдерживать тайну.

Но прозвенел звонок…

Учительница прокричала домашнее задание, пока ученики хватали портфели с петель и толпились на выход. Но Слава не спешил. Настя долго собиралась, чтобы не встать раньше него, чтобы восполнить желание в прикосновениях. Когда он встал и начал протискиваться позади нее, Настя откинулась назад и упала спиной на теплый бугор в штанах.

— А-а-ай! Слава, блин! – пряча стон за упреком, кричит Настя.

Слава застыл, не понимая в чем провинился: «ты чего?»

— А… А ничего! Иди уже! – продолжает скрывать стоны отличница.

— То подними, то вали! Бесишь уже, — рявкнул здоровяк и удалился подальше.

Оставшись без одноклассников, Настя растеклась на парте, сжимая мокрые ноги, расслаблялась и вспоминала теплый бугор парня, лаская клитор под влажными трусиками.

На плечи свалились ладони, вырывая Настю из мира наслаждения.

— Такое поведение недопустимо на уроке, — все также холодно процедила учительница.

Она пустила руку между ног Насти и задернула юбку. Белоснежные будра обнажились и учительницы скомандовала: «Разведи». Прозрачные ниточки на бедрах натянулись и разорвались, открывая розовые мокрые трусы. Под ними по стулу растеклась лужица. Настенька уже поняла, что сейчас будет. Не успел сковать новый стыд, как учительница опустила ее на пол, перед стулом и приложила девочку щекой в лужу.

— Вылижи!

Помня, что лишнее слово вызовет наказание, Настя окунула язык в лужу. Она тщательно вылизывала теплый от жопы стул, втягивала жидкость трубочкой, пока учительница держала голову крепкой хваткой. Не успев закончить, учительница поставила ее перед собой. На лице осталась вязкая жидкость, которую садистка почерпнула тонкими пальцами и попробовала на вкус, не отрываясь от не моргающего взгляда ученицы.

— Наглая мерзкая девчонка. Виталий Андреевич не разрешал такого, — она затянула строгую юбку и выставила ногу на парту, показывая Насте волосатую пизду.

Ножки Насти подкосились, в груди опять забился жар.

— Пожалуйста, Алина Никандровна, я не буду больше, честно-честно, — пыталась вымолить прощение девочка, перед тем, как получила пощечину.

От ожога выступили слезы, а потом резкое притяжение и губы столкнулись с пиздой. Настя смотрела на учительницу сверху вниз и больше не противилась. Она пыталась открывать рот, лаская орган, но получалось очень грубо. Алину Никандровну не устраивала халтура, поэтому она вновь ударила бедняжку и возвращала губы назад, пока Настя не стала делать так, как устроило Алину Никандровну.

— Дисциплина, девочка. Помни о ней, — нарекает Алина Никандровна всхлипывающую под ней ученицу.

Настенька в слезах, пересиливая желание плакать, запустила язычок внутрь злой учительницы и извивала им, как червячком.

Эта девочка посмела развлекаться за пределами дозволенной игры, получать удовольствие за счет другого человека, и не какого-то, а родного сына Виталий Андреевича. Так пусть почувствует, что делают с отсутствием дисциплины. Алина сжала зубы в оскале, выдыхая рык, и принялась двигать тазом по лицу юной бляди. Пик дошел до кульминации, и девочка получила заслуженную порцию в раскрытый ротик.

Конча учительницы выстрелила в нос, забивая ноздри. Бедняжка тяжело дышала ртом, утихомиривая приятный жар, сжимающий приятно легкие. Сквозь приоткрытые глаза, она смотрела на свою насильницу, что приходила в себя после оргазма, вызванного работой его ротика, его сладкого язычка. С мыслью, что это она доставила ей удовольствие, учительница пришла в себя. Как полагается ее жесткому характеру, не было благодарностей или сладких поцелуев в лобик.

Алина Никандровна ухватилась за охапку рыжик кудрей и поволочила девочку под ее визг к двери. Приказала Насте идти к директору, Алина вышвырнула ее за дверь. Настя смогла устоять на ногах и быстро обернулась назад на дверь, чтобы никто не увидел ее в таком виде. Она хотела забежать назад, выразить негодование, хотя бы попытаться разжалобить строгую садистку, но дверь захлопнулась перед лицом, обдувая пряди.

В ушах зазвенела кровь. Настя пыталась успокоить разогнавшуюся кровь: считала до одного, дышала носом, но понимание, что она с заляпанным лицом оказалась в коридоре полном школьников, ускоряло биение сердца. Она слышала бубнение, чувствовала, как проходят за ней люди, поднимая ветер, что колышет ее юбку. Стоит обернуться, и все увидят лицо, заляпанное кончей училки и смазкой.

Как же хотелось обернуться. Испытать изжигающий стыд по всему телу, увидеть прикованные взгляды, сказать: «кто хочет мной заняться». Но ей не хватало приказа хозяина. Если бы он дал приказ, она бы сделала все так, как успела представить за те пару мгновений, что стояла перед закрытой дверью.

Правый глаз не видел заляпанный кончей, потому она повернулась влево, насколько позволял сковывающий страх. На нее как истукан смотрел незнакомый мальчик. Совсем первак на вид, ну может постарше. Его возраст не позволил бы ему понять, что с ней, тем более, что она может испытывать. Настя вытерла заляпанный рот и неловко улыбнулась ему.

— Мел… Мел попал… Ну что встал! – вскрикнув, она напугала мальчика.

— Замарашка! — мальчик залился неадекватным смехом, закинув голову, после чего дал деру.

А Настя, прикрывая заляпанную часть лица и волос, побежала в туалет. Всю дорогу она старалась прижиматься к стене, чтобы никто не заметил намокшего лица.