Стылый ноябрь 1982 года. Небо над Москвой в свинцовой наволочи. Мерно кружил снежок, устилая пушистыми хлопьями крыши домов и автомобилей, приткнувшихся у тротуаров, одевал в белые шали продрогшие, голые деревья бульваров… На мостовых тут же таял, обращаясь в слякотную жижу.

Текла людская волна, торопясь по домам.Люди табунились у турникетов станции метро «Арбатская». Автоматы щелкая, словно голодный волк зубами, заглатывали пятикопеечную медь, пассажиры ныряли под землю. Один за другим уносили их гудящие синие поезда… Москвичи выделялись в людском потоке деловой поспешностью.

Ее тронули за плечо, она обернулась. Сосед — Владислав. Какая неожиданность! В кожаной куртке, свитер толстой вязки и линялые джинсы. Искорки седины в густых темно-каштановых волосах непокрытой головы. Он был высок ростом и красив.Суровая, мужественная красота, от которой сходят с ума женщины, к числу которых она относила и себя… Загорелое лицо с прямым носом, четкого рисунка тонкие губы. Сильный подбородок, внимательный, чуть насмешливый, взгляд темно-карих глаз под темными изломанными луками бровей. Она, влюбленная в него без надежды на взаимность, была готова утонуть в их бархатной глубине!

— Эльвира Михайловна, вы домой ?

— Да, Слава… Когда вы вернулись из командировки?

Он подхватил ее сумку с продуктами и взял под локоть.

— Поехали, я на машине.

Эскалатор вознес их в промозглые сумерки. Контролерша в стеклянной будке обратила внимание на эту пару, вздохнула и подумала : «Классный мужик, аж завидно!…»

Эльвира Михайловна, тридцатипятилетняя мать-одиночка была мила. Круглое личико с ямочками на щеках и чуть раздвоенным подбородком, огромными серыми глазами, пожалуй, портил длинноватый с горбинкой нос, но украшали пышные волосы цвета льна, рассыпавшиеся по плечам. Но фигурка у нее была, что надо, если бы его сейчас не скрывало длинное черное пальто — небольшая грудь, тонкая талия с чуть выпуклым животиком, пышные бедра. Ноги полные, однако не толстые, стройные с округлыми коленями и тонкими щиколотками привлекали мужские взоры на «Хромотроне», где она работала контролером, да и на улице… Она мыкалась с сыном по общагам, в коммуналке, пока не получила двушку в четырнадцати-этажном доме на Щёлковском шоссе, рядом с заводом.

Владислав был ее соседом. Сосед — загадка не только для нее, но и для других обитателей подъезда. Жил один, женщин не приводил, часто отлучался на неделю, а то и на месяц-два… Просил Эльвиру присмотреть за квартирой, оставлял ключи, мало ли что… С соседями был приветлив, кроме некоторых…

Однажды в квартире у Эльвиры прорвало общий стояк холодной воды, прибежал сосед снизу… Толстый, краснорожий рубщик мяса из гастронома, «хозяин жизни»… Он щеголял в импорте, ездил на «жигулях» цвета «белая ночь» и здоровался, как говорят, через губу, а то и совсем не обращал внимания.

Так вот, он орал на Эльвиру, топал ногами так, что тряслось и вываливалось через резинку адидасовских штанов, брюхо. Требовал деньги за ущерб, угрожал… Эльвира плакала, пыталась оправдаться, а это его еще больше распаляло… На шум вышел сосед, оценил ситуацию, вежливо попросил успокоиться. В ответ получил поток брани в свой адрес… Эльвира увидела как дрогнули желваки на лице Владислава, он взял жлоба под локоток, тот пытался вырваться, но захват был мертвый… Треснула ткань куртки. Владислав свел его на небольшую площадку, где находился люк мусоропровода. Что там было ? Никто не ведает… Но больше толстяк об деньгах не заикался, лишь завидя скрипел зубами… Правда, местная шпана избила ее 15-летнего сына Митю… Участковый лишь разводил руками. Опять об этом узнал добрый сосед Слава. В подвал, где был «шалман» шпаны спустилось трое крепких парней. Мюлюзгу они разогнали, отвесив для порядка оплеух и пинков, а «старшого» взяли в оборот. Он сначала кобенился, строил из себя блатного, духарился, как говорят. Но несколько хороших ударов сбили с него спесь, но не говорил, кто приказал избить пацана… Пришлось применить «крайние меры» — двое зажали его в тиски, поставили раком, а третий сорвал с него штаны вместе с трусами, стал пристраивать темно-зеленую, похожую на снаряд, бутылку из под «агдама»…

— Вот это да ! Очко у него рабочее, а строит из себя блатняка… Петушара !

Он рыдал, валялся у них в ногах, умолял. Выложил все как, на духу…

Через непродолжительное время, «жигули» цвета «белая ночь» подрезали на дороге… Толстяка выволокли из-за руля, подбросили пару раз верх и поймали… А в третий раз руки отняли… Он выл, отрывая отбитый кобчик от асфальта. Автомобиль просел на проколотые покрышки.

Уезжая в сентябре в командировку, Владислав оставил телефон «своих друзей», если-что…

У метро их ждала черная » двадцать четвертая» с двумя антеннами радиотелефонов и водилой сурового вида. Слава галантно распахнул перед нею заднюю дверь, сел рядом. Эльвиру знобило от волнения, словно от холода. Голова шла кругом от присутствия любимого мужчины. Он, словно почувствовав ее состояние, придвинулся ближе, отвернул полу ее пальто и погладил колено облитое синтетикой, скользнул дальше по внутренней стороне бедра… Неожиданно шаловливые пальцы не спеша вернулись назад, к изумлению Эльвиры, которая была готова закричать: «Продолжай! Продолжай! Милый!…» Присутствие водителя стесняло её, подавляло желание…

Слава помог донести ей сумку, зашел к себе… Они жили на третьем этаже. Эльвира сняв пальто, размотала длинный белый шарф. Присела на пуф, вжикнула молнией сапога, да так и осталась сидеть, обхватив голову руками. Хотелось завыть от тоски опустошения, от тоски неразделенной любви. Его мимолетная ласка всколыхнула чувства… Из забытья вывел звонок двери. Вскочила, бросила взгляд в зеркало и поправила прическу. Распахнула дверь… Он ! В длинном плаще из серого коверкота, виден только белоснежный воротник и черный узел галстука. Владислав протянул ей большой сверток, под плащом что-то мелодично звякнуло.

— Вот Эля, возьмите, здесь оленина и языки, все свежайщее…

— Нет, нет, Слава, зачем…

— Эльвира Михайловна-а-а, — протянул он с обидой.- Я от чистого сердца, на праздник… И на ужин хотел к вам напроситься…

— Ой, извините меня, Слава…- она забрала сверток.- Когда вас ждать ?

— Не сегодня, у меня встреча с друзьями… — он приподнял обшлаг и глянул на часы, — О!.. Пора. До свиданья, Эличка…

— До свиданья, Слава… Я буду ждать!

В свертке большой кусман мяса и шесть языков. Деликатес. Сегодня она получила «праздничный заказ»- палка сухой колбасы в белой изморози плесени, кусок вареной «языковой», консервы «печень трески» и баночку лососевой икры… Потом вспомнила, краска стыда залила лицо : «Стояла перед ним, в спущенном сапоге… Растрепа! Дура !…» — мысленно укоряла себя Эльвира. Так неловко, что даже слезы навернулись.Но в душе её, трепетным огоньком затеплилась надежда, что ужин сблизит их.Если желание велико оно обязательно исполнится.

… Владислав вернулся домой поздно. Посидели неплохо. Неспеша снял плащ и повесил на лосиные рога, заменявшие ему вешалку. Большое зеркало до плинтуса отразило его в парадном кителе цвета морской волны с золотистыми майорскими погонами. Под левым лацканом орден боевого Красного Знамени и ряд юбилейных медалей, а справа отсвечивала рубиновой эмалью «звездочка» по соседству с училищным и академическим «поплавками».

— Красавец ! — проговорил он и скорчил смешную рожицу. Да, считанные разы в году приходиться надевать парадку.

… Он вышел из ванной голым, волосы потемнели и блестели от влаги. Тишину прорезал звонок в дверь. Робкий, несмелый. На ходу запахиваясь в белый махровый халат, подошел и открыл…

На пороге стояла Эльвира, дрожа то ли от холода, то ли от волнения. Одета по-домашнему, в шлепках отороченых мехом, подол кремового с яркими цветами халата открывал округлые колени. Волосы собраны в конский хвост. Губы дрожат, глаза наполнились слезами, вот вот прольются потоком. Он втащил ее в квартиру.

— Эля, что случилось? — в его голосе была непритворная тревога. — Что ?…

— Вышла выбросить мусор, а дверь захлопнулась… Ключи внутри… — сбивчиво лепетала она, готовая каждую секунду разрыдаться… — Что делать? Ума не приложу… Запасные ключи у Мити, а он у бабушки, в Зеленограде…

— Уф-ф-ф… Я думал тебя изнасиловали! — он шуткой попытался разрядить обстановку.- Завтра…, да нет сегодня, съезжу и привезу ключи. Переночуешь у меня…

— Слав, неудобно…

— Что неудобно? — вспылил он. — Помочь человеку ? Мы добрые соседи… К кому ты пойдешь? К этой сволоте, что живет под тобой… Газ и вода выключены?

— Да, спасибо Слава… Всегда выручаешь меня в беде…

— Эль, брось, проходи и располагайся в спальне, белье там в шкафу, а я на диване… Есть хочешь? Может коньячку ?

— Нет, спасибо ! Можно я приму душ?

— Ну разумеется, я принесу сухое полотенце…

За дверью шумела вода. Он постучал и решившись толкнул дверь. Эльвира стояла задрав подбородок вверх и оттопырив нижнюю губу под струями. Вода стекала расплавленным стеклом по плечам, груди, животу…Кожа отливала молочной белизной, соски напружинены.

— Эля, какая же ты красивая! — выдохнул

из себя и несмело протянул руку, коснувшись налитого резиновой мягкостью бедра, — Какая у тебя кожа, с ума можно сойти!

Он выхватил ее из ванной, сгреб в охапку, скользкую, мокрую, извивающуюся…

— Ты что? Ты что ? — задыхаясь горячено шептала она, а в голове проворачивались мысли: «Лишь бы не передумал, лишь бы не остановился!» То, о чем мечтала в разворощенной постели, в одиночку лаская горячее, ждущее ласки лоно, грызла зубами мокрую от слез подушку — становилось явью. «Лишь бы не остановился!» — молоточками билась мысль, когда мужчина уложил ее на постель. Она в восхищении распахнула глаза, когда Слава сбросил халат. Великолепное натренированное тело с рельефными «кубиками» пресса. А член ! Большой, толстый, с четко выделяющимся рельефом вен и гладкой, упругой головкой. Эля призывно распахнула как можно шире согнутые в коленях ноги. Прелюдий не требовалось… Стремительно вошел в разгоряченную щель. Она была влажная и такая тугая. Слава раз за разом насаживал ее свой стержень, готовый вот-вот извергнуться. Из последних сил сдерживал себя! Следил за ее лицом, член входил все быстрее и быстрее…

Эля впилась ногтями в его спину. Ощушения становились все ярче, острее. Чувствовала, как член растягивает скользкие стенки, заполняет ее до предела. Пик блаженства наростал… Не помня себя резко дернулась, закричала и прижалась к желанному сильному телу. Член запульсировал в ней, изливая семя. Они кончили одновременно… Слава благодарно поцеловал её в губы. Он встал и вышел из спальни…

В ванной шумела вода, бунтовал пар, застилая пеленой зеркало и плафон светильника. Слава завернул вентиля… На никелированном крючке висел волглый Элин халат. Он снял его, развернул, чтобы повесить на сушилку. В кармане что-то брякнуло и Слава извлек оттуда увесистую связку ключей…