Перед уходом Коллинз попросил Джину сделать несколько фотографий. Она согласилась неохотно, потому что он хотел, чтобы она была только в чулках, без трусов — чтобы были видны ее груди, вагина и попа.

«Ты продаешь влагалище, малышка. Ребята должны видеть, что предлагается».

Она держала руки на бедрах, когда он делал интимные снимки ее тела, которые украсят альбом с его «блядским реестром».

Затем Коллинз дал Джине 15 долларов США, ее первый деньги за проституцию.

«Спасибо», — сказала она, целуя его.

«Генерал будет здесь в восемь. Оденься для него», — сказал он.

Когда он вернулся в штаб-квартиру, его вызвали к полковнику Уильямсу во время печати фотографий.

«Услышь, что ты нашел какое-то особенное влагалище», — сказал полковник.

«Да, сэр», — ответил он.

«Она жена офицера, муж убит в бою. Без денег. Хочет развлекать офицеров».

«Было сказано, что у нее ребенок. Несколько солдат пристали к ней, прежде чем ты пришел ей на помощь».

«Да, это не повысило бы ее статус, если бы они трахнули ее до офицеров».

«Она уровня этой актрисы — Ренаты Винченцо. Которая была шикарна, прежде чем Брэдфорд передал ее солдатам».

«Да, она настоящий клад, ее отец был профессором, она образована и с отличным телом».

«Я хотел бы пообщаться с ней, но старый Брэдфорд сегодня здесь, и он хочет ее. Она заработает деньги с этим старым ослом».

Они рассмеялись.

«Но следующая ночь моя».

Им принесли много фотографий Джины, для раздачи офицерам. Уильямс щелкнул по фото.

«Черт», он свистнул.

«Отличная киска. Какая она в деле?»

«Неопытная, но возбужденная. Вчера вечером ее трахнул. Вероятно, в последнее время у нее было не много членов».

«Ну, теперь будет много», — улыбнулся Уильямс.

Прибыл генерал Брэдфорд, когда он отпил виски, ему показали фотографии,

«Отлично, джентльмены, трофеи войны, и женщины тоже, все эти женщины снимают свои трусы. На прошлой неделе мы нашли графиню в Палермо, и офицеры моего штаба теперь по очереди с ней».

В 60 лет он был высоким седоволосым мужчиной, с худым телом и репутацией, ненасытного ёбаря. Говорят, что он больше трахался, чем воевал, и он был скорее политическим генералом, чем фронтовым. Через несколько часов, после принятия капитуляции от итальянского генерала, любовница итальянца была в его постели.

Она была хорошо известной актрисой в Италии и стала теперь хорошо известной шлюхой. Рената согласилась на постель, потому что ей нужен был защитник. К несчастью для нее, Брэдфорд не интересовался длительными отношениями. Он потрахал ее на пару недель, а затем передал ее своим офицерам. Рената ничего не сказала, но очень рассердилась и протестовала, однако не имела другого выбора, кроме как обслуживать офицеров.

Через пару месяцев Брэдфорд подумал, что было бы неплохо повысить боевой дух в армии, отдав ее солдатам. К ее ужасу Рената попала в бордель, организованный для американцев. Она была вынуждена принимать до 40 человек в день. Актрисе пришлось провести там несколько месяцев, прежде чем ее отпустили, она выглядела намного менее стильно, и была беременной.

Брэдфорд пообедал с офицерами, а затем поехал в дом Джины. Вокруг дома была расставлена военная охрана. Джина приветствовала его в дверях, слегка улыбнувшись, когда он вошел в гостиную. Она уже получила деньги за ночь от помощника, который раньше осмотрел ее дом. Джина была одета в синее, до колен платье, которое подчеркивало ее бюст и стройную фигуру.

«Итак, — сказал Брэдфорд, — я понимаю, ты только начала свою новую карьеру». Джина кивнула.

«Твой муж был офицером?»

«Да, был», ответила она, склонив голову.

«Женщины побежденных должны всегда подчиняться тем, кто сильне. Это война», — сказал Брэдфорд.

Он принял от нее виски.

«Пока я пью это, я хочу, чтобы ты разделась, а потом пососала мой член», — сказал он.

Он сел на стул, Джина повиновалась. Генерал напрягся, наблюдая, как она снимает свое платье и складывает его другом стуле. Она стояла в лифчике, трусах и чулках, демонстрируя свое превосходное тело.

«Отлично», — сказал Брэдфорд, расстегнув ее бюстгальтер и обнажив грудь.

«У тебя хорошая грудь, синьора».

Сгогнувшись вниз, она свернула чулки с каждой ноги, а затем сняла трусы.

«Иди, сядь ко мне на колени», — сказал генерал.

Он провел руками по ее грудям, поиграл с сосками, затем ощупав ее промежность, скользнув пальцем внутрь, она вздрогнула.

«Так вот, у тебя лучшая пара сисек, которые я видел, а видел я много. Хорошо, пососи меня сейчас».

Джина встала на колени между его ног, расстегнула ширинку и вытащила вертикальный пенис. У него был толстый член, но не такой длинный, как у Коллинза. Джина облизнула его языком, а затем, держала его в руке, взяла в рот.

«Да, хорошо. Больше языком».

Она работала над ним. Ему сосали и лучше, особенно Рената, но это было достаточно хорошо. Он, приложив усилия, сдерживался, и когда ее челюсти устали, внезапно взорвался фонтаном спермы. Джина заставила себя все принять в рот и проглотить, потому что Коллинз сказал ей, что это ожидалось генералом от минета. Она встала, чтобы прополоскать. Генерал наблюдал за ее превосходной задницей, когда она наклонилась над раковиной. Он войдет туда позже.

В спальне, щупая Джину, Брэдфорд ждал, пока эрекция вернется.

«Так вот, где твой муж наслаждался?»

Джина кивнула, не желая обсуждать эго.

«Я увидел, что итальянцы не такие храбрые, как немцы. Просто сдавались и отправлялись в лагеря, оставляя своих женщин, чтобы их трахали».

«Мой муж не был трусом, он погиб в бою». Первоисточник: bestweapon.ru/12648-vo-vremya-vtoroy-mirovoy-voyny-9-chast-italyanskaya-vdova-prodolzhenie1943-g.html

«Я уверен, дорогая. Сильные всегда умирают, оставляя слабых, которые выживают. Ты была девственницей, когда он женился на тебе?»

«Пожалуйста, я не хочу говорить о нем. Мне очень грустно».

«Извини, ты сейчас в новой профессии, и, должно быть, больно вспоминать прошлое».

Ночь была длинной для Джины. Он трахал ее четыре раза. В отличие от Коллинза, она с ним не кончала. Он был старым, злым ублюдком, Он относился к ней как к дерьму и без уважения. Это было тем, к чему ей пришлось привыкнуть. Он использовал ее влагалище и попу. Его любовь была грубой, и он заботился только ради собственного удовольствия. Коллинз относился к ней гораздо лучше. Она была рада, когда он уснул. Джина поняла, что некоторые мужчины будут такими же, или даже хуже. Они хотели ее трахать, а не любить. Это был неприятный опыт.

Утром он снова залез на нее, не торопясь, прежде чем кончил. Он помылся, а затем оделся.

«Спасибо, детка», — сказал он.

«Ты прекрасна, мои офицеры будут держать тебя очень занятой».

Оставшись одна, Джина была подавлена. Полное осознание того, что значит быть шлюхой, озадачило ее. В течение следующих нескольких суток она провела ночи с Уильямсом и некоторыми другими старшими офицерами. Ее тело было предметом разговоров в штаб-квартире после того, как ее фотографии были прикреплены к доске объявлений с расписанием для ее посещения. Оно был быстро заполнено на неделю и еще дальше.

«Посмотри на ее сиськи», — сказал один лейтенант.

«Хорошая задница тоже. Как у кинозвезды», — сказал другой.

«Тот же класс, что и Рената. Не могу дождаться своей очереди».

У Джины было четыре офицера за день. Практически без остановок сосание и трах по 8-9 часов в день. Было только время обмыть и вытереть промежность, подправить тушь, до следующего. Было множество очень хороших и молодых офицеров, которые занимались с ней хорошим сексом, и она с ними кончала.

Некоторые из старших были менее старательны, и ей приходилось притворяться, учась стонать и кричать, чтобы они возбуждались и быстрее кончали. Джина иногда использовала старый трюк, касаясь пальцем заднего прохода мужчины, который слишком долго ее трахал. Она устала от постоянного секса, и ее лицо выглядело утомленным.

Иногда она брала три выходных дня и отправилась в Мессину, чтобы навестить своего сына и привезти деньги тете. Он был счастлив видеть ее и плакал, расстраивая мать, когда она снова уезжала. Офицеры, которые использовали ее, хотели вернуться к ней снова. Другие прибывали из соседних частей, когда слава о ней распространилась в армии США, она стала самой покупаемой. В городе местные жители стали еще более враждебны по отношению к ней, несмотря на то, что многие другие женщины занимались тем же.

Тот факт, что она сама создала и была исключительно для американцев, раздирала мужчин. Джина редко ходила по городу, покупать продовольствие и другие товары, они поставлялись от военных.

«Ее муж погиб на войне, и она прославилась у своих врагов», — сказал один из местных.

«Да, она заслуживает наказания. Когда янки уйдут, мы будем иметь дело с ней».

Она принимала, в среднем, около 30-ти человек в неделю. У некоторых из дешевых шлюх было больше за день, когда много солдат с фронта стояло в очереди у борделей. Но для неопытной шлюхи сначала было сложно. Ее влагалище болело, она плохо спала, несмотря на то, что была измотана после дня траха. Через некоторое время она привыкла к постоянному сексу.

Через месяц или два в качестве проституции, когда она потеряла былую мягкость и свежесть. Ей было отказано в принятии только офицеров. Она была лучшей проституткой в городе и одной из лучших на Сицилии. Но дни, когда она была зарезервирована только для офицеров, скоро закончились.

Брэдфорд поднял вопрос с Коллинзом и Уильямсом, когда он посетил штаб-квартиру.

«Эта шлюха Джина. Как долго она использовалась только офицерами?»

«Около четырех месяцев», — ответил Коллинз.

«Значит, теперь она была хорошо растрахана. Просто еще одна шлюха. Будьте добры к солдатам, они должны получать шанс поиметь ее».

«Она только хочет офицеров», — ответил Коллинз, который регулярно навещал ее.

Он приходил к ней на ночь после того, как офицеры заканчивали с ней днем, и ему было неважно, что ее имели неоднократно. Джина уставала, но всегда была рада его видеть.

«Неважно, что хочет она, майор», — сказал Брэдфорд». Эта актриса Рената не хотела становиться солдатской шлюхой, но она это сделала. Это одно и то же. Я слышал, что солдаты очень расстроены тем, что у нее особое положение. Они видели фотографии. Они повсюду в армии. Это было бы большим стимулом для морального духа, чтобы передать ее им».

«Она красивая женщина, и она мать, это было бы ужасно», — сказал Коллинз.

«Она шлюха, которую трахнут сотни раз», — ответил генерал.

Коллинз спорил, но это было бесполезно. Брэдфорд приказал, чтобы дом Джины был назначен борделем для всех рангов военнослужащих. Военная полиция будет размещена снаружи, чтобы контролировать очереди людей. Медик будет размешен на входе, чтобы осматривать члены тех, кто входит и выдавать презервативы. «Вы начали с ней майор. Пойдете и объясните новые условия». Он ненавидел этот приказ. Он пришел к ней ночью после того, как ее последний клиент ушел. Она улыбнулась, увидев его, и поцеловала, предложилав выпить. Она устала и выглядела старше На ней были надеты только в бюстгальтер и трусы, от нее все еще пахло другим мужчиной. Коллинз знал, что она станет еще больше шлюхой, но она этого не заслуживала.

Он сказал о решении генерала.

«Нет, я не стану. Не так», — сказала она с паникой на лице.

«Только офицеры или я ухожу».

«Они тебя не отпустят. Этот дом находится под контролем военной полиции. Он был назначен как бордель для военнослужащих всех рангов».

«Но почему. В публичных домах для солдат много женщин».

«Но не таких, как ты. Ты — высший класс, и генерал думает, что это повысит моральный дух, если ты будешь отдана солдатам».

«Но это погубит меня. Пожалуйста, только не солдатская очередь, я не смогу этого выдержать».

Она заплакала. Коллинз пытался успокоить ее, но она была безутешна. Джина слышала о Ренате. Теперь это должно было случиться с ней.