Что может быть интересного в двухдневном путешествии в плацкартном вагоне? Когда кроме семьи из трех человек в тесном пространстве снизу и сверху, справа и слева ютятся незнакомые люди? Только предвкушение отдыха на Черном море! Тридцать шесть часов к ряду Сашка — наименее усидчивый из всего окружения, изнемогал от скуки между тесных перегородок вагона. Он уже вдоволь налюбовался на заоконные пейзажи, надышался воздухом далеких, незнакомых городов, изучил всю наскальную живопись над своей полкой — и все это удалось проделать еще до исхода первого дня путешествия.

Было бы Александру легче переносить тяготы бездействия и скуки наедине с мамочкой в отдельном купе? Вопрос явно риторический и ответа не требует! Насколько это представлялось возможным, юноша пытался с верхней полки рассматривать Ольгу в надежде на случайное оголение хотя бы кусочка скрытых прелестей, но этой возможностью, сама не понимая своего счастья, владела женщина-попутчица. Зато Саньку досталось, не вызывая подозрения, поглядывать на отца, что, возможно, кому-другому и было бы в радость. Так что пришлось юноше довольствоваться всю дорогу мимолетными взглядами на тяжелую грудь, многообещающе выпирающую под майкой, отчего печаль только усиливалась, а желание множилось. Как мало нужно, чтобы нарушить ровный ход человеческого существования.

Санаторий «Морская звезда» расположился у самого берега бухты Инал. Красивейшее место, кругом скалы, лес и бескрайнее синее море. А самое главное — горячее, приветливое солнце, что с недавних пор стало неизменным спутником самых волнительных Сашкиных переживаний. В трехэтажном корпусе семье выделили уютный номер с соответствующим количеством кроватей, две из которых со скрипом сдвинулись в первый же вечер. Особой прозорливости не потребуется, чтобы предсказать, что Сашкина кровать останется стоять в стороне, какую бы слабость он ни питал к материнскому телу.

* * * * *

Первый выход на пляж состоялся утром следующего дня. Прекрасное место, закрытое с двух сторон скалами, заросшими как мхом разноцветными палатками. Именно здесь Ольга впервые появилась в новом, стильном купальнике (по мнению ее мужа, разумеется). Трудно выветрить из памяти, но для читателей забывчивых уточним, что черный импортный купальник являет собой некое совершенство, придающее телу Оленьки еще большую желанность. Это касается и трусиков, прикрывающих попу только первые несколько шагов, а потом настырно собирающихся между ягодиц, и чашечек, поддерживающих налитые округлости за счет хиленьких тесемок. Ну а без умения держаться в таком смелом наряде, о его достоинствах можно было бы и не вспоминать.

До самого обеда заслуженные дачники нежились под солнышком на горячей гальке, погружаясь время от времени в спокойное море, пока не узнали от доброжелательных соседей о настоящем чуде. За изгибом берега притаилось с виду неприметное, но исключительно полезное для здоровья место — голубые грязи. Вереница из десятка отдыхающих с выражением безмятежного спокойствия ожидали своей очереди окунуться в чудодейственное месиво. Выбирались они действительно покрытыми глиной голубого цвета, а походив не много времени, шелушились и трескались, как керамические горшки.

Отец от такой находки не пришел в восторг и обнаруживал все признаки безразличия. Зато Ольга поспешила занять очередь за бесплатным чудом (а чудо — вещь в СССР дефицитная!) да потащила за собой сына. Не будем вдаваться в тонкости погружения в неглубокую яму, полную глины, здесь кроме возможности прилюдно изваляться в грязи что-то интересное выделить трудно. Зато после этого Оля с Сашей направились на свой кусочек берега сполна черпнувшими из источника здоровья. Охранял этот самый кусочек морского берега спящий под солнцем отец. Глина уже успела подсохнуть и взялась корочкой. В таком виде Оля улеглась возле мужа на спину и прикрыла рукой глаза.

Люди затихли, растомленные жарой, прибой размеренно разбивал свои накаты, превращая их в пену, береговые птицы горланили над головой — звуки природы всецело захватили этот клочок цивилизации. Александр огляделся, людей на берегу осталось совсем мало — только те, кто не дорожит обедом. Он осмотрел тело Ольги и невзначай подцепил загнутый край глиняной скорлупки на животе, сразу на ее месте образовался островок чистой кожи. Игра так захватила паренька, что вскоре дорожка свободной от глины кожи пробралась вниз и вверх от исходной точки. Пока папа храпел и пока игра носила безобидный характер, он продолжал кусочек за кусочком счищать глину.

Оля незаметно морщилась, когда вместе с корочкой отрывались тонкие, почти невидимые волоски. Нежные прикосновения пальцев и избавление от глиняной оболочки в сочетании с прелестями курорта расслабляли женщину. Невольно вспомнились погожие деньки на даче. Оля, лежа под палящим солнцем, начала ощущать куда более непристойные прикосновения. Действительно, расчистив достаточно обширный участок, мальчишка не собирался его покидать. Он оделил вниманием груди (особенно охотно и тщательно), живот (скорее, его нижнюю часть, покуда трусики не избавились от мельчайшей соринки), бедра (не так внимательно, как грудь). Теперь же ему оставалось только сожалеть о том, что так расточительно отнесся к глине.

Сашка гладил пышные груди и посматривал на отца, лицо Ольги для него большой загадки не таило — слишком явно она растянулась в блаженной улыбке. Мальчишеская ладонь, плотно прижатая к вздыбленной груди, двигалась кругами, нарочно задевая твердеющие под тканью соски. Пальцы впивались в упругую кожу так трепетно, а в груди Оли сделалось так знойно, что грудная клетка начала высоко приподниматься от глубоких вдохов. Юноша гладил бархатистую кожу на открытых участках, подсовывал пальцы под чашечки, сжимая мякоть ниже сосков. Крепыш медленно набирался и наконец воспрял. Сашка увлекся и увлекся не на шутку. Впервые он тискал сиськи Оли и делал это в людном месте. Он уже принимал как должное легкие стоны и извивания матери, а людей между тем, прибывало.

Если помножить ласковые прикосновения невинных пальчиков на романтичность морского пейзажа и приплюсовать пикантность обстановки, то мы получим кондицию, схожую с нынешним состоянием Ольги. Невольно мысли ее вернулись к последнему свиданию дождливым июньским утречком. Теперь желание осмелиться на минет возросло стократно. И уж коль муж однажды попрекнул ее в непозволительном легкомыслии, то пускай это сделает родной сын.

Ольга подскочила, схватила Сашу за руку и ноги сами понесли ее вдоль берега. Она спешила, переступая отдыхающих, высматривала по сторонам — влекущая ее сила была неимоверной. На краю пляжа она приметила густые заросли перед леском, туда и потащила растерянного паренька. Оба пробрались сквозь ветки, углубились за деревья, где и достигли своей цели. Чем труднее было пробираться через заросли, тем спокойнее можно было себя чувствовать внутри них. Ольга вцепилась в угловатые плечи подростка, прислонила его спиной к дереву и словно одержимая упала на колени. Первым делом она сдернула с Саши плавки. Паренек, как пленник стоял у дерева, эрекция от неожиданной встряски заметно спала, но для Оли это не имело значения.

Она приоткрыла губы, приблизилась лицом к набухающей и покачивающейся головке и вдруг потерлась об нее щеками. На паренька это подействовало сразу. Женщина решительно открыла рот и скользя губами по члену, двинула головой вперед. Первый порыв угас. Оля сжала губы и прислушалась к ощущениям. Набухшая головка целиком была во рту. Она задышала, раздувая ноздри. Оленька сидела на земле, оперевшись ягодицами на свои пятки и смаковала первый член в своем рту.

Между ног уже не только помокрело, а невыносимо свербело. Мысли об этой минуте не покидали ее с тех пор, как она впервые почувствовала вкус спермы, молодой и пахучей, на своих губах. Александр, раньше сверстников вкусивший радости орального секса, закатывал от удовольствия глаза, круги пошли перед его глазами. Он чувствовал все — и всасывающую силу материнских щек, и шершавый язык, и пыл знойной женщины, и прикосновение тяжелых грудей к своим коленкам. И все это многообразие новых сладостных ощущений сплеталось в тонкую материю и укрывало его от реального мира. Даже дневной свет виделся как под пеленой.

Не искушенная пороком женщина была далека от мысли вобрать пенис по самое горло, просто само его наличие между щек распаляло ее с невероятной силой. Но таинственная тяга манила ее, подсказывала, нашептывала — Не стой, двигай головой! Пусть твой язык кружит вокруг головки! Насладись солоноватым вкусом его выделений! Посмотри в его глаза! И Ольга посмотрела. Удерживая член во рту, так что сжатые губы приходились на середину ствола, она, не роняя своего достоинства, подняла глаза. Оля видела изнемогающего сына, ждала зрительной встречи с ним. И Саша ответил. Как только он опустил взгляд и сквозь полуприкрытые веки увидеть мать, бесстыдно хлюпающую его пенисом, последний резерв его силы воли подвергся тяжелому испытанию. Эта картина была выше его сил, а вид впалых материнских щек и распутных глаз врезался в его память навсегда.

Ожидаемо Сашка кончил, он спустил в Олин рот теплую лаву. Сперма даже не посчитала нужным задержаться хоть на секунду в его сосудах, мощным потоком она излилась, оросила небо, глотку Оли, заполнила рот, прилипла к зубам, пробралась в самую узкую щель и хлынула в желудок. Наступило полнейшее удовлетворение. Когда Ольга с сыном в благоговейном молчании возвращались по пляжу, их благодушный вид мало отличался от вида отдыхающих. Из всех только ее муж, докрасна обгоревший со спины, беспокойно крутил головой и всматривался в толпу. Увидев своих, он тут же успокоился, даже сырая земля на коленках Оли не осталась замеченной ни им, ни кем бы то ни было еще, кроме нас с Вами. Женщина незаметно повернулась к сыну и прижала палец к губам, а на ее щеках вспыхнул румянец.