Отрывок из книги «Крик»

Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе о том, что если сдамся – лучше не станет.

Мелодия, похожая на пение птиц, оповестила о том, что лифт приехал, дверцы кабинки открылись. Кругом зеркала, зеркала и сверкающий мельхиор. Где-то над головой еле слышно шумел вентилятор, а из стен струилась музыка. Даже воздух в этом лифте был необычным, сладко-пряным.

Коснувшись моего локтя, он жестом руки пригласил войти первой. За нами бесшумно сомкнулись дверцы и только легкое колебание пола дало знать о том, что мы двигаемся. В зеркале сквозь легкий туман увидела его глаза, они сочились какой-то нежностью, даже лаской. Я не выдержала его взгляда и застенчиво опустила голову. Но куда бы я ни посмотрела, везде сквозь отражения в зеркалах видела его руки, плечи и спину, он был везде, мой принц. Спиной чувствовала его жаркий взгляд, мои плечи слегка вздрогнули.

— Тебе холодно? – голос звучал с хрипотой и тяжелой уверенностью. Будто он не спрашивал, а утверждал. От этих слов внутри меня все завибрировало.

Он расстегнул на себе пиджак и начал его снимать. Я внимательно следила за его движениями, за его могучими пальцами, как они ловко работали с пуговицами, за его торсом, что просвечивался под слепяще-белой рубашкой. Во мне все клокотало. На секунду прикрыла глаза, голова кружилась, и воздуха не хватало, я как рыба открыла рот и начала жадно дышать.

Пиджак лег мне на плечи, он был тяжелым, но сохранил его тепло. Мне стало легче, как будто пиджак мог скрыть от его взора.

— Ты совсем озябла, здесь вечно холодно, но мы скоро доедем.

Это было не так, здесь было тепло и свежо. А ежилась от чувства, что во мне сидело. Такого раньше не было. Чувствовала, что я принадлежу ему, чувствовала в нем моего хозяина. В какой-то момент мне захотелось рухнуть к его ногам, обнять и поцеловать их. Мне захотелось стать его рабыней, хотелось делать все, что он прикажет.

От этих мыслей мне стало дурно. Что такое? Подумала я и открыла глаза. Что я так раскисла, кто он мне? Почему так раболепно на него смотрю? Может, тоска по вниманию, может, забыла, когда за мной последний раз ухаживали и говорили приятные слова.

— Милая, ты самая прекрасная девушка, – его голос был уже иной, он был нежно-бархатным. – Таких ресниц я еще ни у кого не видел, они как у маленькой девочки, длинные и густые.

Голос звучал почти над самым ухом, он напоминал теплый ветерок в прохладный день.

— Ты просто богиня, тобой надо любоваться. Любой мужчина должен собой гордиться, когда ты на него смотришь.

Он взял мою ладонь и преподнес к моему лицу. Погладил моими же пальцами мою щеку, затем кончиками пальцев коснулся моих губ. Я чуть-чуть вытянула губы и поцеловала их.

— Такие тонкие пальчики, как струнки, они должны носить перстни.

Перстни? Какая пошлость, всегда считала, что это вульгарно, но кому-то же это нравится.

Он отпустил мою ладонь и коснулся моих волос. Почувствовала легкое прикосновение к своему затылку. Тело обмякло, мне захотелось раствориться.

— Твоя кожа просто светится, ты похожа на весенний цветок, что растет на горном склоне.

Мне льстили его слова, они журчали как ручеек, я таяла под его лаской. Его звериные пальцы осторожно коснулись моего подбородка и легко приподняли его вверх. Взглянула через отражение в зеркале ему в глаза, не могла смотреть прямо, мне казалось, что я не имею на то право.

Он прижался ко мне вплотную, его тяжелые руки обхватили меня и сжали. Я была похожа на маленькую птичку, что держит в ладони любопытный мальчик. Легкие сжались, еще немного, и я задохнулась бы.

Пол под ногами чуточку дрогнул и прозвучала мелодия, оповещающая, что лифт остановился. Его ручища ослабили хватку, а затем и совсем отпустили.

— Пойдем, милая.

Мои ноги с трудом слушались. Он вышел первый. Я стояла неподвижно, мне хотелось собраться с мыслями, но они не слушались. Почему так поступаю? Наверное, давно мечтала о сказке с принцем. Юность пролетела, а я так и не насытилась романтикой. Он улыбнулся мне и протянул руку. Мысли все запутались, видела только его руку и сияющую улыбку. Я оперлась на нее, а она даже не пошевелилась, будто это что-то монументальное.

— Пойдем, милая.

Мне хотелось склонить голову и поддаться его воле, казалось, так будет спокойнее, не надо сопротивляться обстоятельствам, я вся его. После этих мыслей мне стало спокойно, будто решила нерешаемую задачу. Моя рука ослабла, и я уже не стремилась разобраться с мыслями, что шепчут. Мне стало все равно.

Я как женщина испытала к нему свое стремление. В очередной раз захотелось подчиниться, чтобы он меня обнял и целовал от кончиков ног до губ, чтобы он меня гладил и ласкал. Я чувствовала его силу, чувствовала, что я в его руках не более чем пушинка. Чувствовала, как он меня поднимает, как осторожно расстегивает пуговицы на платье, как я застенчиво опускаю голову. Он берет меня на руки и как маленькую девочку сажает себе на колени.

Мы шли не спеша по коридору вдоль огромных окон, за ними открывался вид на город. Мне было все равно, куда идти. Он вел меня к себе в свой номер. Он остановился у двери, достал ключ, открыл, и мы вошли. Гостиничный номер был просто шикарный. Огромный холл, такой же огромный зал, из него шли две двери, одна в кабинет, другая в спальню. Все кругом светилось и сверкало. Я попала в сказку. Хотелось прямо сейчас подойти к нему и обнять. Перестала рассматривать вид из окна и повернулась к нему.

Его не было, я стояла в комнате одна, наверное, он ушел в спальню. Подошла к дивану и присела. Из коридора донесся шум, это был шум душа из ванной. Сидела и ждала. Новые звуки отвлекли меня от мыслей, но в этот раз я услышала их в спальне. У меня сильно забилось сердце. Я соскочила. В коридоре послышались шаркающие шаги и швырканье носом.

Он вышел полураздетый, вокруг пояса повязанное полотенце. Мужчина был жирным, его огромный живот просто вываливался наружу, он так сильно свисал, что полотенца почти не было видно, казалось, что он голый. Его грудь свисала как тряпка, а между ними росли отвратительные черные волосы. Это был не он.

Непроизвольно я прикрылась руками и отошла к окну. Он взглянул на меня, наклонил набок голову, спросил:

— Ты кто? – даже в голосе чувствовался жир, он был сальный и совершенно беззвучный.

Я не могла ему ничего ответить, у меня онемел язык от увиденного.

— Тебя спрашиваю, ты кто? – на этот раз в его голосе было раздражение.

— Я здесь, пришла с… — С кем я пришла? Да, с кем? У меня из головы все вылетело, путались слова. – Я только что зашла, он там, наверное, – и показала взглядом в сторону двери, где услышала шум. – Извините, я сейчас уйду.

Почувствовала себя в идиотской ситуации. Прижимаясь к окну, осторожно пошла к двери. Он не шевелился, даже голову не поворачивал, только глаза следили за мной.

— Иди на место! – рявкнуло из его глотки.

Меня как будто обдало кипятком, все тело от страха вспотело и сердце замерло.

— Я наверно… все же… пойду… — говорила ли я это, или мне так показалось.

— Сядь! – это была не просьба, не слово, это была команда, которая дается собаке.

Единственный жест, это был жест его жирной ладони и его короткого пальца, что указывал на диван. От ужаса во мне все онемело, я могла выйти, хотя коридор был свободен, но я не могла, стояла под гипнозом его яростного взгляда. Невольно отошла от окна и осторожно присела на край дивана. Думала, что он сейчас уйдет и все урегулируется, что здесь какое-то недоразумение.

— Это кто?

В этот раз жирная туша обратилась к кому-то за моей спиной.

— Это Луиза, мы познакомились с ней за ужином, – это был голос моего принца, я сразу успокоилась, дрожь в руках исчезла, – и она любезно согласилась прийти к нам.

— Что значит к нам? Я никуда не соглашалась идти. Я думала, что…

— На кой хрен она тебе сдалась? – жирный упрекал его как маленького мальчика. – У нас еще куча дел.

— Ну… Успеется, времени еще много.

Не понимая их спора, я решила уйти и встала.

— Сядь!

— Нет, я лучше пойду. – Сама не узнала своего голоса, он шипел, и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу.

— Если тебе говорят сесть и ждать, то сиди и жди.

Я уже дошла до коридора, когда чья-то рука схватила меня и с силой дернула в сторону комнаты. В какой-то степени даже ожидала этого. Но сила рывка была до такой степени сильной, что я как маленькая подушка полетела на пол. Мои ноги запутались в юбке, одна из туфель слетела и закатилась под стол.

— Тебе необходимо научиться слушаться мужчину. – Это говорил он, мой принц, и он меня бросил на пол.

Я все еще воспринимала происходящее как какое-то недоразумение. Он прошел мимо меня, не подал руки, не помог подняться. Мой сказочный герой не обратил на меня никакого внимания, будто я всего лишь какая-то ненужная вещь, что лежит у ножки стола.

— Иди сюда и сядь здесь.

Он взял стул и отнес его в дальний конец комнаты.

— Садись, и веди себя смирно. – Сейчас его голос звучал уже спокойней, не так гневно.

Я достала туфлю, подняла упавшую сумочку, поправила на себе одежду и присела на указанный стул. Я была похожа на провинившегося ребенка, которого наказали, сидела, боясь пошевелиться. В какой-то момент мне захотелось даже заплакать, но разум подсказывал, что этого делать нельзя. Сидела на стуле, боясь облокотиться на спинку, коленки были сжаты. Все тело было скованно, оно слилось воедино со стулом, лишь только уши могли воспринимать окружающую обстановку.

Они о чем-то говорили, звонил телефон, выходили в спальню, доставали чемодан и одежду. Они делали свои дела, не обращая на меня никакого внимания. У меня пропала даже мысль уйти, боялась об этом думать. Я ждала, когда все решится и смогу уйти отсюда, в душе даже начала молиться.

Кто-то позвонил, он открыл ему дверь, они разговаривали несколько минут, потом кто-то ушел и снова кто-то пришел. Они подкатили столик к дивану, положили бумаги, что-то черкали, писали, долго спорили. О чем шла речь не знаю. Они говорили на чеченском, не могла ничего понять, лишь редкие русские слова проскальзывали в их разговоре. Затем они достали бокалы и налили что-то в них, по запаху поняла, что это коньяк. Прошло еще минут двадцать, спина вся онемела, мне показалось, что они про меня забыли, в душе я этому радовалась.

— Ну все, так и порешили.

— Вызывай машину, мы спускаемся.

Пожав руки и поклонившись, один из них вышел. Значит им некогда. На диване остались еще трое, включая ее принца, жирного и кого-то, по голосу он был еще юный.

— А что с этой? – Это сказал он. От этих коротких слов, во мне все похолодело, даже не пот, а мороз прошиб меня.

— На, выпей. – Он протянул мне фужер с густой чайной жидкостью. – Пей, полегчает.

Я взяла фужер и выпила с жадностью, как будто это был не коньяк, а сок. Он встал и ушел в спальню. Еще не допив до конца, почувствовала, как по всему телу пошла волна тепла. Легкие мурашки коснулись моих ног, ладони вспотели, а в голове стало пусто, все мысли на какой-то момент ушли.

Он вышел из спальни, на нем был другой пиджак, он сидел на нем как влитой, кремовый оттенок ткани подчеркивал его смуглую кожу. Поправив бабочку, подошел ко мне.

— Все нормально?! – Это был не вопрос, это было утверждение.

Я кивнула.

— Иди сюда. – Он коснулся моего плеча и слегка подтолкнул вперед к выходу.

Я пошла к двери. На ходу поправила лямку сумочки. Подходя к двери, он остановил меня и повернул к столу.

— Сюда.

Резкий толчок в спину буквально бросил мена к столу, только руки спасли от падения. Я уперлась руками в столешницу. Он еще раз толкнул, я буквально налетела на него, и стол вместе со мной проскрипел по полу. Что еще? В ужасе подумала.

Я непроизвольно резко выпрямилась, на месте удара о стол кожа заныла. Он подошел со спины. Резким движение завел мои руки за спину, от этого я чуть было не потеряла равновесие. Я не упала только благодаря тому, что стояла вплотную к столу. Перехватив мои руки в одну ладонь, другой нажал мне на шею. Сила давления была такой мощной, что я просто грохнулась лицом на стол. В глазах все потемнело.

— Лежи, сука! – Это был рык зверя. – Не дергайся!

Рука отпустила мою шею и руки. В этот же момент почувствовала, как юбка поднимается. Я осознала все происходящее, с неимоверной быстротой выпрямилась и хотела повернуться. Но сильный удар по спине меня просто припечатал к крышке стола. От удара в легких все зазвенело, дыхание остановилось.

— Блядь! Я что сказал? Лежать! – эхом отскочил этот рык от стен.

Спазмы в груди заставили меня начать дышать, спина просто гудела. Я не поняла, когда поднялась юбка, почувствовала прикосновение его руки к моей ягодице. Страх. Именно страх заставил выдавить из себя слова.

— Не надо…

Услышал он или нет, но его ладони похотливо сжали мою попку и начали прощупывать ее, будто это мясо на рынке. Я сжала глаза в надежде, что мои ощущения растворятся и я перестану чувствовать, но это не так.

Он схватил меня за бедра, приподнял немного и бросил еще дальше на стол. Мои ноги повисли, они не доставали до пола, туфли спали. Сухая кожа руки коснулась моего пояса, он еще выше задрал юбку. Казалось, что ко мне прикасается не рука, а какой-то инструмент, задача которого – снимать штукатурку, перед тем как наложить новый слой. Он гладил меня, оценивал, сжимал и похлопывал. Его пальцы коснулись моих трусиков, почувствовала, как резинка натянулась. Резкий рывок… Я не почувствовала ни треска разрываемой ткани, ни боли на месте их натяжения, лишь ощутила, как они выскользнули у меня между ног.

Слезы непроизвольно хлынули из глаз. Они застилали мне все. Вместе со слезами я заскулила, зарыдала. Страх заставлял меня сжать губы. Вой унижения и отчаяния тонул во мне. Я почувствовала, как слезы текут по лицу, как они капают на стол, как под щекой образовалась целая лужа вперемешку со слюной. Мне хотелось завыть.

Открыла глаза. Все было в тумане, слезы не давали четкой картины, все плавало и искажалось. Несколько раз моргнув, увидела диван и их… Они сидели, он жирный и этот юнец. Они сидели как в театральной ложе, развалившись на диване и попивая свой вонючий коньяк. Страх сменился унижением.

Его рука гладила меня, мне было уже все равно, лишь бы это кончилось скорей. Закрыла глаза и стала ждать. Его руки вцепились в мои ягодицы и с силой начали сдавливать. От боли мой подбородок задрожал, а ноги задергались. Он ослабил хватку и начал просто сжимать и разжимать их, как будто это тесто.

Его пальцы мерзко коснулись моего цветка. Я ожидала этого, но не смогла сдержаться, тело все передернулось и внутри все сжалось, как будто это мне поможет. Он с силой развел мои ягодицы, казалось, что хочет их разорвать. Почувствовала плоть, чужую плоть, что прикоснулась ко мне. На какой-то миг он замер, чувствовала, как он гудит, мелко вибрирует.

Он ворвался в меня как клин, что пытался расчленить тело. Сперва не почувствовала, он просто ворвался, тупо ворвался. Не было мыслей, не было чувств, ничего не было, даже боли не было. Стол, на котором лежала, дернулся вперед и уперся в подоконник. Мой принц замер, а после стал выходить.

Я лелеяла свою киску, гладила и ухаживала за ней, она была всегда моей любимицей. Любила делать ей прически, массажировала, мы с ней игрались. Она очень нежная и податливая, с ней никто и никогда не обращался грубо, она отвечала лаской на ласку. Сейчас же в ней сидело инородное враждебное тело, оно рвалось внутрь, в ее потаенные места, в ее закутки, о которых знала только я. Он был агрессором, захватчиком, который уничтожал все.

Между ног все ныло, как будто облили расплавленным оловом. Он вышел совсем, лег сверху, почувствовала его биение, как в нем пульсирует кровь и эта звериная страсть. Медленно начал опускаться вниз, от копчика и ниже.

Он замер. Мысленно следила за ним. Мои ладони сжались, вцепившись в крышку стола. Холод проникал в сознание, зубы стучали. Он скользнул чуть ниже и с ходу вошел. Рев, вопль, крик, все, на что я могла способна, но наружу вырвался лишь слабый стон, смешанный со слезами.

Он вошел так глубоко, что я от жуткой боли открыла глаза и с ужасом уставилась на золотые шторы. Жуткие толчки подкидывали тело. Он орудовал им так, как будто чистил трубу, старую ржавую трубу, а он чистильщик. Его инструмент доходил мне до желудка, упирался в него и снова вырывался наружу. Почувствовала его набалдашник, огромный, круглый, как он скользил где-то внутри меня. Моя плоть сопротивлялась, она сжималась, но могла ли она противостоять этой силе. Почти выйдя из меня, замедлив движение, он с чавканьем врывался обратно, расталкивая и проникая все глубже и глубже.

Меня бросало вперед и тянуло обратно. Боль заглушилась, растворилась во мне. Я видела сквозь окно, как по улице едут машины, как идут пешеходы, как на улице стало темнеть. Еще днем по этой улице шла, заходила в магазин напротив окна, там купила книгу. Еще днем была счастлива, как та маленькая девочка, что сейчас ест мороженое и держит своего папу за руку.

Толчки усилились. Иногда приходила боль, но она уходила вместе с ним, когда он выскальзывал из меня. Его руки схватили меня за пояс и в такт своему движению начали толкать меня то вперед, то назад. Меня швыряло как тряпку. Чтобы не слететь со стола, мои пальцы крепче вцепились в стол.

Я не могла ничего поделать, могла терпеть и ждать, но боль… Она не давала покоя, она была всепроникающая. Я прогнулась в спине, приподняв подбородок над столешницей. Сила толчков усиливалась с каждым разом. Приподнявшись, боль немного утихла. Толчок. Руки напряглись, помогая держать тело в приподнятом состоянии. Толчок. Уже не так больно. Я напряглась еще, мне было тяжело держать тело, но мне это удавалось. Мое тело прогибалось, подбородок тянулся вперед, а ягодицы кверху, мое тело держалось на животе. Боли почти не ощущалось, я не выдержала и закрыла глаза.

Почувствовала вибрацию в его мышцах, руки мелко вздрагивали и стали крепче меня сжимать, боялся ослабить хватку, боялся упустить, я это чувствовала. Толчки стали не такими яростными, они стали осторожными, их ритм сменился. Скольжение шло мягко, как по шерсти, чувствовала его, он был гладким и огромным. Мужик остановился на полпути, секундная задержка и снова двинулся. Остановился. Пошел назад и резко вперед, как будто перепутал направление. Чем дальше уходил в меня, тем движение становилось медленней. Я ощутила боль от его пальцев. Шар задрожал, по стволу, что его держал, прошла волна. Он дернулся, уже некуда было идти, весь ствол вошел, но шар стал расширяться, набухать. На какой-то миг все затихло, движения прекратились. Я сама замерла, боялась шевелиться.

Сильная струя спермы выстрелила в меня. Я вся задрожала, мне показалось, что удар дошел до самой глотки, открыла рот, пытаясь освободить ему путь. Шар шевельнулся, отошел назад и с новой силой дернулся вперед, как будто произошел перезаряд. За первым выстрелом последовал второй, не менее мощный, затем еще и еще. Жидкость растекалась вокруг него, заполняя каждую складку пространства. Во мне все начало распухать. Она все поступала и поступала, как будто ей не было конца. Шар плавал в ней спокойно, не встречая никакого сопротивления, скользил. Пальцы, что сжимали меня, ослабли.

Я держала ягодицы как можно выше. Забыла про боль, про унижение, про стыд. Забыла про все. Чувствовала его. Он убаюкивал. Легкое покачивание успокаивало меня, опустила тело и голову. Пропала боль, как будто эта жидкость излечила меня, избавила меня от нее. Меня ничто не отвлекало. Я лежала, задрав ягодицы кверху.

Как долго женщина может чувствовать мужчину внутри себя без движения? Наверно вечно, это ее природа. Он уже не двигался, но я его продолжала чувствовать теми самыми губками, сквозь которые он прорвался. Я его чувствовала.

Он вышел, как победитель с поля боя. Выходил осторожно, сохраняя последние силы. Губки сомкнулись, запечатав то, что он в меня влил.

Хлопок ладони по ягодице означал, что он все кончил. Мое тело дрожало от перенапряжения. Он опустил юбку, так же, как и поднял, резко и без церемоний. Я тихонько опустила свои ягодицы, тело выпрямилось и прижалось к столу. Ноги не доставали до пола, они безвольно болтались. Сосуд лег горизонтально, на него начали давить все мои внутренние мышцы, они начали сжиматься. Почувствовала, как между ног стало мокро. Сквозь губки сочилась сперма, они не могли удержать в себе столь колоссальный объем.

Как пассажир воздушного лайнера ступает с облегчением на землю, так и я с облегчением коснулась пола. Эти двое все так же сидели на диване. Жирный не обращал на меня никакого внимания, но молодой пожирал глазами, они были страшными и дикими.

Ко мне вернулся страх за себя и жуткое чувство стыда. Я ступила на пол и выпрямилась. Затекшие ноги не слушались, они гудели, с трудом сделала шаг, чтобы не упасть, второй мне дался еще трудней. Остановилась, понимая, что еще одно движение, и я рухну. Ноги не выли, выла душа. Губки дали течь, из меня вытекало что-то липкое и противное, и чем больше его выходило, тем сильней начинало болеть внутри.

Как только ноги немного отошли и начали меня слушаться, я поковыляла, только так можно назвать мои шаги. Мне уже было все равно, кто и что скажет, я шла к выходу.

— Стой!

Мне некуда было бежать, просто остановилась. Я почувствовала в каждом вдохе вечность, замерла.

— Это тебе.

Юнец протянул мне что-то. Смотрела на него стеклянными глазами, видела только его звериное желание. Тогда он схватил мою сумочку и то, что протягивал, запихал туда. Повернулась и взялась за ручку входной двери.

— Стой! – он крикнул с надрывом, но как бы он ни хотел придать себе мужества, в нем слышался голос сопляка.

Он схватил меня за талию и прижался к моей спине. Его руки жадно обвили и начали щупать. Я надавила на ручку, щелкнул замок, дверь начала открываться. За этой дверью была моя свобода, я не спешила, медленно открыла дверь. Его руки тискали мою грудь, мокрые губы чавкали у шеи. Сделала шаг и вышла в коридор, он моментально отпустил меня, будто здесь для него запретная зона.

Шла медленно по гостиничному коридору, моя душа покрылась грязью, хотелось под душ, как будто он поможет смыть с меня все это. По лицу текли слезы, зубы стучали, а руки никак не могли справиться с лямкой сумочки. Я повернулась. Этот щенок стоял у своей двери и смотрел на меня. Он озирался то вправо, то влево, как будто боялся кого-то.

— Ты трус – как можно громче произнесла я.

Он не смог пошевельнутся, не смог меня догнать. Он боялся. Он был трусом.

* * *

Тонкая мелодия оповестила о том, что лифт приехал, дверцы кабинки открылись и я вошла в него. Кругом зеркала, зеркала и сверкающий мельхиор. Где-то над головой еле слышно шумел вентилятор, а из стен сочилась музыка. Даже воздух в этом лифте был необычным, сладко-пряным.

Не скрывая своего уродливого состояния, она покинула лифт и направилась в свой одинокий номер. Проходя по прохладному коридору, она вздрогнула.

— Вам холодно? – голос прозвучал откуда-то из-за тени.

Она остановилась, повернула голову, но там никого не было. Лишь глубокая ночная тень скрывала окно и, возможно, его.

С уважением Елена Стриж

Рассказ из книги «Крик» https://www.litres.ru/elena-strizh/krik/

Мои книги: http://www.litres.ru/elena-strizh/