«Как он боится щекотки» – с улыбкой подумала я, заметив, как дрожит мальчишка.

– Чья это писулька – свистулька? – ласково спросила Настя, приподняв пальцами тонкую мальчишечью палочку, – Сейчас мы ее тоже как следует обмажем.

Быстро помазав Сашин писюнчик, Настя задрала мальчишке ноги вверх.

– А теперь займемся попочкой, – объявила она, сильно прижав Саше ноги к животу.

Настя плеснула Саше в попу щедрую порцию детского масла и принялась водить ладонью между его пухлых половинок. Я ожидала, что она засунет палец в его дырочку, но Настя просто аккуратно помазала ее снаружи. После этого она снова полила Сашу между ног маслом и занялась его мошонкой. «Как пытается вырваться» – подумала я, наблюдая за мальчишкой.

– Оба наших малыша тоже дрыгают ножками во время этой процедуры, – с улыбкой заметила Настя.

– Все мальчишки так боятся щекотки, – засмеялась я.

– Потерпи, солнышко, – улыбнулась Настя, продолжая обмазывать Саше маслом мошонку, – Всех малышей перед пеленанием положено хорошенечко мазать между ножек детским маслицем. Особенно вот тут, за яичками. У мальчиков в этом месте чаще всего появляются опрелости.

Дрожащий всем телом восьмилетний мальчишка неожиданно замер и в следующую секунду пустил из писюнчика сильную струю.

– Ой! – вскрикнула Настя.

– Вот это сюрприз! – засмеялась я.

Быстро сбегав за детским горшком, я поставила его у Сашиной попы.

– Направим струйку сюда, в горшочек, – улыбнулась я, приподняв Саше писюнчик.

– А я думала, только малыши пускают струйку во время детских процедур, – заметила Настя, – Наш Павлик ох как любит этим заниматься. И Максимка устраивал фонтаны на пеленальном столе в грудном возрасте. Но от восьмилетнего я такого, если честно, не ожидала.

– От него сегодня всего можно ожидать, – засмеялась я.

– Такой забавный фонтанчик, – улыбнулась Настя.

– И не говори, – согласилась я, – Мне тоже так смешно смотреть на эту струйку у мальчишки между ножек.

– А ты, Олька, молодец, не растерялась, – сказала Настя, – Сразу сунула ему горшок.

– Все равно успел намочить марлю, – вздохнула я, – А вот простынки похоже остались сухими.

Я просунула руку под марлю. Там и вправду было сухо.

– Ну что, Саша? – с насмешливой улыбкой обратилась я к мальчишке, стряхивая с его писюнчика последние капли, – Показал Насте, как ты умеешь пускать фонтан между ножек?

– Допустим, фонтанчиком из писульки меня не удивишь, – сказала Настя, – У моей Оксаны целых два маленьких фонтанщика.

Мы с Настей дружно засмеялись.

– Не передумала пеленать мальчишку? – спросила она, пощупав марлю у Саши под попой, – Смотри, как он замочил подгузник. Придется заменить эту марлю новой.

– Где я тебе новую марлю возьму? – недовольно сказала я, – Давай обернем этой, мокрой. Он же сам на нее пописал.

– Даже не знаю, – неуверенно сказала Настя, снова пощупав мокрую марлю.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, – Пусть полежит мокрым в наказание за свое упрямство. Когда просили сходить на горшок по маленькому, он упирался. А сейчас решил устроить показательные выступления по водному спорту.

– Хорошо, – согласилась Настя, – Запеленаю так, раз ты хочешь наказать мальчишку.

Настя слегка раздвинула Саше ноги.

– Проводишь нижний конец подгузника малышу между ножек и прикрываешь ребенка спереди, – сказала она, комментируя свои действия, – Только мальчикам перед этим полагается задрать вверх писульку. Вот так. Придерживаем, чтобы смотрела вверх, и накрываем марлечкой.

– Так смешно наблюдать, как ты возишься с мальчишкой, – улыбнулась я.

– И мне тоже так смешно, – призналась Настя, продолжая быстро и ловко заворачивать Сашу в первую простынку, – Никогда не думала, что придется пеленать восьмилетнего ребенка.

– Запеленай его поплотнее, – попросила я.

– Вот так? – вопросительно посмотрела на меня Настя, туго затянув простыню.

– Ага, – кивнула я.

Вслед за первой простынкой Настя быстро обернула Сашу второй.

– Всё! – сообщила она, показав рукой на аккуратный сверток, из которого торчала только Сашина голова, – Запеленали.

– Такой хорошенький! – улыбнулась я, – Карапузу только чепчика сейчас не хватает.

– Можно повязать косынку, – предложила Настя.

– Мальчику? – удивилась я.

– Ну да, – кивнула Настя, – Наш Павлик часто носит косынку. Особенно после купания – чтоб голова не простыла.

– Сейчас поищу ему косынку, – сказала я, направившись к комоду.

После недолгих поисков в верхнем ящике комода я обнаружила там хэбэшную детскую косынку – тоже белую в горошек, как и Сашины «пеленки».

– Ой, какая прелесть, – улыбнулась Настя, – Так подходит к этим пеленкам.

Я засмеялась и, сложив косынку треугольником, аккуратно повязала ее Саше, по детски завязав сзади.

– Так сколько, Олька, твоему малышу? – шутливо поинтересовалась Настя, – Восемь лет? Или восемь месяцев?

Конечно месяцев! – засмеялась я, – Разве восьмилетних так пеленают? Только грудных малышей.

– Я большой! – обиженно заявил Саша, выплюнув соску.

– Неужели? – засмеялась я, – А почему у тебя тогда мокрый подгузник?

Мальчишка густо покраснел.

– Или это не ты намочил подгузник? – улыбнулась я, всовывая Саше в рот соску – Что, нечего сказать в свое оправдание?

Настя тихонько захихикала.

– Ну что, налюбовалась мальчишкой? – спросила она меня, – Давай разворачивать.

– И не собираюсь! – заявила я, – Пусть так спит.

Саша обиженно скривился. «Сейчас заплачет» – подумала я.

– Твое наказание еще не закончилось, – объявила я мальчишке, – Всю ночь у меня проведешь в этих пеленках.

– Тебе виднее, – пожала плечами Настя, бросив на меня неодобрительный взгляд.

«Какой ляля» – умилительно подумала я, снова залюбовавшись туго спеленутым мальчишкой. Почему – то вспомнились мои детские куклы. «Только эта кукла покруче будет, – усмехнулась я про себя, – Неплохо сегодня с ним поигралась. Хочется и завтра продолжить» Я задумалась, подыскивая предлог, чтобы продлить Сашино наказание еще на один день. «Снова дать ему мочегонное, чтоб ночью описался? – мелькнула в голове первая идея, – Хотя у мальчишки и так мокрый подгузник». Я подумала, что лучше дать слабительное – незаметно подсыпать в молоко, как я это делала с мочегонным порошком. «Представляю, в каком состоянии будет утром его марлевый подгузник, – улыбнулась я про себя, – Куча в подгузнике – это серьезно. За такое обязательно надо наказывать»

– Я наверно пойду, – сказала Настя, прервав мои размышления.

Я вышла с подругой в прихожую.

– Дам мальчишке на ночь молоко, – пояснила я Насте, показав ей детскую бутылочку.

Попрощавшись и закрыв за Настей дверь, я сразу направилась к встроенному шкафу. «Вот она, коробка с лекарствами, – улыбнулась я, открыв шкаф, – Вроде видела здесь вчера слабительное» Порывшись в коробке, я нашла нужные таблетки. «Взрослым две таблетки, а детям доn лет – одну» – прочитала я дозировку. Я решила взять две таблетки. «Чтоб по взрослому пронесло» – усмехнулась я про себя. Наполнив детскую бутылочку молоком, я добавила туда истолченные в порошок таблетки. «Хорошенечко взболтаем» – улыбнулась я и несколько раз тряхнув бутылочку, понесла ее Саше.

– Что лежишь с таким недовольным видом? – спросила я мальчишку, – Неужели не нравится быть малышом? Все за тобой ухаживают: одевают, купают. Даже не надо самому вытирать попу, когда сходил по большому.

Вынув у Саши изо рта пустышку, я заменила ее детской бутылочкой.

– Давай попьем молочко, – ласково улыбнулась я мальчику.

Я ожидала, что мальчишка начнет капризничать, но он сразу принялся пить молоко.

– Молодец, – похвалила я Сашу, когда он опустошил бутылочку, – А теперь закрывай глазки и спи.

Я пожелала мальчишке спокойной ночи и вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

«Классно прошел день» – отметила я с довольной улыбкой, подумав, что ни капельки не жалею, что меня оставили с восьмилетним ребенком. С ясельным малышом, которого я так вначале хотела, тоже было бы интересно, но не так, как с восьмилетним мальчишкой. С малышами ведь можно делать все, что захочешь – они не могут сопротивляться. А превратить упрямого мальчишку постарше в послушного малыша – это совсем другое дело: командовать им, как маленьким, наблюдать, как стесняется, когда раздеваешь его догола для детских процедур… Не говоря уже о мокрых штанишках. «Надо будет и завтра подстроить, чтобы описался, – решила я, – А еще лучше – наложил кучу в колготки. Причем в людном месте, у всех на виду. Незаметно, как сейчас, дать слабительное и пойти с ним куда – нибудь гулять – лучше всего в большой торговый центр. Не пущу там в туалет, даже если будет проситься. Заставлю терпеть, пока не обкакается. Вот будет смеху»

Я улыбнулась, представив восьмилетнего мальчишку с кучей в колготках. «Так и поведу домой, – продолжала рассуждать я, – Представляю, как все прохожие на него глазеть будут. Хотя зачем вести домой? Можно зайти в детскую поликлинику. Там на каждом углу большие пеленальные столы. Уложу мальчишку на стол, как малыша, и буду у всех на виду вытирать ему мокрыми салфетками попу. Наверное столько зевак сразу соберется. Еще бы – посмотреть на обкакавшегося восьмилетнего ребенка»

«Короче, полно планов на завтра, – усмехнулась я про себя, – Надо как следует заняться его воспитанием: почаще раздевать при посторонних догола, ставить перед горшком у всех на виду… Я его так выдрессирую, что будет по команде пускать струйку. Еще нужно отучить зажиматься. Чтобы не только расслаблял ягодички, когда ему мажут детским маслом попу, но и послушно открывал дырочку, как только я положу на нее палец»

Я снова подумала, что с восьмилетним мальчишкой намного интересней, чем с грудным или ясельным. Теперь, когда я нашла себе развлечение, пребывание в этой квартире уже не казалось мне каторгой. Наоборот, было жалко, что меня оставили с Сашей всего на неделю.

КараПуз

Март 2009