Жена уехала в командировку на неделю. Образовался крупный проект в регионе. То ли загородный губернаторский дом, то ли дворец какого-то местного олигарха… Я не вдавался в подробности.

На это время жена отправила меня на дачу, подготовить её к летнему сезону, а присматривать за мной попросила свою мать.

Мне же велела служить ей, как и подобает рабу.

Надо сказать, что моя тёща еще не старая женщина, ей пятьдесят, и выглядит она превосходно. Мысль о том, что я хотя бы и на время стану её рабом вдохновляла меня.

Когда теща въехала на своем авто на территорию нашей дачи я первым делом бросился открывать ей дверь машины с водительской стороны.

Тамара Николаевна – так зовут мою тёщу вышла из автомобиля, и я опустился перед ней на колени.

— Ты так меня встречаешь? – спросила она.

— Да, Тамара Николаевна, на время вашего пребывания у нас на даче я – ваш раб, — проинформировал я мою временную Госпожу.

— Так ты и ноги мне будешь целовать? – поинтересовалась она.

— Конечно, как и положено при встрече или когда пожелаете.

— Ну, тогда приветствуй свою тёщу, зятёк! – велела моя тёща и выставила вперед свою крепкую ногу в туфельке на невысоком каблуке.

Я опустил голову до земли и припал поцелуем к ноге этой крупной красивой дамы.

Я работал на даче, а тёща отдыхала. Она сидела на террасе и почитывала книжки. Периодически я подходил к ней с докладом о том, что сделано. Разумеется, при этом я стоял на коленях.

— Хорошо тебя моя дочь воспитала. Приятно видеть перед собой мужчину на коленях. Это правильно. Так вы мужики и должны перед нами стоять.

— Полностью с вами согласен, Тамара Николаевна. Вы женщины – высшие существа, а мы мужчины должны перед вами преклоняться, лично для меня честь поцеловать даже след вашей ноги, — ответил я.

— Ну так подойди и поцелуй, — засмеялась тёща.

Она сдвинула босую стопу и я, приблизившись, опустил голову и поцеловал деревянный пол террасы, где только что стояла её нога.

Тёща весть день гуляла по даче босиком и вечером я должен был помыть ей ноги. Она также сидела на террасе, а я принес тазик с теплой водой и опустившись перед ней на колени стал мыть её красивые ступни.

Я отмывал подошвы губкой, тер пемзой пятки, тщательно промывал между пальчиками.

— Молодец, хорошо стараешься, — похвалила меня тёща.

— А ваш бывший муж, мыл вам ноги? – поинтересовался я.

— Да что ты! Он был совсем не такой., — вздохнула тёща. – Может потому и развелись…

Закончив мыть её ноги, я опустил лицо в тазик и немного отпил воды.

— Правильно, ноги мыть и воду пить! – засмеялась тёща.

— Да, этим я демонстрирую насколько глубоко уважаю вас, — без тени иронии заметил я.

Далее полотенцем вытер сначала ноги тещи, а потом своё лицо.

А уже перед сном я сделал тёще массаж. Помял спину, ягодицы, бедра, икры и стопы. Подошвы помассировал особенно тщательно.

И прежде, чем тёща заснула я еще примерно полчаса почесывал ей пятки.

На следующий день жена прислала тёще сообщение, что меня необходимо посечь. Просто для профилактики.

— Вот, пишет: «чтобы он лучше тебя слушался», — процитировала послание дочери Тамара Николаевна.

— Да, конечно, это правильно, — согласился я. – Я приготовлю розги, и вы меня посечете.

— Я не знаю, я не умею…- засомневалась тёща.

— Я вам буду подсказывать, как надо. Главное — это сечь в полную силу.

— Но тебе же будет больно…

— Конечно. Но так и должно быть. Иначе порка будет не наказанием, а развлечением. А я должен бояться порки. И трепетать перед вами.

— Ну, хорошо. Я попробую. Трепещи! – улыбнулась тёща.

Я нарезал в лесопосадке хороших гибких прутьев, из них получились отличные розги. Я замочил их в садовом корыте и немного посолил воду.

Вечером я вынес лавку в сад и поставил её под раскидистые деревья, затем подошел к сидящей на террасе тёще и, опустившись перед ней на колени, пригласил её провести экзекуцию.

— Прям в саду тебя сечь? А если кто из-за забора увидит? – удивилась тёща.

— Ну, и пусть смотрит. Пусть знают как бывает…

— И тебе не будет стыдно? – снова удивилась тёща.

— Да мне будет стыдно. Но это дополнительное наказание. Позором.

— Ну, хорошо. Пойдем высеку уже тебя, — согласилась Тамара Николаевна.

Секла она неумело, но вполне болезненно. Размеренно наносила удары, стараясь располагать их равномерно от верхней части ягодиц к нижней и обратно. Сначала секла молча, а потом стала приговаривать:

— Это тебе чтобы тёщу слушался! Чтобы покорным был! Чтоб ноги целовал! И чтоб массаж мне делал! И чтоб жену любил! Она наверняка сейчас с кем-то развлекается, а ты люби! Люби! Люби!

Скорее всего так и есть. Наверняка жена специально попросила тёщу меня выпороть, чтобы в момент, когда она мне изменяет, меня к тому же еще и секли. От этих мыслей я странным образом возбуждался, лёжа под розгами. Наконец тёще надоело меня пороть.

— Фу! Устала, благодари за порку! – велела Тамара Николаевна и протянула мне руку для поцелуя.

Я поцеловал тёще, руку которой она меня секла. И затем, конечно же, припал к её ногам. Это действие после порки приобретает особый смысл —

поротый раб целует ноги своей Владычице.

Перед сном я опять помыл ноги своей Госпоже. Уже лежа в постели, она захотела не массаж, а нечто другое…

Тёща раздвинула ноги и повелительно указала туда пальчиком.

Я припал. Целовал, лизал, сосал бугорок клитора.

Когда Тамара Николаевна кончила, я старательно вычистил её.

Все лицо моё было во влагалищной смазке.

— И не вздумай умываться! – прикрикнула она мне вслед.

Разумеется, я и не думал этого делать. Пусть на моем лице до утра останется аромат этой великолепной женщины.

Спустившись со второго этажа вниз в коридор, я в порыве благодарности поднял с пола её босоножки и несколько раз поцеловал их в том месте, где остались вдавленные следы от её царственных пяточек.