Небольшой особняк стоял на краю небольшой деревни. Серо-зелёные стены, уже начали сливаться с темнотой сумерек. По крыше стучал дождь. Из распахнутого окна тянуло приятной свежестью. Возле этого окна и стояла красивая женщина. В одиночестве она смотрела вдаль, на размокшую от воды грунтовую дорогу, ведущую в город.

Звук стекающей воды, смешивался с редким потрескиванием камина в большой, но уютной комнате. На стенах висели меховые ковры, а полы устланы светлыми теплыми шкурами животных. Люстра представляла собой обид со множеством горящих свечей.

С наступлением ночи дождь усиливался. Потоки воды всё с большей силой устремлялись вниз. Тёмные тучи плотным слоем закрыли звездноё небо, так что на улице стало совсем темно. Лишь причудливо извивающиеся ветви молний, иногда на миг освещали яркими всполохами черные клубы туч. После доносился глухой звук грома разрывающего воздух. В такое время жители деревни закрывают двери и сидят по своим домам. Кто-то занимается домашними делами, а кто-то заворажённо смотрят в окна на разыгравшееся природное явление.

Женщине стоящей у окна было около тридцати лет. Ее изящная стройная фигура, тонкие черты лица, алые губки, тёмно-синие глаза, тёмно-русые волосы падающие вниз до самых лопаток делали её желанной для любого мужчины. На её длинных ножках красовались черные лакированные босоножки. Кожаный красный корсет выгодно подчеркивал и без того почти идеальные формы. Красные трусики скрывали её интимные места и в тоже время привлекали взгляд любого.

— Унылая погода, — тихо с ноткой сожаления произнесла женщина.

— Вы как всегда правы, Госпожа, — нежный томный голос раздался позади женщины. Госпожа обернулась. На другом конце комнаты в арочном проеме стояла чарующая своей удивительной красотой юная девушка. Длинные стройные ноги, высокая пышная грудь, тонкая талия. Фигура этой девушки была ещё прекраснее, чем у её госпожи. Идеальную фигуру дополняли еще и идеальные черты лица. Карие глаза, чёрные длинные ресницы с подводкой, ярко-алые губки и всю эту красоту обрамляли пышные бело-золотистые локоны падающие как водопад на плечи. В аккуратных сосочках были продеты гантельки. Чуть выше пупочка тоже имелся пирсинг в виде бабочки.

— Ах, Светлана. Я не услышала, как ты подошла, — голос женщины теперь звучал обычно.

— Ой, простите меня, Госпожа. Я не хотела нарушить Ваш покой, — в переливах томного голоса слышалось явное сожаление и досада. — Я лишь хотела узнать нести Вам ужин?

— Давай.

Блондинка тут же направилась в комнату из которой ещё не успела выйти. Через пару минут девушка, чью одежду составляли лишь черные босоножки на небольшой платформе с пятнадцати сантиметровой шпилькой, робко прошла в середину комнаты и волнующим грациозным движением поставила серебристый поднос на стол из лакированного красного дерева. С подноса на полированную поверхность стола блондинка перенесла тарелку с различными фруктами, бокал с рубинового цвета вином и небольшой кожаный хлыст.

— Ты опять ходишь голая, — в этом полу-вопросе полу-утверждении не было ни капли укоризненности.

— Да, моя Госпожа. По-другому я не хочу и не могу перед Вами ходить, — почти прошептала девушка. Щечки при этих словах стали наливаться лёгким румянцем, так прелестно смотревшемся на её светлой коже. Юной девушке было одновременно неловко, но и дико приятно находиться в таком «наряде» перед женщиной которая явно старше неё.

— Какая же ты шлюха, Лана, — от этих слов, произнесенных властным голосом в тишине, щёчки девушки, сервировавшей стол, залилось краской стыда.

— Д-дааа, Госпожа, — ее голос дрожал. Нет не от страха перед своей Госпожой, а от нахлынувшего возбуждения. После ответа дыхание девушки стало учащенным и прерывистым.

Женщина улыбнулась и подошла к девушке с грацией, о которой кошки могут только мечтать. Она вплотную подошла к задыхающейся от страсти юной красавице. Тонкие пальцы изящно легли на белоснежную пышную грудь девушки. На коричневом ореоле слегка розовые соски сейчас были тверже камня. От легкого, но в тоже время властного прикосновения у девушки вырвался громкий стон удовольствия. Пальцы стали скользить по упругой девичьей груди. Постепенно нежные ласки сменились более грубыми. Аккуратные касания сменились напористой хваткой. Госпожа уже не жалея мяла Светланины груди. Женщина то разводила их из стороны в сторону, то сводила их вместе. Соски тоже не были обделены вниманием. bеstwеаpоn Их безжалостно выкручивали, цепко зажав между пальчиками, после чего тянули вверх, будто пытаясь приподнять все тело. Через пару минут такой ласки Светлана была готова кончить. Между ног у нее заметно увлажнилось. Девушка чувствовала себя такой похотливой, такой развратной, просто текущей самкой и больше никем. Понимание этого должно было стыдить, но результат был диаметрально противоположный. Возбуждение от этой мысли лишь возрастало. Женщина оторвала одну руку от груди похотливой рабыни и слегка провела по её влагалищу. Убедившись, что девушка сильно возбуждена Госпожа коснулась увлажнёнными пальцами губ Светланы. Юная красавица ослабила и без того податливые губы и ощутила вкус собственного выделения. Пальцы женщины оказались во рту девушки и стали имитировать фрикции. От этого и так получавшая удовольствие рабыня застонала.

— На колени, сука! — голос снова зазвучал шепотом, но теперь он прозвучал прямо рядом с ушком девушки.

Обнаженная девушка тут же опустилась на четвереньки, призывно выгибая спину и вздергивая округлую попку. Женщина взяла со стола свой тонкий, но гибкий хлыст. Свист рассекаемого воздуха и громкий звук удара хлыстом, заглушились нежным стоном. Этот стон выражал больше удовольствие, чем боль. На белоснежных ягодицах появилась тонкая красная полоска. За первым ударом последовал второй, третий.

Рабыня покорно стояла на месте и принимала удары. Выставленная попка получала наказание. За что? Госпоже так захотелось, а Светлана должна делать все, чтобы удовлетворять любую прихоть своей повелительницы, тем более, что ей это так нравилось. Нравилось быть Её собственностью, бесправной рабыней, похотливой сукой, только и мечтающей о все новых и новых унижениях. С каждым обжигающим как огнём ударом хлыста в ней поднималось желание служить Госпоже. Блондинка сходила с ума от возможности принадлежать Госпоже и еще кончать, Кончать от выполнения унизительных приказов и осознания себя никчемной шлюхой, неведомо за какие заслуги удостоенной чести служить своей Госпоже.

— Раздвинь ноги пошире, сучка, — голос будто гром раздался у девушки в ушах.

Светлане нравилось, когда ее называют подобными словами. От этого она ещё сильнее заводилась. Она знала, что последует за этой. Девушка ждала этого со смешанным чувством страха и предвкушения необычного удовольствия. Ее ожидания оправдались. Несильный, но достаточно хлесткий удар прошёлся по ее промежности. Одного несильного удара было достаточно, чтобы стройная белокурая девушка рухнула на пол и забилась в судорогах оргазма. Карие глаза закатились, ротик исказился в гримасе непередаваемого блаженства. С влажных губок начали срываться громкие стоны, постепенно переходящие в нечто похожее на крик. Но только этот крик свидетельствовал не о боли, а о переживаемом неземном наслаждении. За первым ударом по промежности последовал еще один и еще, сила их с каждым взмахом руки постепенно нарастала. Девушка на полу была в полной дезориентации. Она только возвращалась с головокружительных высот блаженства, как тут же очередной удар отправлял ее обратно. Непрекращающаяся цепь взрывов вселенского удовольствия, раз за разом рождающихся между ее длинных ног, отправляла ее

на заоблачные высоты. И вот окружающее её пространство исчезло и она погрузилась в мир блаженства.

Девушка открыла глаза. Она лежала на полу, вся взмокшая. В камине мирно потрескивал огонь. Дождь за окном стих. По телу разливалось удовлетворение и блаженная легкость. Между ног, правда немного саднило, но это была сладостная боль. Взгляд рабыни нашёл Госпожу. Она сидела у изголовья стола размеренно вкушая принесенные фрукты. Хрустальный бокал был наполовину пуст. Девушка знала, что ей нужно делать. Встав на колени, она поползла к своей хозяйке. После каждой такой порки юная красавица была обязана благодарить свою повелительницу за доставленное ей удовольствие. Благодарить, вылизывая ее босоножки. Эта унизительная процедура всегда распаляла в ней похоть и желание, независимо от того, сколько раз до этого она кончила. Вот и сейчас, только коснувшись язычком черной блестящей поверхности босоножек, она почувствовала волну страсти, снова накатывающую на неё. После обуви Светлана переключалась на хлыст. Вкус собственных выделений, оставшихся на хлысте, который она благодарила поцелуями и язычком, лишь усиливал это чувство. Щеки при этом вновь стали краснеть.

— Встань, — голос снова звучал самым обыкновенным, хотя нотки властности никуда не пропали. — Ты голодна?

— Ох, нет, Госпожа, что Вы, — смущению девушки от такого ласкового обращения не было придела.

— Но ты же ничего не ела с тех пор как мы приехали сюда. Не есть целый день вредно.

Девушка замялась и еще больше покраснела, не зная, что ответить.

— Хорошо, сучка, тогда я тебя сама покормлю, — от этих слов, произнесенных столь властно и жестко, по телу блондинки пробежала волна жгучего желания. — Садись на край стола и раскинь свои блядские ножки.

Мгновением спустя девушка уже сидела на крышке стола с широко раскинутыми и слегка согнутыми в коленях ножками. У ее влагалища стояла тарелка из которой недавно Госпожа ела фрукты. В комнате раздавалось лишь потрескивание камина. Госпожа взяла из тарелки банан и медленно не говоря ни слова стала очищать кожуру. Когда в руках остался лишь сам плод она, принялась засовывать его в истекающее соком и желания лоно девушки. По приглушенным вздохам и прерывистому мычанию красавицы вначале было не понятно, нравится ей это или нет. Когда желтый фрукт почти исчез в промежности, тихо стонущей уже явно от удовольствия, девушки, Госпожа начала медленное возвращение этого импровизированного фаллоса обратно. Нежные тихие стоны внезапно прервал тихий вскрик. Светлана в очередной раз кончила.

Девушке впервые испытывала подобное унижение. Госпожа улыбнулась, глядя в глаза извращённой рабыни.

— Теперь можешь его съесть, — сказала спокойным, даже слегка нежным голосом женщина.

Светлана открыла рот, и в него вошёл смоченный её собственными выделениями банан. Плотным кольцом, сжав губы девушка провела ими по фрукты и в нужном месте усилив давление отделила кусочек. Блондинка стала медленно разжёвывать экзотический фрукт. Смоченный в её собственном соку он показался ей намного вкуснее. Остальная часть плода была съедена девушкой всё тем же образом.

— Ты всё ещё голодна? Отвечай, — в этот раз голос Госпожи был властным.

— Да, — еле слышно ответила на выдохе Светлана.

Женщина взяла с тарелки крупные зеленые виноградины и по одной стала смачивать их во влагалище рабыни. Бурные оргазмы, стали чередой накрывать юную красавицу во время столь необычного ужина.

— Я думаю, теперь ты утолила свой голод. Утоли теперь жажду, — Госпожа поднесла к девичьим светло-алым губам бокал из которого она сама не давно пила.

Вместо гранатового вина в ней была желтоватая жидкость. Светлана открыла рот в ожидании. Почему-то девушка догадывалась о содержимом бокала, но осмелиться возразить своей Госпоже она не решилась. Женщина, улыбаясь стала поить рабыню. Девушка сразу узнала уже знакомый ей вкус мочи. Видимо когда она отходила от многочисленных оргазмов Госпожа позаботилась о ней, наполнив бокал своей мочой. Выпив золотой напиток Светлана посмотрела на свою Госпожу.

— Спасибо, Вам моя Госпожа, — проговорила девушка.

— Спасибо я буду ждать от тебя в постели, — нежно сказала Госпожа и страстно поцеловала девушку в губы.

Незаметно прошло пол ночи…