Покурив в затишье я вышел из подъезда и пошёл по центральной улице подгоняемый холодным январским ветром по направлению к церкви, и не доходя до неё метров двести, свернул на освещенную редкими уличными фонарями Пионерскую улицу и двинулся по ней обходя сугробы на тротуаре с щемящим чувством в груди.

В юности я много раз ходил по этой улице с лучшим другом Витьком в школу. Это был самый короткий путь через овраг и городской стадион. Учась в старших классах мы с корешем покупали в центральном гастрономе бутылку вина и по пути в школу сворачивали на Пионерскую улицу с которой шла тропинка через овраг к стадиону.

В проулке ведущим в овраг мы пили вино из горлышка, «закусывали» его по привычке сигаретами и шли на занятия. Хотя в школу был другой путь по асфальтированной центральной улице мимо церкви и городского рынка. Но он был намного длиннее и мы пользовались им только в дождь когда через овраг невозможно было пройти, или в зимнее время года.

Пионерская улица была небольшой состоящая из десятка деревянных домов, которые были расположены на ней в один ряд, так как другая сторона улицы выходила прямиком в овраг, и на его пологих склонах огороженных заборами из штакетника и горбыля, находились огороды владельцев частных домов.

Тут была самая настоящая деревня, в летнее время по улице ходили гуси и в пыли копошились куры. Недалеко был пруд в котором водились жирные караси и в изобилии плавали утки. Их выпускали на пруд владельцы частных домов и они целыми днями нагуливали жир плавая в воде на радость хозяевам и мне с Витьком.

Если нужно было «заколоть» уроки в школе обычно по осени. Мы брали из дома &127838; хлеб, соль и моток толстой лески на конце которой был привязан крючок- тройник. Скидывались мелочью на бутылку плодово-ягодного вина за рубль шестнадцать которое продавалась с восьми утра в центральном гастрономе, и шли на Пионерскую улицу к пруду.

Вокруг водоёма росли кусты и от него вниз начинался мелкий лес уходящий в овраг. Обычно мы прятались в кустах, насаживали на крючок корку хлеба и забрасывали снасть в пруд. Плавающие в воде утки моментально набрасывались на хлеб, и одна из них тут же заглатывала наживку. Тройной крючок привязанный на конце леске не давал утке ни каких шансов с него соскочить, так как плотно впивался ей в горло своими острыми концами. Нам оставалось только быстро вытащить бьющую по воде крыльями птицу, и сунуть её в заранее приготовленный мешок. А потом пригибаясь в кустах спуститься в овраг и подняться по тропинке вверх в парк примыкающий к стадиону.

Этот парк состоял из молодых и старых берёзок, и в нём было полно укромных мест где можно было разжечь костёр и зажарить на его огне пойманную на крючок утку.

Прогуливая уроки мы с другом пили вино, курили сигареты и ели полусырое закопченное, пропахшее березовым дымом утиное мясо. И ничего вкуснее не было на свете, чем эта утка &129414; добытая нами в пруду на Пионерской улице. И спустя годы вкус утиного мяса жаренного на костре в парке возле стадиона, до сих пор стоит у меня во рту.

Дом номер десять где жила женщина с которой договорилась моя мать по телефону, стоял в самом конце Пионерской улицы и его забор упирался прямиком в овраг. Место даже днём глухое, а ночью и подавно. И странно было, что хозяйка дома не держала во дворе собаку. Без нее здесь было жутко жить. Но меня никто не встретил лаем когда я открыл калитку и вошёл во двор.

Дом был большой, деревянный, построенный на фундаменте из камня. Такие дома не строили в советское время, их ставили при царе лет сто назад. Городок то наш был в прошлом купеческий, и слыл главой большого уезда. И вся центральная часть города состояла из добротных каменных домов построенных ещё до революции, и принадлежащих в далёком прошлом купцам и знатным горожанам. А по его окраинам как правило селились ремесленники и у них дома были деревянными, рублеными, но тоже добротными, и спустя сто лет они еще служили верой и правдой своим хозяевам.

Зайдя на крыльцо и не найдя на двери звонка я толкнул дверь которая на удивление оказалась открытая, и вошел в тёмные сени где уже постучал кулаком в другую дверь ведущую в дом и стал ждать.

Когда я подходил к дому, то в его окнах горел свет, но подойти к окну и постучать в него я не мог, так как под ними стояли сугробы из выпавшего накануне снега. И мне оставалось только ждать стоя в тёмных сенях под дверью, когда хозяйка выйдет на мой стук.

— Иду, иду, не стучи так, дверь мне сломаешь. — раздался на удивление знакомый мне женский голос, в ответ на мой настойчивый стук кулаком по обитой дермантином входной двери.

В доме что-то громыхнуло, затем послышались шаги, лязгнул засов на двери, она распахнулась, и я нос к носу столкнулся с Клавдией Ивановной, матерью моего одноклассника Зюзи, бывшей председательницей родительского комитета школы и грозы всех пьяниц и хулиганов у нас в городе.

Нужно сказать встреча со мной и для неё была неожиданной. Мать Зюзи открыла рот и ошалело смотрела на меня в свете настенной лампы горящей в прихожей.

— Здравствуйте Клавдия Ивановна. Я наверное пойду. — сказал я женщине неуверенным голосом совершенно не зная как мне с ней обращаться, и лучшим вариантом было поскорее от неё слинять, а своей матери сказать, что никого не было дома.

— Я тебе блядь пойду. Заходи раз пришёл Нечаев. По правде говоря я другого ждала, мне и в голову не пришло, что твоя мамаша родного сына за деньги под женщин подкладывает? — Клавдия Ивановна схватила меня за шиворот своей могучей рукой и буквально затащила в дом захлопнув за мной дверь и закрыв её изнутри на тяжелый старинный засов.

— Твоя мать меня не узнала когда со мной по телефону договаривалась. Зато я её по голосу сразу определила. Но я думала она мне какого-нибудь мужичка доходного на ночь пришлет. А она сына задействовала. Не ожидала я от Михайловны такой прыти. Честно не ожидала. А ты вроде на Севере работал Костя? Когда же ты в наш город вернулся? — спросила мать Зюзи во все глаза рассматривая меня, а я смотрел на неё и видел перед собой всю ту же суровую и неприступную Клавдию Ивановну, которая в школе таскала меня за ухо за курение в школьном туалете.

За четырнадцать лет она конечно постарела, но в целом не изменилась, высокая статная женщина, но вот былого шиньона у неё на голове уже не было. Вместо него у матери моего одноклассника волосы на голове были покрашены в чёрный цвет, коротко подстрижены и на висках кое-где виднелась седина.

А ещё на матери Зюзи была надета белая блузка с коротким рукавом и с глубоким вырезом, посередине блузки шёл ряд пуговиц и она была у женщины по пупок. Вместо юбки на стройных как оказалось ногах у бывшей председательницы родительского комитета школы были натянуты светло-коричневые колготки и сквозь них просвечивали белые кружевные трусы. А ещё я явственно видел проступающие через ткань белой блузки соски. Эта блядь Клава знала, что её придут вечером ебать за деньги, и она оделась как шлюха нисколько не стесняясь своего похабного вида.

Губы у матери моего одноклассника были накрашены яркой помадой, а глаза подведены тушью. Председательница родительского комитета была злой, но красивой женщиной, и мужчинам она нравилась, но они шарахались от неё как от огня из за противного характера.

— Да я не так давно вернулся домой тётя Клава. А вы вроде раньше в квартире жили. В двухэтажке напротив кинотеатра. — ответил я матери своего бывшего одноклассника чувствуя как у меня встаёт колом член в штанах.

Ещё бы ему не встать, ведь мне предстояло ебать саму Клавдию Ивановну которую я боялся как огня учась в школе, да и не только я, но и многие парни у нас в классе.

— У тебя хорошая память Нечаев. Там квартира была от машиностроительного завода на котором я мастером трудилась. Я с завода рассчиталась и меня из квартиры поперли. Кто же знал что Союз вскоре развалиться? Надо было дуре ещё пару лет поработать, а потом квартиру можно было приватизировать, но теперь я вот в этом доме живу. Он мне от родственницы достался. А так я в Москве у сына жила. Юрка то мой в столице теперь обитает, сразу после школы уехал в Москву в институт поступать, да так там и остался. И я безумно рада Костя, что именно ты ко мне на ночь пришёл, а не какой нибудь забулдыга. Пошли на кухню я бутылочку по этому поводу достану и на стол соберу. Ведь четырнадцать лет с тобой не виделись, это дело отметить как положено надо. — сказала мне Клавдия Ивановна радостно потирая руки.

Мать моего одноклассника скользнула жадным взглядом по бугру у меня на ширинке штанов, а я глядя на неё подумал.

» Она меня сегодня за ночь реально заёбет, судя по её ошалелому взгляду у неё давно не было мужика. Да и кто на неё позариться? Мужики от одного вида этой рослой кобылы шарахаются. А меня за свои деньги она точно изнасилует».

С тоской подумал я, но в тоже время возбуждаясь всё сильнее. Мне не терпелось увидеть мать Зюзи голую, лапать её за большие сиськи и посмотреть на её пизду. Исходя из цвета волос на её голове, пизда у бывшей председательницы родительского комитета должна быть чёрной.

— Снимай куртку, шапку, ботинки. У меня в доме тепло, печь только что протопила. Я не хуже тебя недавно в город вернулась, с невесткой в Москве поругалась и приехала жить в дом своей тётки. Возможно по этому твоя мамаша и не знала кто в этом доме живёт? Она ведь тебе не говорила к кому ты идёшь с ночёвкой? — Клавдия Ивановна нетерпеливыми руками сама стащила с меня куртку, и подождав пока я сниму ботинки повела за руку на кухню.

Мать моего бывшего одноклассника вцепилась в меня мертвой хваткой и сбежать от неё не было никакой возможности как я поначалу хотел. Но теперь я и сам этого не желал, мне было интересно увидеть её голую, и выебать эту рослую блядь за все её проделки в школе по отношению ко мне.

— Нет тетя Клава не говорила. Она вас не узнала и сказала мне, что я иду к незнакомой клиентке на ночь. — ответил я матери Зюзи заходя с ней на кухню.

По сравнению с нашей маленькой кухней в малогабаритной хрущёвке, кухня в старинном доме где жила мать моего одноклассника была просто огромной с половину квартиры где я жил.

Вместо традиционной » русской» печи которые как правило ставились в домах старой постройки, в углу просторной кухни дома Клавдии Ивановны стояла высокая печь » голландка» обложенная белым кафелем и уходящая колонной в потолок. В необычной печи на высоте весело потрескивали горящие дрова, и на полу возле неё лежала кучка недавно принесенных со двора берёзовых поленьев.

— Хорошо у вас дома тётя Клава. Тепло, а у нас в квартире бывает холодно когда котельная как следует не работает. — сказал я матери Зюзи, только для того чтобы завязать с ней разговор подходя к горящей печи, и ложа на её теплые кафельные стены ладони.

Хуй у меня стоял колом и мать моего бывшего одноклассника это прекрасно видела судя по её глазам. Она то и дело бросала жадные взгляды на мою ширинку где выпирал бугор от стоявшего колом члена.

— Хорошо то хорошо, но дрова для печи некому колоть. Я всю жизнь в квартире прожила и не знаю с какой стороны за топор взяться. Наняла было одного местного алкаша он через два дома от меня живёт. Так гад водку выпил, что я ему сдуру сразу дала, а дров толком не наколол. Вот кое-как немного сама топором отколола и принесла. Поможешь мне с дровами Нечаев? По старой дружбе сынок, как никак ты с моим сыном десять лет вместе учился. Я тебе заплачу Костя. — Клавдия Ивановна подошла ко мне и обняв прижала меня к печи.

Если моя мать была на полголовы ниже меня, то мать Зюзи была выше и сейчас обнимая меня смотрела в мои глаза сверху вниз.

— Конечно помогу тётя Клава. И совершенно бесплатно. Я вообще люблю дрова колоть, а тем более для такой красивой женщины как вы. — я сделал комплимент матери Зюзи но совершенно не льстя ей.

Мне действительно жутко нравилась эта высокая, красивая и своенравная женщина. И учась в школе я одно время дрочил на неё. Представлял как Клавдия Ивановна ловит меня в школьном туалете с сигаретой, и вместо того чтобы оттаскать за ухо и отвести в учительскую. Внезапно закрывает дверь туалета на защелку, сама становится раком и я её ебу в кабинке на унитазе во время большой перемены.

— Бросай врать Нечаев. Ты меня в школе ненавидел за то, что я тебя всё время шпинала, за ухо таскала. А всё из за твоей мамаши. Она мне сука брючный костюм отказалась шить, а я злость на тебе выместила. Но, что было то прошло. Надеюсь ты не держишь на меня обиды за прошлое сынок? — ласковым, заигрывающим голосом произнесла мать Зюзи прижимая меня к печке нагнув ко мне голову, но не целуя, а смотря в мои глаза.

А я опьяненный теплом её могучего тела исходящего через блузку, набрался смелости и обняв бывшую председательницу родительского комитета двумя руками за жопу, стал грубо её мять, по опыту зная, что такие злоебучие самки как Клавдия Ивановна просто обожают грубые ласки.

» А у неё жопень больше чем у моей мамаши. И запах от Клавы идёт обалденный.»

Подумал я изо всех сил упираясь стоящей передо мной женщине членом в живот, держа в руках мягкие ягодицы её большой жопы, и с наслаждением мня их через капроновые колготки и трусы ладонями.

— Кто старое помянет- тому и глаз вон. Так вроде гласит пословица тётя Клава? Я уже давно вырос из школьного возраста и хочу любить вас если вы мне это позволите. — ответил я матери Зюзи, обнимая её теперь уже за талию в попытке поцеловать женщину в губы.

Но она сопя носом прижимала меня к печке так и не дала себя поцеловать, а подняла голову вверх как бы отстраняясь от меня, но в тоже время свободно давая себя лапать за жопу и сама прижалась животом к моему стояку в штанах.

— Ещё как позволю Нечаев. Я с тебя сегодня не слезу пока ты на мне мои пятьсот рублей не «отработаешь» парень. Твоя мамаша за твои услуги пятисотненную запросила за ночь. Так я не намерена её задаром ей отдавать. Посмотрю как ты меня удовлетворять будешь Костя? А то и половину денег не получишь. Я женщина страстная, со мной тяжело справиться. Но я чувствую у тебя твой » инструмент» нормальный», а то у некоторых бывает как у воробья. — захохотала мать Зюзи вдавливая меня в печь своими могучими телесами целуя в губы взасос, и одновременно ложа руку на мою ширинку и пальцами ощупывая мне член словно пытаясь узнать его размер.

Сосалась Клавдия Ивановна не так как моя мать или тётя Галя, бабка блондинка с которой я провел предыдущую ночь. Мать моего одноклассника не засовывала язык &128069; ко мне в рот, и не шерудила им из стороны в сторону как это делала мама Нина. Тётя Клава сосалась со мной грубо без лишней нежности и её грубый поцелуй заводил меня пожалуй сильнее чем нежный поцелуй родной матери.

А ещё от этой кобылы шёл резкий возбуждающий аромат неизвестных мне духов. И он был в разы сильнее цветочного запаха шедшего от волос мамы Нины.

— Не нужно его мять тётя Клава. Он у меня нормальный и вам со мной будет хорошо. — сказал я матери Зюзи едва отдышавшись от поцелуя с ней взасос.

Бывшая председательница родительского комитета по прежнему прижимала меня к теплому кафелю печки, смотрела мне в глаза, и пальцами через штаны грубо и требовательно ощупывала мой член.

Вот так же много лет назад когда я учился в школе, эта злая сука мать моего одноклассника, этими же пальцами которыми сейчас мнёт мне член, хватала меня за ухо застав за курением сигарет на перемене за школой, и больно тянула вверх.

— Ты мне не указывай Нечаев, что мне делать? Хочу и буду мять. Я купила тебя парень на ночь, так что теперь ты мой, и я вправе поступать с тобой как угодно. — в грубой форме ответила мне мать моего одноклассника, а у неё изо рта шёл запах алкоголя.

Клавдия Ивановна была поддатой, очевидно махнула рюмочку в ожидании мужика который придёт её ебать за деньги. Об этом красноречиво говорила стоящая на столе начатая бутылка водки, рядом с ней находилась закуска, тарелка с солёными огурцами и рюмка.

— Не вынуждай меня Костя. А то я тебя прямо тут на кухне изнасилую. — мать моего одноклассника зло смотрела мне в глаза, но член мять перестала, и взяв меня за руку подвела к столу и усадила на стул.

— Не пугайся Нечаев. Я с виду строгая, а в душе добрая. Просто у меня давно мужчины не было. А таких молодых как ты сынок никогда. Вот и сорвалась дура, но я буду нежна с тобой милый. — голос у Клавдии Ивановны вдруг стал мягким и вкрадчивым, она встала возле меня и по матерински положив ладонь мне на голову прижала к себе и приласкала.

Через блузку надетую на женщине, я ощущал горячее тепло её тела и запах возбуждённой самки. Мать Зюзи была в жуткой охоте, и её влагалище в этот момент очевидно текло пуская сок женщине в трусы.

— Да я и не пугаюсь тётя Клава. Вы очень хорошая, и я учась в школе в старших классах был в вас влюблён. — ответил я матери своего одноклассника, и сняв её ладонь со своей головы, поцеловал внутреннюю сторону руки женщины касаясь губами нежной кожи.

— Ой сынок, мне никто руки не целовал. Не нужно этого делать Нечаев. Я к такому обращению не привыкла. Давай лучше выпьем. А то ты меня в краску вогнал парень. — Клавдия Ивановна отдернула ладонь от моих губ и отошла от меня к стоящему у стены серванту с посудой.

Мать Зюзи достала из него вторую стопку, поставила её на стол и сев напротив меня на стул сама разлила из бутылки водку по рюмкам.

— За встречу Костя. И за дружбу, я надеюсь ты не в последний раз у меня в гостях сынок? — Клавдия Ивановна подняла налитую рюмку с водкой и чокнувшись со мной, выпила её содержимое скривя накрашенные яркой помадой губы.

Я выпил вслед за ней и закусив водку солёным огурцом уставился на её пупок обтянутый светло-коричневыми колготками. Он отчётливо проступал через капрон и ещё я видел её трусы белого цвета, что меня жутко заводило.

«А она похоже течет, ебаться хочет и её пизда пускает сок.»

Пронеслось у меня в голове когда я увидел в промежности колготок тёмное пятно.

— Не знала, что ты ко мне в гости придёшь Нечаев. А то бы я наготовила всего на стол. Думала, что твоя мамаша мне какую-нибудь пьянь пришлет. И я не собиралась его особо угощать — Клавдия Ивановна встав со стула метнулась было к холодильнику пытаясь достать из него тарелки с закусками, но я её остановил зайдя к ней сзади, обнимая женщину за живот двумя руками, и прижимаясь стояком к её жопе в капроновых колготках не давая ей выпрямиться.

— Не нужно пока готовить на стол тётя Клава. Я не голоден и хочу вас любить в постели. Мне надо деньги » зарабатывать», а еда и выпивка только после » работы». — сказал я матери своего одноклассника прижимаясь стояком к её жопе в соблазнительных колготках.

И хотя вышел из дома не поужинав и у меня реально посасывал желудок от голода, особенно после выпитой только что водки. В данный момент еда отошла для меня как бы на второй план, сейчас я больше всего хотел лечь в постель с женщиной которую уважал и боялся как огня учась в школе.

— Хорошо Костя. Я и сама хочу. У меня уже давно никого не было, а желание огромное. Пошли в зал сынок, кормить я тебя потом буду. Ты пока не заработал на еду Нечаев. — мать моего одноклассника засунула тарелки с закусками обратно в холодильник, и выпрямившись повернулась ко мне беря за руку не сводя жадного взгляда с моего стояка в штанах, повела меня с кухни по коридору в зал.

В этой комнате ещё большей по размеру чем кухня посередине стоял стол со стульями, в углу на тумбочке телевизор прикрытый треугольником белой тюли, гардероб с одеждой, и возле стены с закрепленным на ней пёстрым ковром находился уже разложенный и застеленный простынью с одеялом и подушками большой диван-кровать. Рядом с диваном на длинной ножке горел напольный торшер освещая комнату приглушенным зелёным светом создавая интимную обстановку.

Зелёный свет торшера я видел ещё с улицы в окнах дома когда заходил в калитку. А ещё меня удивило отсутствие в зале второй печи которую обычно ставят для обогрева в частных домах. Но в комнате тем не менее было тепло и даже жарко. И увидев батареи отопления возле окна под подоконником я понял в чём дело. Очевидно в » голландской» печи стоящей на кухне в доме у Клавдии Ивановны был вмазан водяной котёл, и от него по трубам горячая вода шла в зал и в другие комнаты нагревая в них батареи и обогревая дом.

— Я сплю в спальне, у меня их две в доме, одна моя, а другая для гостей. Но там неудобно любовью заниматься, в кровати на которой я сплю перина мягкая, тело проваливается. — пояснила мне Клавдия Ивановна заметив мой взгляд на разложенный в зале диван, и на двери двух других комнат за которыми находились спальни.

— Ты только не пугайся Нечаев. У меня там всё заросло внизу. — мягким грудным голосом сказала мне мать моего бывшего одноклассника, стоя передо мной и снимая с себя постепенно как в стриптизе, сначала блузку, а потом колготки с трусами, и повернувшись ко мне спиной показала мне жопу в кружевных трусах, а после уже и без них.

Я лихорадочно скидывал с себя одежду потчи одновременно с матерью Зюзи, и когда она стоя ко мне спиной показала мне голую

задницу, большую, пухлую и белую, я стоял позади без одежды с бешеным стояком, и с залупы у меня капала смазка от невыносимо дикого возбуждения.

Клавдия Ивановна умела себя подать и я хотел её сейчас больше чем свою мать сутенёршу Нину, а ещё меня заинтриговали её слова о том, что я испугаюсь вида её лобка.

— Ну что же тётя Клава. Чем вы хотели меня напугать? — спросил я у стоящей ко мне спиной женщине не решаясь подойти к ней и прижаться залупой к её белой и объёмной попе.

Я хотел посмотреть на неё спереди и не стал раньше времени её лапать.

— Я не пользуюсь бритвой, всё бестолку, сколько не сбриваю, они через пару дней опять по новой вырастают. Из за них я и купальник не могу надеть и искупаться в реке летом. — сказала мать Зюзи поворачиваясь ко мне передом.

А у меня даже челюсть отвисла от увиденного. Мне попадались заросшие пизды, но таких зарослей на лобке как у Клавдии Ивановны я ни у одной женщины не встречал. Мало того что лобок у неё обильно порос чёрными волосянками, так и от лобка по животу у матери моего одноклассника тянулась полоска кучерявых волос прямо до пупка.

Обычно такие полоски волос на теле бывают у мужчин южан, а вот у женщин я видел впервые. И судя по растительности на теле у тёти Клавы, а у неё не только лобок был волосатым, но и ноги, и из подмышек торчали пучки смоляных волос, женщиной она была гиперсексуальной, и с ней не каждому мужику дано было справиться.

— Какая вы красивая Клавдия Ивановна! Я обожаю таких женщин как вы тётя. — искренне сказал я бывшей председательнице родительского комитета школы ни сколько не Китая душой.

Мне безумно нравилось чёрное нижнее бельё у женщин, а от заросших чёрными волосянками женских лобков я тотчас впадал в экстаз.

— А ты тоже ничего Нечаев. У тебя есть чем меня порадовать. Ты мне ещё в школе нравился сынок, и я не думала, что буду когда-то стоять перед тобой голой. — Клавдия Ивановна сдела шаг ко мне, и целуя меня в губы взасос, взяла в руку мой стояк и стала страстно его поглаживать от головки до яиц.

— У тебя мой размер сынок. Давно такой хотела попробовать. Нет не зря Нечаев нам суждено было встретиться с тобой. Я теперь тебя от себя не отпущу. — Клавдия Ивановна не выпуская из руки мой член подвела меня к дивану, легла на на него сама и потянула за руку к себе.

— Тётя Клава, Клавочка. — вырвалось из моих губ когда я лёг на диван к голой матери моего бывшего одноклассника, у меня аж дыхание перехватило от того что я лёг в постель к самой Клаве, образцу добродетели, и грозной и неприступной женщине которую боялись все алкаши у нас в районе.

Я было хотел лечь на мать Зюзи сверху, но она не дала мне этого сделать, а навалилась всем своим дородным телом на меня сама.

— Полежи минутку сынок. Не могу я сразу вот так. Поласкай сначала Костя. Я никогда с молодыми парнями в постели не была, тем более с другом своего сына. — Клавдия Ивановна полулегла на меня сверху и дыша мне в лицо водочным перегаром, стала целовать мне лицо, нос, губы и подбородок, не забывая мять рукой мой член который и без того чуть не лопался от бешенного напряга.

Я лежал придавленный грузным телом хозяйки дома, и мне оставалось только гладить руками её нежную и широкую словно совковая лопата спину, я полностью отдался во власть женщины которая таскала меня за ухо в школьные годы.

— Ох, мамочка, я сейчас умру. До того приятно с тобой парень. — не переставая ласкать и целовать меня, мать Зюзи переместилась с моего лица ко мне на грудь целуя жадным ртом соски у меня на груди, а потом с поцелуями пройдясь по моему животу, дошла до члена и без разговоров взяла его в рот придерживая рукой и стала сосать.

Признаться я не ожидал от неё такого поворота. Я думал, что она тупо раздвинет передо мной свои ляжки и я ей засажу. Но оказалось строгая и неприступная Клавдия Ивановна, образец морали и подражания для молодежи, была большой любительницей минета, и словно сорвавшись с головного края жадно сосала у меня залупу положив её за щеку как леденец.

— Не смотри ты на меня так сынок. Я ведь тоже женщина и обожаю сосать у молодых парней их члены. — Клавдия Ивановна на миг подняла голову вверх, выпустив изо рта мою залупу, и так пронзительно глянула на меня осоловелыми от похоти глазами, что я чуть не кончил от её взгляда.

— Я не осуждаю вас тётя Клава. Просто так всё неожиданно. — ответил я матери своего одноклассника обхватывая её голову руками.

Мне хотелось чтобы она вновь взяла мою залупу за щеку и продолжила её сосать. И ещё я хотел кончить Клаве в рот. Пусть попробует мою сперму на вкус и немного подавиться ею. Я дико желал наспускать матери Зюзи полный рот спермы за все её проделки в школе.

— Да мне всё равно сынок. Думай про меня что хочешь. Я хочу его сосать у тебя и буду это делать. — Клавдия Ивановна усмехнулась краем губ и наклонив голову вниз к лобку, вновь взяла мою залупу в свой накрашенный помадой рот и стала жадно её сосать.

А я обхватил её за голову руками, гладил короткие волосы матери своего одноклассника, наслаждаясь от сладости минета с женщиной которую боялся раньше как огня.

— Ох и вкусная она у тебя сынок. Я никому из мужиков ртом не делала, только тебе Нечаев, по старой дружбе. — тяжело дыша говорила мне Клавдия Ивановна, вытирая ладошкой свои губы от остатков моей спермы.

Как и следовало ожидать, сосала она у меня член недолго. Я не мог выдержать жадного обхвата её губ на своей залупе, и кончил в рот матери Зюзи через несколько минут после того как она повторно взяла за щеку мой член.

Но вопреки моим ожиданиям эта сука не закашлялась и не подавилась когда я рыча обхватив руками её за голову стала спускать ей в рот. Клава спокойно проглотила мою спушёнку, и даже помассировала мне яйца рукой выдавливая из них всё до капли.

— Клавочка милая, спасибо родная моя. И я тебе приятно сейчас сделаю. Пока мой член отдыхает, ты тоже удовольствие получишь. — сказал я женщине целуя её милое лицо и ложась на неё сверху.

Хотя мать мне говорила чтобы я брал дополнительную плату с клиенток за кунилингус, но для Клавдии Ивановны я хотел сделать его бесплатно. И ещё я сильно жалел о том, что отдал утром маме Нине тысячу. Я не хотел брать деньги за секс с матери моего бывшего одноклассника, с женщиной с которой мне впервые в жизни было так хорошо в постели.

— А, что давай Нечаев. Хочу это попробовать. По старой дружбе уважь меня сынок. Она чистая, я её мыла перед твоим приходом, а в туалет ещё не ходила. — мать Зюзи с ходу поняла, что я собрался с ней делать, и лёжа на спине призывно раздвинула ляжки показывая мне обширные заросли у себя между ног и крупные половые губы тёмно-бородового цвета прикрывающие вход в святая святых, в влагалище строгой и властной дамы.

— Я ни кому из женщин так не делал тётя Клава. Только вам хочу. Вы мне очень нравитесь и с вами мне хорошо. — не моргнув глазом соврал я председательнице родительского комитета лежащей передо мной на спине с раздвинутыми в разные стороны ногами.

Я лёг на живот между её ног и с начала поцеловал женщине живот, и только потом уткнулся носом в её волосатый лобок и впился ртом в мягкие половые губы матери Зюзи.

— Оооооййй, ааааа, приятно то как сынок. У меня сроду её никто не целовал. Ааааа, оооооййй, Нечаев ты моей смерти хочешь паршивец. — завыла лежащая подо мной Клавдия Ивановна обхватив мою голову руками, женщина с силой прижимала её к своему лобку запустив пальцы мне в волосы и лаская их гладила меня ими по голове.

А я с диким наслаждением сосал у неё толстые и нежные половые губы, пил вытекающий из пизды матери Зюзи терпкий но вкусный любовный сок, и в попытке засунуть язык &128069; в дырочку её влагалища нащупал клитор. К моему удивлению он был у этой суки большим, наверное с половину спичечного коробка и толстым. Таких гипертрофированных клиторов я ещё не встречал у женщин. У вчерашней моей клиентки Галины Николаевны клитор был размером с горошину и я просто катал его языком, а у бывшей председательницы родительского комитета, клитор был похож на маленький член и он у ней стоял колом когда я к нему коснулся языком.

Я уже знал, что это самое чувствительное место на теле женщины и её можно быстро довести до оргазма стимулируя этот отросток расположенный над входом в вагину. И не долго думая, я взял клитор Клавдии Ивановны в рот и стал его сосать губами, и катать языком из стороны в сторону.

— Ааааа, аааа, что же ты делаешь со мной сынок? — мать моего одноклассника моментально отреагировала на то когда я добрался до её клитора и стал с наслаждением его сосать.

Лежащая на спине женщина тут же пустила мне в рот приличную порцию сока и выделений из пизды, по её животу прошли судороги, она громко завыла и сжала мою голову ляжками словно тисками, да так сильно, что у меня зазвенело в ушах. Но по счастью это продолжалось секунды, а затем она меня отпустила, разжала ляжки и я тут же просунул руки ей под коленки, запрокинул ноги матери Зюзи к себе на плечи, надавил залупой на отвислые половые губы которые только что сосал и они блестели от моих слюней, вогнал член Клаве в пизду, и стал ебать её » по офицерски» смотря ей в глаза, и на то как мой хуй входит и выходит в заросшей чёрными с проседью волосянками влагалище матери моего бывшего одноклассника.

— Аааа, вот так, так сынок, глубже, глубже милый, еби, еби меня Нечаев. По старой дружбе делай мне приятно родной мой. — Клавдия Ивановна выла, скулила как сука лёжа подо мной с задранными кверху ногами, а я порол её и наслаждался властью над женщиной некогда больно таскавшей меня за ухо в школьном туалете.

В такой позе » по офицерски» когда ноги партнёрши лежат на плечах мужчины, она становится полностью беззащитна перед ним и он может делать с ней что угодно.

— Клава, Клавочка, как хорошо с тобой милая. Тебе можно в неё кончать тётя? — спросил я у матери Зюзи вгоняя ей член в заросшую чёрными волосянками пизду до упора и чувствуя, вот вот кончу по причине того, что влагалище у бывшей председательницы родительского комитета было не растянуто членами, её никто не ебал до меня, и оно обхватило мой хуй словно кольцом, а это не было никакой возможности терпеть.

Мать Зюзи мне не ответила, она лежала подо мной закатив глаза под лоб и сильно стонала, ведь я по её просьбе старался глубже засовывать ей член в пизду и доставал женщине до матки. Я чувствовал как моя залупа упиралась в какой-то шарик внутри её влагалища и соскальзывала в бок. В такие моменты Клава выла и таращила на меня глаза.

— Ыыы, аааа, аааа, — не выдержав зарычал я держа на своих плечах ноги матери бывшего одноклассника, спукая ей в чёрную пизду порции спермы.

Я знал что Клавдия Ивановна была по возрасту ровесницей моей матери, ей было уже за пятьдесят и у неё по идее должен быть климакс. По этому я смело наполнял её влагалище своей спушёнкой, хотя корил себя за то, что не воспользовался презервативом. Но мать Зюзи ни с кем похоже не спала в постели, и шанс подхватить от неё триппер был минимальный.

— Они чистые, я только перед твоим приходом их надела. — Клавдия Ивановна подняла с пола свои кружевные трусы и вытерла ими сначала мне лицо измазанное её выделениями из пизды, а потом уже член, и сама же ими подтерлась.

— За такое и тысячу не жалко отдать. Спасибо тебе сынок, уважил ты меня. Я словно заново родилась. А теперь пошли на кухню, я хочу выпить и закусить. Да и тебя нужно как следует отблагодарить Костя. У меня по этому поводу есть коньяк и закуска к нему соответствующая. — сказала мне мать Зюзи идя голая из зала на кухню виляя на ходу пухлой жопой.

А я пошёл вслед за ней, после случившегося мне хотелось выпить и покурить, да и банально пожрать бы не помешало, мать не накормила меня ужином и в желудке после выпитой водки начались голодные позывы. А ещё я дико хотел просто посидеть с голой матерью своего бывшего одноклассника на кухне за столом, рассматривая её ещё не старое тело, и поговорить за жизнь за бутылкой, вспомнить школьные годы. И потом когда мой член встанет по новой, засадить ей прямо на кухне, или она сядет мне на колени на стуле, или я положу Клавдию Ивановну животом на стол и отымею её сзади. У Клавы попа в разы больше чем жопа у моей мамы Нины и ебать её » рачком» одно сплошное удовольствие.