— Да, Господин, портье склоняет голову в поклоне, — Ваш заказ готов и ждет Вас. Третий этаж, налево, второй номер с левой стороны. Ваш этажный ключ, пожалуйста, и он протягивает деревянную плоскую фигурку какого то местного уродца.

Здесь, в этом отеле, все солидно и очень богато. Солидный портье за стойкой, тишина и приглушенный свет, легкий запах сандала, мозаичный мраморный пол без единой пылинки, бронзовый Будда, равнодушный к легкой струйке дыма благовоний.

И лифт, такой же, бесшумный, с мигающими огоньками под цифрами этажей. Первый, второй и вот он мой, третий. Никого в коридоре, кажется все умерли и только я тенью шагаю по толстому ковру.

Вторая дверь слева и замок еле слышно защелкивается за моей спиной. Вижу накрытый для ужина стол и девушку. Она стоит вполоборота к двери. Хорошая такая, симпатичная девушка, не высокая и не маленькая, не толстая и не худая. У нее прическа по местной моде, это когда куча волос на голове и торчит во все стороны масса спиц и палочек для еды. И платье до пола, с разрезом до верха бедер, и это самое бедро я вижу в разрезе.

Чуть-чуть приподнимается ее левая бровь, наверное, она так демонстрирует удивление. А я улыбаюсь, очень широко и очень дружелюбно и подхожу к ней почти вплотную.

Раз, и одним рывком я рву платье до пояса. Два, и грубо сжимаю обнаженную грудь, сильным толчком усаживаю в низкое мягкое кресло.

Непорядок, это непорядок, думаю про себя, в договоре ясно указано, что нижнее белье должно быть обязательно и одежды должно быть много. Что за самодеятельность?

У нее на лице удивление и изумление. Как будто местный Будда с первого этажа заговорил. Хорошо играет, отсутствие белья можно простить, частично.

А я не торопясь раздеваюсь. Пиджак и рубашка падают на соседнее кресло. Она провожает их взглядами и молчит. Пожалуй это перебор, она должна требовать объяснений и возмущаться. И сиськи свои прикрыть должна и застесняться. Я расстегиваю брючный ремень и начинаю снимать брюки.

Ух, вот это рывок, невероятный рывок-прыжок с низкого, мягкого, очень неудобного для этого кресла. Меня застали в очень неудобной позе, буквально с полуспущенными штанами. От удара ногой в голову я уклонился, а рукой по ребрам не получилось. Очень техничный и правильный удар, как же больно при попытке сделать вдох, одно ребро точно сломано.

И ближний бой очень грамотный у девочки. Уклоняюсь от удара локтем, потом от удара сверху, мне мешают не снятые брюки, я вынужден отступать.

Ого, девочка промахивается и не попадает в меня ногой, высокий каблук ее туфель пробивает стенку очень солидного, массивного комода. Ой не простые у нее каблуки, возьмите стамеску или нож, да что хотите возьмите и пробейте двухсантиметровую дубовую доску насквозь одним ударом.

Пол секунды ее задержки, пока она избавлялась от обуви, мне хватило чтобы ударить ее в голову, избавиться от своих брюк и поймать ее руку на болевой.

— Все, красавица, ты попалась, мы оба тяжело дышим. Девушка лежит грудью на сервированном столе, с завернутой за спину рукой, я сзади нее, мне тоже надо перевести дыхание.

— Ты у меня будешь главным блюдом на этом столе, хихикаю я. Наваливаюсь еще сильней и лезу языком в ухо, кусаю мочку, сильно, до крови, чувствую ее соленый вкус. Ей сейчас очень больно, и руку ей больно, она должна орать и вопить, слезы и сопли должны ручьем бежать, ножками должна сучить и может быть описаться от страха. Меня совсем не возбуждают стойкие деревянные (или оловянные, я уже забыл) солдатики.

— Ну, ладно, я чуть отстраняюсь и срываю с нее остатки платья. Она голая под ним, на ней нет трусиков, совсем-совсем нет. На мне, кстати, тоже нет. Хе-хе, какие мы в этом отношении одинаковые. Я почему то совсем не расстраиваюсь, хотя мне очень нравится рвать белье на женщине, это так возбуждает.

Пытаюсь членом попасть в какую ни будь из ее дырочек. Хе-хе, что мне выпадет сначала? Перед или зад? Пусть будет зад, хозяин я своему члену или нет? Чувствую, девица думает, что она тоже хозяйка, по крайней мере воротам от своей задницы.

— Расслабь булки, сука, ору я и сильно шлепаю ладонью по ягодицам. Сильно шлепаю, не жалею, девица начинает подвывать, но не сдается. Хватаю со стола бутылочку оливкового масла и всю выливаю на упрямую задницу.

— Главное блюдо, добавьте масла, вкус должен стать более нежным, бормочу я. Пытаюсь помочь члену рукой, держу и направляю, но булки не поддаются. Тогда я пытаюсь влезть туда пальцем.

У меня не получается! Это вообще невозможная вещь! Я владею техникой железной рубашки, меня если ножом бить, то не пробъешь. Но я никогда не слышал про технику железной жопы. Врешь, не возьмешь, я пальцем могу доску пробить. Еще усилие, еще немного, и палец свободно проваливается внутрь.

Девочка вся обмякает и кажется совсем не дышит. Выглядит, как будто потеряла сознание, у нее обморок. Я не расслабляюсь, жду десять секунд, пятнадцать, сильно бью по заднице, эффекта нет.

Отпускаю ее завернутую руки, отошел на пару шагов, нам сюрпризов не надо, пока из своей позиции будет допрыгивать успею среагировать. Стою, смотрю, думаю, внимание привлекают шпильки в ее прическе. Достаю одну, вторую, третью, волосы водопадом опадают вниз. Ага, конечно, расскажите про шпильки кому другому, серьезные такие швырятельные ножи и втыкательные одновременно. Я швыряю все три в многострадальный комод. Теперь из него торчат три ножа-шпильки и женская туфля.

Ну, пойдем милая в спальню. Несу тело на кровать, опускаю на покрывало и тут девица опять взрывается ударами. Только с мозгами у нее явно не все в порядке. Бить меня подушкой совершенно бессмысленно. Подушка рвется, пух белым облаком летит, прилипает к облитому маслом лобку, очень оригинально выглядит. Упал на нее, подмял под себя, перехватил одну руку, другую. Лежит подо мной распятая, с раскинутыми ногами, а я пытаюсь войти в передние ворота. О, есть факт входа, но всего чуть-чуть, головка прошла, а дальше стена какая то. Бью головой ей в нос, она уплывает на секунду, и тогда я жму на подлючичную болевую точку. Ее аж выгибает от боли. Член продвигается внутрь еще немного и попадает, по ощущениям, в камнедробилку. У этого монстра не только жопа железная. А еще мне прилетает ее свободной рукой по носу, два раза прилетает, пока я ее руку опять не зафиксировал. Чувствую, из носа кап-кап-кап. И ей на лицо кровушка моя потекла. И внизу, из члена тоже закапало. Кончил я, как пубертатный мальчик в первый раз на женщине, всунул и кончил, ни одной полной фрикции сделать не успел.

Она видно тоже почувствовала, свою камнедробилку выключила, пауза у нас наступила и перемирие. Секунд на пять, на шестой она попыталась меня головой ударить. Ну, она такая активная мне теперь не нужна. Пережал я ей сонную артерию и вырубил на пару минут. Впрочем, мне одной хватило, чтобы умыться, одеться и номер покинуть.

Прошел по коридору, подхожу к лифту, у него, как по заказу, дверь передо мной открывается и оттуда мужчина выходит. С большим букетом цветов. Здоровенный такой, одет с иголочки и судя по бриллиантам в запонках, совсем не простой. Посторонился я, а он так внимательно посмотрел на мое побитое лицо, но ничего не сказал.

Спустился я вниз, подошел к портье этажный ключ вернуть, а тот меня спрашивает, — у вас все в порядке, Господин? А потом добавляет – заказ все еще ждет вас в номере, Господин. Я честно говоря ничего не понял, кивнул ему и вышел из отеля.

И тут меня накрыло. Он говорил про второй номер слева, а я вошел во вторую дверь слева. Там первая дверь в служебное помещение, я, выходит, не в свой номер попал!

Я шел по улице, потом поднял лицо вверх и стал шептать благодарность Великому Небу. Меня любят Боги, сначала и ошибся номером и встретил потрясающую женщину, потом преждевременно кончил и успел уйти до прихода того красавчика. Она ведь явно его ждала, а он шел к ней, только я раньше успел. А вдвоем они бы меня в пыль размололи. Боги, явно, любят меня.