Я учился в институте на втором курсе, когда мне пришло письмо от моего школьного друга и моего главного соперника. Дело в том, что мы любили одну девушку, и каждый мечтал на ней жениться. Но выбрать кого-нибудь из нас она все никак не могла и мы с ним жили в подвешенном состоянии. Так вот, он писал, что моя любимая девушка собралась замуж за моего хорошего знакомого, хотя они знакомы-то всего ничего. После этого я впал в депрессию и все думал, как бы мне побыстрее приехать домой и поговорить со своей любимой. Настроение было паршивое, и это почувствовали даже врачи, которые дали мне справку о переутомлении и отпустили меня домой на две недели.

Не помню, как я доехал до своего родного города и позвонил своей любимой, договорившись о встрече. Она пришла ко мне домой, когда никого не было из родных. Прямо с порога я получил звонкую пощечину и был сбит на колени ударом ее прелестной ножки прямо в пах.

—Тебе кто разрешил приезжать, ты, где сейчас должен быть?

—Но ты же выходишь замуж и не за меня!

—Ну и что, а разве я тебе обещала?

—Нет, но я ждал и надеялся.

—Вот бы и ждал у себя в институте.

—Ну а как же ты?

—А что я, разве я тебя прогоняла?

Я недоуменно уставился на нее.

—И что же мне делать?

—Ведь ты был моим рабом, так?

—Но я хотел все время быть возле тебя.

—Но я и не отказываюсь от тебя.

—А как же муж?

—А кто меня содержать будет, он, по крайней мере, при деньгах и давно уже ходит в моих рабах.

—Так ты и меня оставишь у себя?

—Конечно мой маленький глупый мальчик и твоего друга тоже.

—И что же нам делать?

—Ладно, раз ты уже здесь, будешь обслуживать меня вместе со своим другом, будешь делать все, что я захочу. А в награду я тебя не прогоню обратно в институт на эти две недели.

—А что я должен делать?

—У меня есть список дел, которые ты должен сделать, и подготовить все как следует.

Я был на седьмом небе от счастья, моя госпожа берет меня в свою семью рабом и я смогу быть у ее ножек все время. Получив список дел, я созвонился со своим другом и моим напарником. Дело в том, что церемония бракосочетания длится у нас в городе довольно длительное время, а моя госпожа не любит долго стоять. К тому же она обожает, когда у нее хорошее настроение, чтобы кто-то был у нее под ножками. Поэтому мы пришли в загс поздно вечером и приспособили подиум, на котором происходит церемония под нужды нашей госпожи. А именно, мы сделали под подиумом два места для себя, чтобы мы могли там лежать, а наши лица были на уровне с полом, прикрытые черной прозрачной материей. И наша госпожа могла стоять на нас, когда захочет. У нас у каждого было по мобильнику, и мы могли получать команды от нее.

На следующий день, рано утром, раздался звонок, и я был вызван в дом невесты. Придя туда, я встретил своего друга. Мы стояли в прохожей на коленях и ждали распоряжений. Госпожа, судя по всему, еще спала. Наконец раздался звонок мобильника, и мы были призваны в спальню под ножки прекрасной госпожи. По команде «коврик» мы улеглись на пол у кровати лицом вверх, и госпожа опустила свои ножки нам на лица, поеживаясь от утренней прохлады. Уперевшись ножками прямо в глаза, она потянулась и хрустнула пальчиками. После этого она встала, переступила через моего друга и потребовала писсуар. Я приподнялся, уперся руками сзади себя, запрокинул голову и открыл рот. Госпожа приподняла подол пеньюара и села попой мне на лицо.

В рот ударила тугая струя горьковатой утренней мочи. Я пил не переставая, стараясь глотать не торопясь, чтобы моча хорошо промыла половые губки моей госпожи. Когда она закончила, я языком тщательно пролизал всю промежность, чтобы писечка была чистой. Немного посидев, госпожа сказала, что теперь ей нужен унитаз. Мой друг сел в такую же позу, как и я и она пересела на его лицо, переставив ножки на меня. Задумчиво глядя на меня, она начала какать, и мой друг принимал все в себя. Так было всегда, роли наши менялись по желанию нашей госпожи. Когда она закончила, он долго вылизывал ее попку, пока она не стала чистой. После этого она долго сидела в ванной под душем на моем друге, как на стульчике, а я мыл, прекрасное тело нашей госпожи, готовя ее к предстоящей церемонии.

Некоторое время она отдыхала на кровати, потом позвала нас к себе.

—Я хочу вам сказать, сто вы сильно расстроили меня вчера своими выходками, вы моя вещь и не должны без моего разрешения ничего предпринимать. За это вы будете сегодня наказаны, я буду давить вас как тараканов, пока не устану. И я обещаю вам, что две недели вы не сможете показаться на людях, а если синяки у вас и пройдут, я их реанимирую. А сейчас марш на пол ковриком лицом вниз, мне захотелось потанцевать.

Мы знали, что если лицом вниз, то танец будет в туфельках на высоких каблуках со стальными шпильками, острых, как шило. Мы лежали на полу, плотно прижавшись, друг к другу.

—Поднимите головы и посмотрите на меня— ну разве я не прекрасна?

Госпожа стояла перед нами, расставив прекрасные ножки и поставив перед нами две хрустальные туфельки, доверху наполненные коньяком.

—Пейте за мое счастье, сегодня я добрая.

Когда коньяк был выпит, ножки оказались в туфельках, а мы под наркозом. Зазвучала музыка, и начался танец, сначала перед нашими лицами на ковре, потом ножки спружинили и туфельки пропали из виду, зато наши спины сразу их почувствовали. Коньяк дал о себе знать, и боль была не такой острой. Каблучки начали терзать наши спины, разрывая их до крови при каждом повороте. От вида крови наша госпожа всегда возбуждалась, движения становились все более резкими и сильными. Внезапно зазвонил телефон, госпожа остановилась, не сходя с нас и начала разговаривать, стоя на одной ножке и покручивая каблуком второй ножкой. Боль была дикой, но сладкой— это боль от любимой госпожи. Закончив разговор, она сошла с нас, заявив, что ее подружки обломали ей весь кайф и скоро придут ее одевать. Прошло немного времени и в дверь позвонили.

—Вы оба в прихожую и на колени! Будете встречать моих подружек и делать все, что они скажут.

Мы молча поползли в прихожую и легли ничком на пол перед дверью. Госпожа открыла дверь, и веселая шумная толпа девушек ввалилась в квартиру, протопав по нам как по коврику, ничуть не смущаясь.

—Так вот какие у тебя рабы, давай, давай делись, сейчас мы с ними познакомимся.

Мы поняли, что все подружки нашей госпожи такие же, как она. И это наводило на мысли о том, что нам сегодня достанется по полной программе. Раздевшись, девушки пинками погнали нас в гостиную. Давайте, заползайте под стол, сейчас будем отмечать важное решение нашей любимой подруги. Мы залезли под стол и сидели там, ожидая, что с нами будет. Девушки, весело переговариваясь, накрыли на стол вино и закуску, расселись вокруг стола, поставив свои ножки прямо на нас. Их острые каблучки больно царапали наши тела, но увернуться было нельзя. Чьи то ножки упирались в лицо, чьи то лежали на плечах, а чьи то давили на грудь или спину.

Причем спокойно они не сидели, поэтому каблучки все время перемещались по нам. Время от времени кто–то пинал ножкой толи от смеха, то ли что–то не нравилось. Лицо у меня и моего друга было уже довольно чувствительно разбито и поцарапано. Вино постепенно начало действовать, шум и смех стали громче, пинки каблучками стали чувствительнее и послышались голоса.

—Эй, там, под столом, чего сидим как истуканы. А ну давайте, начинайте работать. Быстро к нам между ножек и начинайте лизать наши киски.

—Но их только двое, а нас шестеро. Ладно, пусть лижут по порядку. Начинают

с тех, у кого белые трусики, а потом по цветам радуги и закончат черными.

—Да, а мы за качество лизания будем благодарить или наказывать. Правда благодарность и наказание будут одинаковыми— кроме наших ножек нам нечем с вами рассчитываться.

Последовал взрыв смеха, пиршество продолжалось. В белых трусиках пришла одна девушка, она досталась мне, друг пополз к хозяйке красных стрингов. Трусики моей хозяйки были крошечные и совсем прозрачные, попкой она сползла вперед и узенькая полоска впилась в губки и пропадала в них. Ножки были широко раскрыты, я легко проник к заветной киске. Осторожно я начал водить языком по ягодицам, по губкам и по полоске трусиков.

Почувствовав, какое то движение, я осмелел и усилил нажим. Так продолжалось, какое то время. Неожиданно, ножки сомкнулись, и со всего маху я получил по ушам. Хозяйка белых трусиков приподняла скатерть и злобно прошипела.

—Ты что, урод, не можешь сдвинуть трусики в сторону и лизать киску?

Я поспешно сделал требуемое, как только ножки опять раздвинулись. Киска начала делать движения мне навстречу, заливая мое лицо своими соками. Губки распухли, стали красными и упругими. Неожиданно я был схвачен руками за голову и просто впечатан в киску, которая забилась в конвульсиях. Воздух у меня кончался, киска герметично упаковала мое лицо, обеспечив смазкой надежный контакт. Вырваться у меня не получалась, я начал задыхаться, слабо дергаясь.

Все это, по-видимому, доставляло дополнительное удовольствие, оргазм все длился и длился, упругие губки пульсировали, охватывая меня все сильнее. Я пытался вдохнуть воздух, а вместо этого всасывал губки и смазку из влагалища. Все поплыло перед глазами, и я отключился. В себя я пришел от удара ножкой в лицо, сначала одной потом второй. Я упал на пол и обе ножки припечатали меня. Подружка в красных трусиках тоже видимо кончила, мой друг лежал рядом, имея на своем лице ее ножки. Мы потихоньку стали выползать, выискивая глазами нужные трусики. Их было двое, одни желтые с зеленым горошком, вторые зеленые с желтым горошком. Посмотрев друг на друга, мы разобрали девушек. Мне достались желтые трусики шортиками.

Я уткнулся лицом не понимая, что мне делать. Внезапно попка приподнялась, и киска толкнула меня в нос, я быстро сообразил и, ухватившись двумя руками, сдернул трусики, освободив обе ножки. Если первая киска была выбрита, без следов растительности, то эта вся была покрыта рыжеватым пушком тонких волосиков. Киски видно не было и мне пришлось языком раздвигать волосики, чтобы добраться до заветной щелочки. Шортики были довольно плотные и волосики были плотно прижаты к губкам, а когда я языком их раздвинул, передо мной предстала великолепная картина. В обрамлении больших половых губок были прекрасные, сочные малые губки, которые были просто огромных размеров.

За ними скрывались все красоты женской киски, возможные и невозможные. Большой, упругий, налитый кровью, как слива клитор, напряженный вход во влагалище, весь залитый соками, и вокруг прекрасный пушок нежных волосиков. Точеные ножки переходили в упругие полушария ягодиц, которые плотно обнимали попку. К тому же киска источала упоительный аромат, который кружил голову. Проведя языком между губок, я получил чувствительную ответную реакцию. Все напряглось и запульсировало. Языком я ласкал влагалище, а нос теребил клитор. Пальцы девушки цепко держали меня за уши, регулируя силу прижима и темп моих движений.

Постепенно киска стала приподниматься все выше и выше, и мой нос оказался во влагалище, а языком я стал ласкать анус. Он быстро отреагировал на мою заботу и раскрылся, набух и подался вперед, обхватив мой язык и запульсировал в такт с биением сердца. По горячему потоку, хлынувшему из влагалища на мое лицо, я понял, что девушка кончает. Колечко ануса стало пульсировать, толкая мой язык и одновременно пытаясь его поглотить. Амплитуда была настолько большая, что мою голову трясло довольно чувствительно. Ножки сжались окончательно, я потерял все ощущения, кроме того, что меня поглощает эта прекрасная киска милой девушки. Было ощущение, что она потеряла сознание, вцепившись в меня мертвой хваткой, руки тянули к киске с такой силой, что я не мог пошевелиться, а попка продолжала биться об меня в конвульсиях.

Дышать я как-то еще мог, поэтому остался жив. Когда все закончилось, меня все равно не отпускали еще минут десять, малейшие попытки освободиться вызывали судорожные конвульсии. Такого длинного оргазма я еще никогда не видел. Привел в меня в себя удар каблучками моей госпожи по спине, которая сообщила, что это ее день, и она устала ждать. Ножки, удерживающие меня, разжались, и я обессиленный упал на пол. Мой друг уже обрабатывал голубые трусики, а я увидел над собой обнаженную киску моей госпожи. Внезапно ее ножки взлетели вверх и пригвоздили меня к полу острыми каблучками.

—Ты что там заснул, или решил увильнуть?

С этими возгласами ножки стали топтать меня изо всей силы. Я пытался увернуться, но тщетно, удары были такой силы, что от моего лица мало что осталось живого. Со всей возможной скоростью я прильнул к киске госпожи, и это ее немного успокоило. Она сложила ножки на моих плечах, постанывая и царапая каблучками мою спину. Кончила она неожиданно быстро и сильно, несколько раз вздрогнув и успокоившись.

—Быстро вылижи мне все, чтобы я была стерильной для моего жениха, может он тоже захочет меня поцеловать там.

Лизал я долго и тщательно, а мой друг делал это со всеми другими девушками. Когда время гигиены прошло, девушки встали из-за стола и расселись в креслах и на диване. Они отдыхали, откинувшись на спинки и разбросав ножки.

—Я хочу пи-пи, капризно проговорила одна из них, быстро ко мне.

Пальцем она поманила меня, я подполз и уткнулся в кису. Струя была тугой, я пил, стараясь не захлебнуться.

—Фу, как будто с родными повидалась, подлижи меня там.

—И я, и я, мы тоже хотим.

Мы с другом еле успевали переползать от девушки к девушке, пока все не опорожнились.

—Девчонки, пришло время наряжать невесту.

Моя госпожа вышла на середину комнаты, совершенно обнаженной, из одежды на ней были только туфельки. Это была богиня, она была совершенством с точеной фигуркой. Миниатюрная, небольшого роста она смотрелась великолепно.

—Девочки, у меня чудесное настроение, я хочу танцевать.

—Так танцуй, только нам тебя плохо видно, а ну марш ей под ножки, и лицом вверх, чтобы мы тоже любовались нашей невестой.

Мы улеглись на пол, и наша госпожа закружилась на нас в ритме танца. Девчонки ей хлопали в такт, и она, ободренная их вниманием, кружилась и прыгала, не обращая на нас никакого внимания. Ее ножки попадали нам в разные места, особенно страшно было, когда каблучки со всего размаха наступали нам на лицо, в такие мгновения мы спасали наши глаза, уклоняясь, насколько это было возможно. В какой то момент она потеряла равновесие, девушки вскочили, встали вокруг нас и стали поддерживать подругу за руки.

Опираясь на их руки, невеста скакала как горная козочка, разбив нас с другом до крови. Наш окровавленный вид почему-то возбудил всех девушек, и они по очереди запрыгивали на нас и кружились вместе с невестой. Они бы, наверное, затоптали нас до смерти, если бы кто-то из них не вспомнил про время. А было уже пора собирать невесту к венцу. Чтобы не испачкать наряд невесты, нам велели перевернуться лицом вниз и лежать смирно. Госпожа стояла на наших спинах, широко расставив ноги, и была великолепна, краем глаза мы любовались ей в отражении зеркала, которое было на противоположной стене комнаты. Девушки надели ей белые прозрачные трусики, состоящие из легких, как паутинка, кружевных узоров.

Трусики были в виде шортиков и подчеркивали круглую упругую попку и прекрасную киску госпожи с пухленькими губками, которые рельефно выступали между чудесных ножек. Госпожа подняла одну ножку, перенеся вес на другую, под которой лежал я и каблучок впился в мою спину, проткнув кожу. Кровь медленно стала выступать, однако этого никто не заметил, потому что все дружно надевали чулочек на вторую ножку невесты. Причем две девушки натягивали чулочек, а две поддерживали госпожу за ручки. Госпожа поставила ножку на моего друга и подняла ножку, которая терзала мою спину. Туфельки были прозрачными, а каблучки темные, остро заточенные.

Поэтому крови видно не было, да никто и не смотрел, все были поглощены одеванием невесты. Настала очередь моего друга терзаться от сладкой боли. Наконец оба чулочка были одеты и обе ножки крепко стояли на наших спинах. Девушки надели кружевной пояс и пристегнули чулочки к подтяжкам. Все белье было белое, легкое, ажурное и прозрачное. Оно почти терялось на фоне прекрасной белой кожи невесты. Одели легкий бюстгальтер и непременный атрибут невесты— кружевную резиночку на правую ножку. Сверху опустили легкую сорочку, которая заканчивалась широким подолом с кольцами.

Мы спрятались под таким нарядом. После этого принесли собственно платье, оно было великолепно. Белый с розовыми вставками лиф, широкая, пышная юбка, украшенная стразами и цветами, мягко накрыли нашу госпожу и окончательно упрятали нас от посторонних взоров. Длинный шлейф дополнял картину. Прозрачная фата и букет цветов— и вот сборы окончены. Госпожа сошла с нас и пошла кружиться перед зеркалом.

—А этих срочно в ванну, пусть отмоются и приведут себя в порядок. Пока мы умывались и зализывали свои раны, в комнате царило веселье, видимо приехал жених и выкупал невесту. В это время зазвонил мобильник, и я услышал команду, марш в загс, чтобы были на месте до появления гостей.