И дёрнул же чёрт притащиться в этот клубешник.

Она была полным антиподом моего идеала. Она была блондинка, а мне всегда нравились тёмненькие, у неё была белая кожа, а мне нравились смугленькие или хотя бы загорелые. У неё была большая грудь, не меньше четвёрочки, а я мечтал о маленькой, почти детской. Я хотел застенчивую простую девушку, а она сама уверенно подошла ко мне в баре, сверкая дорогими побрякушками, и предложила угостить её коктейлем.

С этого всё и пошло. Надо было сразу послать её, но Серёга завистливо сопел неподалёку, когда она, виляя бёдрами, шла к стойке, не сомневаясь, что я пойду следом. Я и пошёл. Коктейль, ещё один. Разумеется, она оказалась не Леной и не Машей, а не иначе как Изольдой. Я больше молчал, а она давала едкие характеристики присутствующей тусовке. Она знала почти всех, кроме случайных гостей. Кроме таких, как я. Она не дура, знает это и знает мозгам цену. У неё хорошо подвешен язык, правда голос с хрипотцой и это опять таки неприятно. Вероятно она много курит. Ну вот, конечно. Она опять взяла тонкую сигарету яркими губами и выжидательно смотрит на меня. А у меня нет зажигалки, ведь я не подвержен этой привычке. Она не дождалась, фыркнула и бросила пару слов бармену. Он поднёс огонёк. Потом она потащила меня на танцпол. Танцы, так танцы. Она двигалась несколько однообразно, но хорошо и ритмично, демонстрируя гибкость своего тела. Явно фитнес. И несколько раз в неделю. Когда она почувствовала мои мускулы, глазки её масляно заблестели. Ну, самка… У стойки она сразу полезла целоваться. Я нехотя ответил. Из-за её плеча Серёга показал мне большой палец и цокнул языком. Ещё коктейль. Я уже опасался, хватит-ли мне денег, но слава Богу она остановилась. Её как-то быстро стало развозить, однако в меня она вцепилась мёртвой хваткой и не отпускала.

В такси она положила голову мне на колени и щебетала что-то глупое и пьяное. Я уже было совсем решил высадить её у дома и на этой же машине отчалить, но она, почти протрезвев, кинула водителю пару бумажек и властно велела не ждать. Лифт – сплошное зеркало. Квартира две большие комнаты. По дороге я попытался попрощаться, но она не обратила внимания. Говорила и говорила. Теперь она хвасталась своими знакомствами с политиками и артистами. Было противно. Быстренько умылась и сама открыла и разлила шампанское. Я бы предпочёл пиво, но отпил.

— Ты утром когда просыпаешься?

— Изольда, я пойду домой.

— Да куда ж ты пойдёшь, зайка? Завтра пойдёшь.

Она не понимала. Слышала, но не воспринимала. Она привыкла решать сама. И сегодня она решила провести ночь со мной. Это меня бесило, но я сдерживался.

— Изольда, пойми, ты не в моём вкусе.

— Ой, да ладно. Я очень даже во вкусе. Вкусная-вкусная. Попробуй.

Неожиданно она отошла на два шага и быстро расстегнув своё блестящее платье вышагнула из него, оставшись в одних стрингах, которые прикрывали весьма немногое. Весь вечер на ней не было лифчика. Я слегка оторопел. А она, не спеша колыхаясь грудью повернулась вокруг своей оси. Да. Ни капли жира. Долгие тренировки, разные липосакции, пиллинги, массажи и чёрт ещё знает что. И грудь наверное силиконовая. Не может такая ровная и большая грудь быть своей. Соски уже возбуждённо набухли. Шлюшка. Пафосная гламурная шлюха.

Она всё кружилась передо мной, покачивая бёдрами из стороны в сторону. Потом приблизилась.

— Как это может быть невкусным?

— Перестань. Я не хочу тебя.

— Перестану. Когда получу своё. А остальное мы сейчас исправим.

Она присела на корточки и расстегнула мой ремень. Потом стянула вниз штаны вместе с трусами. Я и вправду не хотел её, и это было видно. Но Изольда не в состоянии была этого осознать. Она обхватила член губами и некоторое время умело ласкала его языком прямо у себя во рту. Потом начала старательно сосать. В тот момент больше всего на свете мне хотелось стереть это надменное выражение с её наштукатуренного лица. А и, похрен. Я расслабился и все выпитые коктейли полились ей в рот. Сначала она не поняла и не останавливалась, но потом до неё дошло и она, отпрянув, удивлённо замерла. Я же продолжал поливать её лицо и волосы. Видимо она была настолько поражена, что только и могла, как моргать мокрыми ресницами. Наконец я закончил, натянул штаны и начал застёгивать. Неожиданно она разрыдалась. Она тряслась и всхлипывала пытаясь откинуть с лица мокрые волосы, потом попыталась встать и ударить меня. Я легко поймал её за запястье и крепко сжал.

— Ещё раз попытаешься так сделать и я тебе всеку.

Она вздрогнула и прошептала:

— Не смей ко мне больше подходить.

Я усмехнулся.

— Ты не в моём вкусе. И разумеется я не подойду после того, как нассал тебе в рот.

Я вышел и закрыл дверь.