В своиn лет Зина была уже полностью сформировавшейся девушкой. Она уже начала носить лифчик, а между ног у неё уже пробивался легкий пушок. Подруги завидовали ей, а мальчишки постарше частенько приглашали её на свидания. Однако она, будучи не только красивой, но и умной, начитанной девушкой, неизменно отказывалась, справедливо полагая, что все эти школьники – не для нее. Лето было ее любимым временем года, омраченным лишь предстоящей поездкой в пионерский лагерь, куда родители, вопреки желаниям и, порой даже слезам дочери отправляли ее на целый месяц. Казалось бы – расставание всего на месяц, однако Зина подошла к проблеме серьезно, попрощалась со всеми подругами, друзьями, съездила к бабушке и со слезами на глазах расставалась со своим любимым плюшевым поросенком, который всегда был с ней. Дальше сбор вещей, полный сумбур, спешка, – и вот, её паровоз летит дальше и дальше к деревне Запеканское. Еще в поезде она стала объектом пристального внимания мальчишек, но ужаснее всех были два извращенца… Юрка и Женёк. Они постоянно смеялись над ней и делали непристойные предложения. А ехать, надо сказать было не близко – 6ть часов, естественно Зина, которая перед поездкой напилась яблочного компота, захотела в туалет. Проблема была в том, что путь ее лежал мимо открытого купе Юрца и Жиндоса, как называли они друг друга.

Осторожно она заглянула в их купе и с облегчением заметила, что ребята спят. Набравшись смелости она шагнула вперед, однако тут же за юбку её схватила чья то рука. Она обернулась – и увидела, что это Жиндос с плотоядной ухмылкой держит ее.

Вырываться – значило лишиться юбки, но оставаться было еще страшнее. Как будто прочитав ее мысли с противоположной койки откликнулся Юрка. .. «Любишь лизать волосатые жопы?» – спросил он и захохотал. Представив себе эту картину Зину едва не вырвало и она рванулась прочь. Треск материи за спиной означал, что она осталась в одних трусиках, она было обернулась, но увидела как ребята выходят из купе вслед за ней. В ужасе она бросилась к туалету и лишь оказавшись один на один со спасительным унитазом она смогла вздохнуть спокойно. Присев на жестяной толчок она попыталась собраться с мыслями. «Что же делать?! Как же я пойду обратно?». От пережитого она заплакала, так и не решаясь выйти. В конце концов в дверь постучали.

«Это они!» была ее первая мысль. Однако из – за двери раздался голос проводницы «А ну вылезай, туалет закрывается на остановке». Пришлось выходить, однако в коридоре ребят уже не оказалось. Проходя мимо их купе Зина заметила, что они увлеченно играют в «очко» на щелбаны. В этот раз они даже не обратили на нее внимания. Вернувшись в свое купе она одела новую юбку и, немного подумав, заперла дверь.

И вот, наконец, перед ее глазами проплывает пасторальный пейзаж платформы «Запеканское», на которой вновь прибывших уже встречают друзья – пионеры и, к удивлению Зины, заведующий лагерем…

… Зав. лагерем оказался очень приятным Грузином лет тридцати. В родном Тбилиси он работал учителем, но потом, по неизвестным причинам он уволился и переехал в Москву, где, благодаря природной живости и сметке, он быстро заполучил работу в летнем пионерском лагере. Дети очень любили его и называли «дядя Гоги» и хотя настоящее имя его было Вахтанг Насуладзович, он прощал эту оскорбительную кличку, потому что очень любил маленьких сорванцов.

Он встретил ребят у поезда и с широкой улыбкой, как, верно, было принято в его родном ауле и повел их узкой лесной тропинкой в лагерь.

В дороге дядя Гоги был очень разговорчив, рассказывая о лагере, о своей родине, о конкурсах, которые проводятся каждую неделю и много чем еще. Между делом. Объяснив впереди идущим дорогу он подошел к Зине, они немного подотстали и Вахтанг Насуладзович завел такой разговор…

– Ты очэнь грустная, что случылось? Как тэбя зовут?

– Зина – робко ответила она, поднимая красные от слез глаза.

– Тэбе как будто нэ нравытся у нас, Зына? Посмотры – как радуются ребята, я уверен, что ты чудэсно провэдешь здэсь время.

– Ах, спасибо, но я так тоскую по дому!

Вахтанг Насуладзович задумался – А знаышь что? Еслы тэбэ так нэнравытся лагэрь – тут нэподалеку живет старик Кузьмич со своей бабкой. Аны уже совсэм старэнькие и Кузьмич постоянно просит найты ему помощницу – делов то – корову подоить, коня расчесать, свиней покормыть, зато – домащная еда, да и старики оны очэнь милые. Ну, согласна, а?

В ответ Зина лишь покачала головой – неудивительно, что до сих пор не нашлось добровольца в помощники дедушке Кузьмичу – в лагере то самое сложное утренняя зарядка, а тут коров доить… Фу!… Да и все эти… животные…

– Ээээ – махнул рукой дядя Гоги – нэ хочишь, как хочишь! А вот мы уже и прышлы, за беседой врэмя нэзамэтно летыт, вай.

Лагерь оказался достаточно уютным местом. Вахтанг Насуладзович, видимо решив, что Зине это пойдет на пользу и поможет освоится, назначил ее на завтра дежурной. Среди всего прочего ей как старшей по лагерю предстоял поход к озеру, где полагалось присматривать за купающимися.

Вечерело… Ребята развели костры, кто – то пел под гитару, кто то травил анекдоты. Зина мрачно бродила вокруг, на душе было неспокойно, вспомнился плюшевый поросенок по кличке «Хрющев»(так называл его папа и кличка прижилась, но не о том речь)…

«Как он сейчас там, совсем один, как и я?» – сокрушалась Зина. И тут она услышала голоса, показавшиеся знакомыми. Подойдя поближе, она увидела, что неподалеку от кибитки с арбузами расположились Ю и Е, так она решила называть их, после того инцидента в поезде… когда – то она прочла в одной книжке, что личность человека это его имя, а значит – для таких ничтожеств как они, решила Зина, достаточно одной буквы. Е и Ю о чем – то переговаривались и Зина, спрятавшись за кибиткой с арбузами, прислушалась…

– Говорят, Зинка завтра дежурит.

– Точняк! Значит уйдет с купания последней. Кхы – кхы!!!

– Надо над ней приколоться, вдруг даст?

– Да ты чо, дурак, с бабами надо деликатно подходить, а ты так сразу напролом «Любишь лизать волосатые жопы?!» – передразнивая Ю, сказал Е – какая же девка согласится так сразу поиграть язычком в твоем шоколадном глазе? Надо сначала ее хотя бы поцеловать.

– Ага, хуем в рот поцеловать.

– Нет, серьезно, у меня вот друг один есть – Маратом кличут, так тот вообще, завел себе девочку – целочку, так та его динамит не по детски, как трахаться, так сразу на попятную, так он чего придумал… как – то в очередной раз она корешок его удобрить отказалась, так он и говорит – «Не вылижешь мне жопу, – брошу тебя».

– Пиздишь! – перебил его Ю, – Так не бывает!

– Блябуду! – Торжественно произнес Е и даже для убедительности сплюнул. «Совсем как взрослый!» – подумалось Зине

– Так вот, представь себе, она согласилась. Он сам хвастался, говорит – экономия, туалетная бумага не нужна больше – раз в месяц на пиво или мороженное остается.

– А что, идея классная. Надо Зинку также развести – пиво нам, мороженное ей, холодным язычком все приятнее, я думаю.

В этот момент под ногами Зины предательски хрустнула ветка и ребята обернулись на звук.

– А вот и наша принцесса – зловеще сказал Е

– Давай нагибайся, чего встала – пробасил Ю – щаз будем тебя, как это, дифло.. дипро.. дихлорировать!

От этого страшного слова у Зины мурашки пошли по коже и она бросилась бежать. Лишь чудом не врезавшись в дерево она снова вернулась в лагерь окольными путями, там, вся дрожа, она пробралась в палатку к Вахтангу и сказала, что решила помочь старому Кузьмичу управляться со скотом и по хозяйству. Вахтанг Насуладзович прищурился, улыбнулся и спросил – «Совесть замучала, что бэдный старик один будэт мучэтся? Все – таки ты хорошая дэвочка, я тэбя сразу примэтил». Сказано – сделано, на следующее утро Зина собрала вещи и с легким сердцем отправилась в путь… В счастливых мыслях пролетела дорога до дома деда Кузьмича… Дом этот был даже не домом, а самой настоящей фермой.

«Удивительно, – подумалось Зине, – как такой большой дом оказался посреди леса». И в самом деле, усадьба Кузьмича резко контрастировала с окружающей глухоманью. В то время как в нескольких метрах устремлялись ввысь темные сосны и шумела лесная чаща, грозящая погубить неосторожного грибника, дом Кузьмича выглядел островком надежды посреди лесного лабиринта. Вид его приятно поразил Зинаиду и она в сотый раз подумала, как же хорошо, что она согласилась на предложение Вахтанга Насуладзовчиа. Как часто бывает, бедняжка еще не знала, что предстоит пережить ей в стенах этого уютного дома. Путь в дом лежал мимо конюшни, Зина очень удивилась, услышав задорное похрюкивание из – за приоткрытой двери. «Странно, а я думала, что конюшни только для лошадей» – думала Зина, заглядывая внутрь. А там… И бык и свинки и гуси и кого там только не было! Зина осторожно вошла, ступая по соломенному полу, обутыми в калоши ногами. Засмотревшись на забавных хрюшек, она даже подошла поближе и присела, но за ее спиной зловеще скрипнула дверь. Она резко обернулась и увидела старую Бабку с охотничьим ружьем в руках, стоящую в дверях. «Так, так – размеренно проговорила бабка щуря свои подслеповатые глаза – кто тут у нас?». «Бабушка Клава, это я, Зина – ответила девочка, заметно испугавшаяся при виде ружья – меня прислал Вахтанг Назуладзович, чтобы помочь Вам по хозяйству». Бабка мерзко расхохоталась, обнажая гнилые пеньки зубов.

– Давненько не было добровольцев от старого Вахтанга. Отлично, ну что ж, помощь всегда кстати – она снова хохотнула – начнем прямо сейчас, у нашего бычка давно не было коровы, помоги ему… ротиком!.. – принимая серьезный вид, и, махнув дулом ружья в направлении молодого бычка.

Зина остолбенела…

– Ч – что? – только и смогла выдавить из себя она.

– Соси член у быка, шлюшка – рявкнула бабка, наводя на нее ружье.

Но Зина не могла сдвинуться с места.

– Обоссалась?! – злобно проговорила бабка, глядя как на Зининых шортах расползается мокрое пятно, – Ничего, я тебя приучу ссать по команде, сучка!

Зина заплакала. Но тут в дверях появился дедушка лет n0 – ти.

– Клав, нельзя же ребёнка так пужать – размеренно проговорил он, и сразу расположил Зину к себе. Она, не побоявшись даже ружья, все еще смотрящего в ее сторону бросилась к дедушке, в надежде что он спасет ее от страшной бабки.

– Ну – ну, будет – приговаривал дедушка поглаживая Зину по голове – сейчас у бычка пососешь, и все пройдет, не так это и страшно, это как петушок на палочке. Любишь леденцы – то, поди? – прищурившись спросил Кузьмич.

Зина, подняв заплаканные глаза кивнула, – в его устах все звучало не так уж страшно, к тому же она никогда не пробовала… а вдруг и правда – леденец?

– Ну, ступай, сладкоежка… – ласково хлопнув её по попке сказал дед. Опустившись на колени перед быком, Зина засомневалась, но оглянувшись увидела что дед вышел, а бабка, оскалившись, продолжает стоять с ружьем наперевес. Об одной мысли, что бы с ней сделали, если бы не вмешался дедушка Зине стало страшно и она покорно приступила к тому, что ей велели.

«Боже! – подумала она в первые секунды, – какой он большой, он не влезет в мой рот. » Но потом она вспомнила как в детстве ела ананас… она тоже думала, что тот не влезет целиком, но стоило раскрыть рот пошире и она удивилась его вместительности.

«Была – не была!» – решила Зинаида и раскрыв рот настолько широко, насколько можно обхватила губами бычий член и начала медленно посасывать его. «Бойчее, бойчее – закудахтала бабка, решив что девочка отлынивает от обязанностей – язычком полижи!». Зина покорно принялась лизать бычий член. Но тут бык, наконец среагировал и подавшись вперед и насадив маленькую головку Зины на свой огромный кол принялся трахать ее в рот. Спустя мгновения горячая струя чего – то липкого ударила ей в горло и заставила закашляться.

Зина выпустила член из своего рта и упала на четвереньки. Что – то белое – она еще не знала что – текло из ее рта. Она утерла губы рукавом и громко прокричала… «И вовсе это никакая не карамелька!!!», однако тут ей в лоб уперлось дуло ружья бабы Клавы.

– Что ты сказала сучка?! Тебе не понравилось?! Будешь сосать пока не распробуешь! Бычок ради нее пол лета копил молочко, а она брезгует, ишь, – барыня!!! – монолог бабки прервал шумный звук пердежа из дальнего угла стойла. Обернувшись, Зина увидела как молодой поросенок, роняя на ходу коричневые колбаски, бегал по своему загону. –

– Ну что рот разинула?! Свинка покакала, надо ей помочь, иди – подотри ей попку. Зина медленно подошла к загону… В этот момент она твердо решила исполнить все, что от нее потребуют, но когда она вернется она страшно отомстит… недаром ее отец майор милиции… Низко наклонив голову она взяла с пола пучок соломы и села на колени перед свиньей.

– Не так, блядь ты эдакая! Подотри ей зад своим язычком! Зина задохнулась, – перед глазами встал Хрющев заглядывающий в ее глаза и спрашивающий… «Как ты могла предать меня, хозяйка?.. »

– Умоляю, только не свинью! Хотите бычку или гусю? Только не свинку! – в отчаянии прокричала она бабке.

– Всему свое время! – бабка пнула её кирзовым сапогом в живот – Лижи стерва, а то хуже будет. Зине ничего не оставалось, как послушаться. Медленно она приблизило лицо к свиной заднице и, стараясь не дышать, и глотать сразу, принялась вылизывать. Свинка, что характерно, даже не шелохнулась. «Видно привычная – подумала Зина». «Сколько же школьниц и школьников побывали здесь? И где они теперь? – с ужасом подумала она».

– О – о, да ты отличная жополизка – похвалила её Клава – Теперь поднимайся. Зина послушно встала и тут увидела как в дверь входят дед Кузьмич и дядя Гоги.

– Дядя Гоги!!! – закричала Зина – Помогите, пожалуйста!!! – но получила в зубы прикладом винтовки и упала, корчась от боли.

– Я же говорил, что сразу примэтил тэбя – подмигнул ей Вахтанг Насуладзович – и уселся на пенек рядом со входом.

– Ну что, Кузьмич, думаэшь она ужэ готова?

– Еще нет – откликнулся Кузьмич, – Но уже скоро, – лукаво улыбаясь, прибавил он. Бабка тем временем подвела бычка к лежащей на полу Зине.

– Вставай на четвереньки – грубо произнесла бабка. Зина повиновалась. И тут же почувствовала как в попку ее что – то уперлось.

– Не идет – сказал Кузьмич, тяжело вздохнув – Ну что ж, придется смазать. Он подошел к свежей навозной куче неподалеку и, поплевав на ладони, зачерпнул немного. Потом направился к так и застывшим в нелепой позе Зине и бычку. Шлепнув навоза на Зинину попку он произнес… «Теперь хорошо пойдет» – и довольный собой присел рядом с Вахтангом. И вновь попка Зины подверглась атаке быка, на этот раз успешной. Навоз сделал свое дело. И тут же Зина закричала от боли. Как то раз, когда ей было nмь лет, она пыталась засунуть в попку зубную щетку – ей казалось, что попка грязная и ее надо почистить, так щетка не пролезала… что уж говорить о бычьем члене. Зина кричала полчаса, пока это не кончилось, затем почувствовала, как анус ее что – то наполнило, как в тот раз, когда она наелась опилок, и папа делал ей клизму, только на этот раз, это было что – то более густое. Одновременно она почувствовала приятный зуд внизу живота и ручки ее непроизвольно потянулись туда. Однако начать ей не дали. «Раздевайся» – сказала Клава. Зина избавилась от одежды – мокрых от мочи шорт, маечки и трусиков, оставшись в одних калошах. «Одень это» – сказала Зине Клава, кидая ей какой – то кожаный ремешок с приделанной к нему деревянной палкой. Пока она примеряла его, разделся дед Кузьмич и встал, облокотившись на загородку и оттопырив задницу. В конце концов Зина справилась со стрэпоном, а это был именно он. Узнав, что надо делать дальше, она не испугалась, – после всего, что она пережила, это было для нее, как говорится «как два пальца обоссать».

Проявив инициативу она зачерпнула немного навоза, чтобы облегчить муки дедушки Кузьмича, чем вышибла слезу у Вахтанга Насуладзовича. «Я жэ гаварыл – добрая дэвочка» – тихо прошептал он. Зина вставила палку в анус дедушки Кузьмича и принялась размашисто трахать его – откуда только умение взялось. Дед кряхтел и попердывал от удовольствия – его жопа была заметно разработаннее недавно столь узенького колечка Зины. Палка терлась обратной стороной о нежный клитор девочки и вскоре она почувствовала приближение оргазма. Ей остро захотелось ощутить член бычка в своей попке еще раз, это чувство заполненности, эту боль и сладость. Казалось, ее счастье не будет полным без этого. И она, сама стыдясь того что говорит простонала – «О, пусть бычок возьмет меня сзади, пожалуйста, бабушка Клава, пожалуйста, о – о». «Вай, харашо пошло» – хлопнул в ладоши дядя Гоги. Бабка взяла быка и тот с готовностью продолжил начатое. Вскоре у Зины случился первый в её жизни оргазм. Выйдя из деда Кузьмича, хлюпая киской, она упала на траву. Из ее раздолбанной попки текло бычье семя и она улыбалась. «Я и не думала – прошептала она – что это так здорово»… «Кажется я хочу в туалет – проворчала бабка Клава – отведай бабулиного борща». Зина с готовностью открыла рот. Бабка спустила ватные штаны и, нависнув над раскрытым ротиком девочки целлюлитной задницей, громко пернула, после чего из ее, надо заметить тоже изрядно разработанного очка, хлынула бурая масса. Зина готова была сделать все, ради повторного наслаждения, поэтому проглотила все до капли. «Ну, мнэ кажэтся, теперь время для десэрта!» – бодро сказал Вахтанг. Кузьмич ушел в дальний угол, а потом принес оттуда большую шкатулку. В ней оказалось несколько сушеных какашек. «Мы специально сушим их, они гораздо приятнее, чем деревянная палка, держи дочка, попробуй». Зина выбрала колбаску поменьше, остальные разобрали еще по одной. Бабе Клаве досталась длинная и извилистая. «Деликатес» – удовлетворенно сказала Клава. Зина было сунула коричневую колбаску в рот, но бабушка прервала ее – «Ты что делаешь! Сначала надо размочить, так гораздо вкуснее!» Зина, поняв что надо делать, сунула колбаску себе в пуську и начала двигать ей туда сюда, вскоре она достигла оргазма, после чего сьела мокрую от выделений какашку. Затем все остальные трахали её пахучими дилдо и скармливали их ей. Зина ела и ей хотелось еще. Но сегодня, похоже, добавки не предусматривалось… «Ну что, понравылос?» спросил Вахтанг – Зина кивнула. «Приводи подружку». «Обязательно!» – сказала Зина, вспомнив о подруге Рите – она бы пожалуй уговорила её придти «помочь по хозяйству». Чмокнув влажными от сьеденного кала губами всех в щёчку Зина отправилась в обратный путь. Весело подпрыгивая и напевая веселую песенку Зина двинулась по тропинке в сторону пионерского лагеря.

… За окном поезда проносились унылые подмосковные пейзажи. Месяц на ферме Кузьмича показался Зине неделей. Улыбка заиграла на её губах, когда она вспомнила их маленькие игры. «Первое, что я сделаю, – подумала она, – это выброшу грязную плюшевую дрянь на помойку и заведу себе большого пятнистого дога». На полке напротив спала Рита, которая принимала активное участие в грязных оргиях, на лице ее играла блаженная улыбка. Зина почувствовала, что хочет в туалет. Решив не будить спящую подругу, она решила сходить в туалет сама. Она вышла в коридор и осмотрелась. Внимание её привлекла как всегда открытая дверца купе Ю и Е. И тут её осенило…

Поправив платье, и элегантно ступая, насколько это возможно делать в калошах, по покрытому грязным паласом полу поезда, она зашла в купе ребят.

– Что, пришла подставить нам свой зад?! – грубо спросил её Ю. Зина только улыбнулась, опускаясь на колени – она была уже не той наивной девочкой, какой они знали её без малого месяц.

– Конечно! – игриво ответила она, – но сначала, я хочу чтобы вы по очереди испражнились в мой ротик! – и для убедительности облизнула губы. Ну! Давай – те же! Я буду вашей Мадам Сортир!? – не в силах сдерживать желание, сказала Зина. Однако ответом ей были лишь два изумленных взгляда. Зина презрительно скривилась… похоже так дело не пойдет. Тогда она повернулась попкой и стянула с себя трусики.

– Ладно, в качестве аванса можете трахнуть меня в жопу! – нежно произнесла Зина предоставляя на обозрение ребят свое разработанное очко. В ответ она получила увесистый пинок и, кувыркнувшись через голову, вылетела из купе.

– Пошла на хуй, извращенка? – пробасил Ю.

– Да – а!.. – изумленно протянул Е.

– Импотенты ебанные! – презрительно прошипела Зина сквозь зубы, – говна для девушки пожалели! Но ребята уже захлопнули дверь. При мысли о том, что придись удар сапога чуть правее и он провалился бы в ее шоколадный глаз, Зина очень возбудилась – они частенько практиковали эту игру на ферме Кузьмича. Между ног у нее быстро намокло. Не в силах больше сдерживаться, Зина издала пердеж, по звуку напоминающий рев безнадежно старого, но еще работающего запорожца и по ляжкам её и ногам, стекая в калоши, полилось жидкое дерьмо. Зина уныло хлюпая пуськой и калошами побрела обратно в свое купе. Зашла и закрыла дверь.

– Что за шум? – спросила сонным голосом Рита, – Оо, да ты обкакалась, дорогая, подчистить твою попку?

– Обойдусь! – буркнула Зина, скатывая простыню в шарик и заталкивая в свой зад.

– По – моему, ты не в духе. Знаешь что? Ведь мы как будто переродились там, у Кузьмича, надо бы это отметить.

– Но как? – спросила заинтригованная Зина, – ведь у нас ничего нет, кроме чая.

– Снимай колоши! – с игривым блеском в глазах прошептала Рита. – На брудершафт?! – догадалась Зина.

– Да, да, дорогая! – поднимая полную калом калошу, шепнула Рита. Девушки скрестили руки и опрокинули импровизированные фужеры в свои жадные глотки. Когда все было выпито до капли, Зина облизнулась, Рита наклонилась к ней и язычки девушек сплелись в страстном поцелуе. Минутой позже Зина отстранилась и, глядя в горящие от возбуждения васильковые глаза подруги сказала – Мне кажется, теперь все будет хорошо…