Там, где – то в комнате, в печальной тишине
Сидела Юлия, на смятой простыне.
Душа горит и негой и желаньем,
Младую грудь волнует новый жар
Она зовет тихонько: Александр
Его любви готовя тайный дар.
Но между тем в задумчивости нежной
Она грешит – прелестна и томна,
И чашу пьет отрады безмятежной,
Так соблазнил ее лукавый сатана.

Вот все закончено, открыв глаза большие,
Вдруг Юля, гнева страшного полна,
А впрочем, может быть и страха,
Дает пощечину: да – да!
Да будь ты проклят дерзновенный!
За то, что грешною рукой,
Порывом буйным ослепленный,
Ты брал меня, а думал о другой!
Ты пил огонь, ты наслаждался мною,
Моим смятеньем в этот час,
Пусть это будет для меня ошибкой роковою,
Но не хочу я больше видеть вас.
Едва успев закончить эти строки
Почувствовала Юля новый всплеск,
Огнем горели ее щеки,
В глазах я видел страсти блеск.

Я с наслажденьем обнажал ей ноги,
Я целовал ее не в силах больше ждать,
Мы позабыли вновь о боге,
Да и второй раз уже нечего терять.
Второй раз уже нечего бояться
Ты расслабляешься, ложишься
И начинаешь этим наслаждаться.
От наслаждения твои дрожали губы,
От этих чувств сама ты не своя
С тяжелым вздохом, оголяя груди
Сказала ты: «возьми меня!!!
Возьми меня со всей любовью
Дай чувствам выйти из тебя,
А телу моему не дай покою
Я ощутить хочу тебя.
Я чувствовать хочу всем телом,
Хочу, чтоб ты вошел в меня,
Давай с тобой займемся делом
С тобою я душой и телом».

Да и по правде вам сказать,
Я ведь ни чуть не изменился
И раз дают, так надо брать.
Мы сняли номер на двоих,
Как голубки туда влетели,
Мы наплевали на других
И с нею весело шумели.
Как дети мы резвились там,
Подушками кидались с нею
И все по барабану было нам
Ведь веселиться я умею.
Потом мы с ней легли в постель,
Она прекрасна без одежды
Отбросили назад всю канитель
И каждый оправдал свои надежды.
Конечно, это был не первый час
И не второй, и не четвертый
Зато, каким был тот оргазм,
Перекричать тебя могли бы только ротой.
Не знаю в жизни как с тобой,
Ну а в такие вот моменты
Я думаю, что день такой
Не станет в жизни незаметным