Рэйчел:

Я оглянулась, уходя от Пита, и увидела, что он наблюдал за мной всю дорогу до моей виллы. Мой желудок слегка скручивало. Не совершила ли я большую ошибку, настояв на том, что мне требуется закончить с Джимом? Пит сильный человек, но за прошедший день я увидела его уязвимую сторону и молила Бога, чтобы он меня простил. Я была на пороге дилеммы. Я не могла просто выбросить на обочину последние два года с Джимом и все, что они значили. Я должна была попрощаться, и если Джиму будет нужно мое тело, я собиралась отдать его ему.

Я поняла, что до прихода Джима у меня осталось меньше сорока минут, и чувствовала душевные страдания от всего внимания, что уделил мне сегодня днем Пит. Я проклинала отсутствие у себя силы воли, этим утром я обещала себе, что больше не буду с ним спать, пока не разрешится ситуация с Джимом.

Я поморщилась, садясь, и подумала, нет ли у меня времени быстро понежиться в гидромассажной ванне. Да, – решила я и пустила воду. Я быстро разделась и с удовольствием погрузилась в горячую успокаивающую душистую воду. Струи воды облегчали боль и страдания.

Когда пришел Джим, я чувствовала себя отдохнувшей и ждала его на веранде. Увидев его в элегантных брюках цвета хаки и кремовой рубашке, я порадовалась, что приложила усилия и нарядилась ради него. На мне было его любимое маленькое черное платье. Для чулок, которые я обычно носила при нем, было слишком тепло, но мои загорелые ноги и без них выглядели достаточно хорошо.

Когда он увидел меня, его глаза загорелись. Они слегка притухли, когда он увидел, что я все еще ношу кольца Пита. Черт, я хотела их снять, но они так хорошо сидели на моем пальце, что я о них забыла.

– Прости, – прошептала я. – я забыла, что они на мне.

– Означает ли это, что ты приняла решение? – спросил он.

– Нет, это просто значит, что они мне нравятся, они – часть меня, и я забыла, что они на мне.

Я сняла их и положила в чашу на кофейном столике.

– Но сегодня я не буду их носить.

– Спасибо, – сказал он, обнимая меня. Я слегка вздрогнула, а затем обняла его в ответ.

Мы стояли так несколько минут. Не знаю, о чем думал он, а мои эмоции были в полном раздрае.

Почти два года я всем сердцем любила этого мужчину. Мы занимались сексом чаще, чем я даже могла бы представить. И все же… теперь мое сердце было разделено. Теперь я знаю, что никогда не переставала любить Пита.

Я изо всех сил пыталась понять изменения, произошедшие за прошедший день. Я бы назвала себя идеальной, верной, преданной женой. С тех пор как я встретила Джима, я ни разу не интересовалась другим мужчиной. И если мне не изменяет память, за все годы, проведенные с Питом, я тоже не испытывала искушения.

Прошлой ночью я переспала с Питом, хотя в то же время верила в свои чувства к мужчине, что сейчас в моих объятиях. Я сказала Питу, что обязательно вернусь к нему, и я сделаю это ради Джулии. О, не было никаких сомнений в том, что я любила Пита, и приняла правильное решение, но в то же время я не могла отрицать и своих чувств к Джиму.

Мой брак с Джимом должен быть аннулирован, с его никогда и не было. Как могли последние два года просто не случиться? Смогу ли я забыть страсть, любовь, желание? Но я также не могла отрицать любовь и желание, что сегодня днем зажег во мне Пит. В тот момент все было так, будто последних трех лет никогда и не существовало.

Услышав шум, я оторвалась от него и посмотрела, кто там. По дорожке поднимались Джессика и пара официантов, толкающих тележку.

– Я заказала твое любимое, – сказала я Джиму. – Подумала, что было бы неплохо посидеть и поесть здесь, – я указала на накрытый стол. – Поговорить мы сможем и после.

Я представила Джима Джессике, и пока официанты расставляли все по местам, она отвела меня в сторону.

– Всего лишь хотела сообщить, что авиакомпания подтверждает прибытие рейса вовремя. Водитель будет ждать вас и мистера Роджерса в полночь.

– Он пошел на ужин с моими друзьями?

– Да, он вон там, – подтвердила она. – Вы можете видеть огни ресторана сквозь деревья. – И она указала вниз по пляжу на скопление мерцающих огней.

– Когда будете готовы, вас обслужит Десмонд.

После чего она и один из официантов ушли.

Я спросила:

– Ты голоден?

– Немного, – ответил он.

Господи, это начинало походить на первое свидание. Я занервничала.

Мы сели, и Десмонд подал еду и налил вина. Еда была превосходной, но мы оба ели механически, размазывая еду по тарелке. К девяти мы закончили, со стола убрали, и Десмонд ушел.

Мы сели на диван, я закинула ноги на подушки и прислонилась к Джиму, как много раз делала раньше. Его рука притянула меня к себе, и я тихонько удовлетворенно вздохнула. Я надеялась, что мы сможем посидеть так какое-то время, но Джиму не терпелось.

– Ты на самом деле собираешься ради него отказаться от всего, что мы значим друг для друга?

– Дело не только в Пите, нужно подумать и о Джулии.

– Это так сбивает с толку, для меня ты всегда будешь Джулией.

– Это не мое имя, Джим. Я – Рэйчел, а Рэйчел замужем за Питом, и у них есть дочь Джулия.

Которую, как я понимаю, всего через несколько часов я увижу впервые за три года. При этой мысли мое сердце подпрыгнуло.

– Джули… прости, то есть, Рэйчел, ты была счастлива со мной?

Я кивнула.

– Тогда почему бы нам просто не продолжить нашу жизнь такой, какой она была. Мы все еще можем завести собственных детей, как и планировали.

– Но есть еще и моя дочь, о которой нужно подумать.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

– Она может приехать и жить с нами. Мы можем обратиться в суд, ты – мать, тебе предоставят опеку. У меня есть деньги, мы наймем лучшего адвоката.

Нет, я думаю, что именно этого боится Пит, и я не могу позволить такому случиться.

– Джим, у него гораздо больше денег чем у тебя. Он может позволить себе самых лучших адвокатов. Джулия любит его и не бросит. Помни, что я замужем за ним, а не за тобой, наш брак не был законным и будет аннулирован.

– Ты можешь развестись, и мы сможем пожениться опять.

Затем он спросил.

– Насколько богаче?

О, Джим, я подумала, что это будет больно, ты всегда был немного снобом, тебе нравилось выставлять напоказ свое богатство, и ты был доволен тем, что зарабатывал больше всех в нашем кругу друзей.

– Он, ну, то есть его семья, владеет этим гостиничным комплексом и еще двумя. Семья стоит миллионы. Фунтов, а не долларов…

Он хмыкнул, переваривая все что я говорила.

– Джим, я люблю тебя, и всегда буду любить, но не собираюсь разводиться с Питом. Деньги здесь ни при чем, вы оба могли бы меня обеспечить. Я люблю его так же сильно как тебя. Он не сделал ничего плохого, кроме того, что оплакивал женщину, которая не была мертва.

– Так ты не полетишь с нами обратно?

– Я и не смогла бы, даже если захотела. Меня не пустят обратно в страну. У меня – только временный британский паспорт, так как чертово посольство аннулировало мой американский, я – не американская гражданка. И помни, через несколько часов прилетит Джулия.

Я протянула руку и погладила его по щеке. Я любила этого мужчину, и это делало то, что я собиралась с ним сделать, еще более болезненным. Он наклонил голову, и я поцеловала его. Он ответил, лаская меня, его рука задержалась на изгибе моей задницы. Я положила свою руку на его и убрала его руку.

– Джим, пожалуйста, остановись, нам нужно закончить разговор, меньше чем через два часа я уйду с этой виллы и из твоей жизни, и не хочу, чтобы мы расстались с тобой, когда ты меня ненавидишь. Для этого я слишком сильно тебя люблю.

– Я все равно не понимаю, если я тебе так сильно нравлюсь, почему ты меня бросаешь.

Боль в его голосе терзала меня.

– Потому что мне не следовало выходить за тебя замуж, – сказала я. – Я должна была прислушаться к тому, что говорили Мэри и психиатр. Они постоянно повторяли, что требуется по меньшей мере три года, чтобы подтвердить, что моя потеря памяти – навсегда. Последние несколько месяцев у меня случаются вспышки воспоминаний. Память возвращалась ко мне, и мне просто нужен был один-единственный спусковой крючок.

– Именно этого они и боялись: у меня – другая жизнь, которая для меня важнее чем та, что я создала для тебя. Мы с Питом вместе с тех пор, как мне исполнилось двадцать. Я никогда не переставала любить его, хотя какое-то время и не знала об этом. Я влюбилась в тебя потому, что в моей жизни чего-то не хватало. Этим был Пит, и я хочу его вернуть, и хочу вернуть свою дочь.

Говорить это было больно, но необходимо, чтобы он понял, что у нас нет будущего. Что у нас в действительности есть, так это множество проблем, которые требуется решать.

– Джим, все что у меня было за последние три года, теперь твое. Я оставлю себе только те вещи, что взяла с собой в эту поездку. Я договорилась с Питом, что не буду прилетать к тебе с визитами. Мы не скажем нашей дочери, что я была замужем за тобой, и я не хочу, чтобы завтра ты пытался с ней поговорить.

По его лицу текли слезы, и я слышала, как он всхлипывает. Я обняла его и снова и снова шептала:

– Прости…

Он спросил:

– А если бы у нас были дети, ты бы меня не бросила?

– Не знаю; но это, безусловно, значительно усложнило бы мое решение.

– Значит, если бы всего этого не случилось в течение еще пары месяцев, был бы очень хороший шанс, что ты бы меня не бросила?

– Если бы я была беременна, тогда да, мне пришлось бы очень серьезно подумать о своем выборе.

На его лице промелькнуло выражение глубокой надежды.

– Так откуда ты знаешь, что еще не беременна? Ты же прекратила принимать противозачаточные в прошлом месяце, а вчера мы занимались любовью…

Его голос затих, когда я покачала головой.

– Для моего цикла еще слишком рано, шансов нет.

«В любом случае, – думала я, – в настоящее время к моим яичникам стремятся маленькие пловцы Пита».

– Мы могли бы попробовать сейчас, – в отчаянии сказал он. – Займись со мной любовью, пожалуйста.

– Если хочешь заняться со мной любовью, мы это можем сделать. Хотя для ребенка все еще слишком рано. Но, Джим, займись со мной любовью не ради того, чтобы заставить меня остаться с тобой, а потому, что любишь и прощаешь меня.

«А завтра утром я приму таблетку, которая в любом случае сделает это бессмысленным. Таблетку, которая сохранит мой настоящий брак живым». Я виновато посмотрела на него, иррационально понимая, что он не может слышать мои мысли.

Он опять положил на меня руку, и на этот раз я не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить его. Я выполнила свое обещание Питу отдаться Джиму, только если он попросит. Я хотела, чтобы он меня обнял, чтобы я почувствовала его еще раз. На сегодняшний вечер я все еще была за ним замужем.

Я взглянула на часы, половина десятого, еще два часа до того, как мне нужно принять душ и привести себя в порядок. Я ни за что не собирался встречаться с дочерью с какими-либо следами Джима на или во мне.

Джим встал, поднял меня на ноги и постучал по моим часам.

– Тебе так не терпится вернуться к нему, – с горечью сказал он.

– Нет, дело совсем не в этом, мне не терпится увидеть свою дочь. А до тех пор я – вся твоя.

– Тогда это последняя возможность для нас, – сказал он, пытаясь скрыть слезы, выступившие у него на глазах. В его голосе была очевидна боль.

Я кивнула, прижимаясь к нему, и прошептала:

– Пожалуйста, все, чего я хочу, это оставить у тебя о нас счастливые воспоминания.

Он поднял меня на руки и отнес в спальню. Мое сердце забилось быстрее, когда я посмотрела в его темно-карие глаза. Он поставил меня на пол, расстегнул молнию на платье, и я позволила ему соскользнуть вниз. Мой кружевной лифчик не смог скрыть возбужденное состояние сосков, и он наклонился, чтобы пососать их через мягкую ткань.

Я застонала от волны удовольствия, пронесшегося от груди к центру моего лона и почувствовала, как мои трусики увлажнились. Я нащупала пуговицы на его рубашке, последняя сопротивлялась моим пальцам, я сильно дернула, и она осталась у меня в руке. Он пожал плечами, спустил брюки и снял их.

Я опустилась на колени, засунула пальцы за пояс его боксеров и спустила их вниз, освобождая его красивый член. Это всего лишь второй член, который я когда-либо держала в руках. Он немного длиннее члена Пита, но не такой толстый. У него – обрезанный, у Пита – нет. Оба по-своему прекрасны.

Я схватила древко, чувствуя твердость и пульсирующую вену. На кончике образовалась капелька преэякулята, и я провела языком вокруг головки и поверх, пробуя соленый привкус. Головка удобно скользнула мне в рот, вызвав у него низкий стон

Я просто сосала выпуклую головку, в то время как мои руки продолжали сжимать и ласкать ствол, привыкая к его ритму, следуя его побуждениям. Вкус его преэякулята продолжал дразнить мои рецепторы, и я сосала сильнее, рот и руки работали в гармонии для его окончательной разрядки. Я хотела, чтобы она была особенной, и дразнила его, используя все уловки, которые только могла придумать, чтобы усилить его последний минет.

Джим всегда заранее предупреждал меня, когда собирался кончить. Не потому, что я не люблю глотать, я люблю, но он знает, что также я люблю смотреть, как выбрасывается из его пульсирующего члена его сперма. Кое-что, как я поняла, я также делала и с Питом

– О, черт возьми, Джули!

Я знала, это означает, что я больше не могла его сдерживать. Я прибавила скорость, еще немного сжала и при каждом проходе облизывала языком уздечку.

– Черт, Джули, я вот-вот…

Да. О, Боже, да. Я почувствовала первый выплеск – яркий, горячий соленый поток во рту – и проглотила его, но отступила, чтобы посмотреть, как изливается на мои сжатые руки следующая струя. Руки теперь легко скользили по стволу, имитируя влагалище, заставляя его выплескиваться из яиц невероятными, дрожащими струями. Он отдал мне все с рычанием и толчкаами, и я с восхищением наблюдала за этим. Мои трусики намокли от желания, когда его сперма скользила вниз по стволу на мои сжимающие его руки. Я обрабатывала его руками, заставляя его выгибаться и содрогаться от оргазмического блаженства. Затем я слизнула свою награду с пальцев и его дрожащего члена.

– О черт, Джули, это было нечто, – ахнул он, гладя меня по волосам.

Я посмотрела на него и улыбнулась, облизывая губы, смакуя последние капли.

Он притянул меня в свои объятия, и я прижалась к нему, счастливо ощущая, как его все еще твердый член прижимается к моему животу. Он провел пальцами по моей спине и зацепился ими за пояс моих трусиков. Он отодвигал меня назад, пока я не прижалась к кровати и не села. Он стянул с меня трусики и перебросил через плечо.

Затем замер, уставившись на мою лысую киску.

– К черту, Джулия, неужели ты не могла подождать, прежде чем побрить свою киску ради него?!

Черт, я совсем забыла, что попросила Пита сбрить красное сердечко, которое выстригла к нашей годовщине, Джиму нравилась моя пушистая киска, и он полюбил ее еще больше, когда я подстригла ее по форме. Мне пришлось солгать, если я не собиралась испортить вечер.

– Джим, это не ради него, я сделала это прошлым вечером, прежде чем мы отправились за подарком тебе на годовщину. Вот почему я так долго пробыла в ванной.

Он выглядел слегка озадаченным.

– Когда это я просил тебя их сбрить?

– Ты не просил, – призналась я, – но я попыталась сделать для тебя стрижку в виде сердца, и неудачно, так что, мне пришлось сбрить все остальное. И, просто чтобы ты знал, Питу тоже не нравятся лысые киски.

Он сел рядом со мной и прижал меня к себе.

– Прости, Джулия. Мысль о том, что ты сделала это для него, была больше, чем я мог вынести. Я вот-вот потеряю самое дорогое, что есть в моей жизни, ты – моя и всегда будешь моей.

Он толкнул меня обратно на кровать, накрывая своим телом. Он поцеловал меня немного более агрессивно, чем обычно, но я не возражала. Я поцеловала его в ответ, мои пальцы запутались в его волосах.

Я обхватила его руками и раздвинула ноги, и он устроился между моих бедер. Господи, я была рада, что, в конце концов, Пит не настоял, чтобы я заставила его надеть презерватив, не знаю, как бы он отреагировал.

Обычно он был чутким любовником, позволял накапливаться моим эмоциям, лизал меня внизу, заставляя кончить, прежде чем скользнуть своим членом в мою готовую пизду. Но не сегодня, на этот раз он вошел без всякой прелюдии. Я была мокрой, так что, он легко скользнул внутрь, но у меня все еще болело от более толстого члена Пита. Я ахнула и помотала головой из стороны в сторону. Казалось, его это ободрило. Он приподнялся и начал входить в меня жестко и быстро, глядя сверху вниз в мои открытые глаза.

Из моей пизды исходила смесь боли и удовольствия, и я громко стонала. Он охал, повторяя:

– Ты – моя. Снова и снова.

Он сжал мою грудь, и это довело меня до оргазма. Казалось, ему доставляло удовольствие слышать, как я кричу, и он удвоил свои усилия. Он выскочил из меня, грубо перевернул на живот и поставил на четвереньки, после чего шлепнул по заднице, а потом снова начал трахать. Я вздрагивала от силы каждого толчка и шлепка его руки. Я опустилась на локти, уткнувшись лицом в подушку, заглушая свои крики.

Я почувствовала, как настойчивость его движений и стонов усилилась, и попыталась подмахивать последним неистовым толчкам его члена. Он кончил с долгим протяжным стоном и упал на меня. Его член пульсировал, в то время как он выкачивал свою горячую сперму в глубины моей воспаленной пизды…

Он полежал на мне несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Затем перевернулся на спину. Я же свернулась калачиком на боку и прижала колени к себе, боль в области таза отдавалась в нижней части живота. Моя задница горела от его ударов.

Я тихонько всхлипывала, и, услышав это, он, казалось, пришел в себя.

Он прижал меня к себе, прошептав:

– Прости, я не хотел причинить тебе боли. Я не понимал, что делаю. Пожалуйста, прости меня, я люблю тебя.

Я прошептала в ответ:

– Знаю, что не хотел, со мной все будет хорошо, просто дай минутку.

Я вылезла из кровати и пошла в ванную. Там было биде, я села на него и открыла прохладную воду, чтобы успокоить воспаленную плоть. На задней стороне двери висел халат, я надела его и вернулась в спальню.

Джим сидел на краю кровати, все еще голый. Его голова поднялась, когда он услышал меня, его глаза покраснели, а на лице было затравленное выражение.

Несмотря на боль, я почувствовала, что мое сердце потянулось к нему. Это был мужчина, которого я любила два года. Который не сделал ничего плохого, он просто влюбился в меня, женщину с неизвестным прошлым, которое теперь ударило по нам обоим. Меня озадачило, как я смогла противопоставить свою любовь к одному, будучи с другим. Делает ли это меня порочной женщиной?

Я подошла к нему и встала между его ног. Он протянул руку, осторожно скользнув руками под халат и обхватив меня за талию. Он положил голову мне на живот, и я погладила его по волосам.

– Я тебя не отпущу.

– Ты должен, – ответил я. – Я – не та женщина, на которой ты женился. У меня есть другая жизнь, и я хочу вернуться к ней.

– Ты пытаешься сказать, что последние два года ничего не значат?

– Боже, нет. Джим, я люблю тебя, и всегда буду любить.

– Тогда оставайся со мной. – Его голос стал более оживленным, и он продолжил. – Мы найдем другой отель и остановимся там, пока не разберемся с твоими документами. Ты сможешь увидеться со своей дочерью. Мы можем показать ей, как сильно любим друг друга. Убеди ее приехать и навестить нас в штатах…

О Боже, я поняла, что он меня не слушает.

– Джим, – громко и твердо прервала я его монолог, чтобы не было никаких сомнений в том, что я ему говорю, – я любила тебя два года, а Пита почти двадцать. Я потеряла его и свою дочь, и хочу их вернуть. И они хотят, чтобы я вернулась. Он настолько сильно хочет, чтобы я вернулась, что подарил мне эту последнюю ночь с тобой.

Произнеся эти последние слова, я поняла, что совершила ошибку.

– Он подарил мне вечер с моей собственной гребаной женой!

Его голос был резким и горьким, и я попыталась отстраниться от него. Его пальцы сжались на моей талии, помешав мне. Я оглядела комнату, пытаясь придумать, что сказать. Когда мой взгляд метнулся к прикроватным часам, они показывали десять шестнадцать. Неужто все это произошло всего за час?

Он увидел, куда я смотрю, и оттолкнул. Я споткнулась и упала на задницу.

– Ты – сука, ты и впрямь не можешь дождаться, когда я уйду, не так ли?

– Нет… самолет Джулии… это все, клянусь.

Он проигнорировал меня, схватил свою одежду и поспешно оделся. Я последовала за ним на веранду.

– Ты такая же как она, – огрызнулся он, когда я подошла к нему. – Она бросила меня ради другого мужчины.

– Неужели ты не можешь понять, что это не одно и то же? – взмолилась я. – Пит – мой муж, и я никогда не переставала любить его, просто не помнила. Я никогда не забуду тебя и все, что ты для меня значишь.

Я пыталась заставить его понять.

– Ты бы сделал с Питом то, что сделал с тобой любовник Саманты, забрал бы у него жену? – спросила я.

– Это не то же самое, на тебе я женат.

– Это не так, все адвокаты говорят одно. Технически я не была свободна выходить за тебя замуж. Пит подал заявление о расторжении нашего брака.

– Вот оно что, я облажался, несмотря ни на что!

Горечь в его голосе была почти физически ощутимой.

Он огляделся, осмотрел меня и виллу, затем его глаза сфокусировались на чаше с моими кольцами в ней. Он выхватил их из чаши и протянул на раскрытой ладони.

– Ты не могла дождаться, когда снова наденешь их на палец, не так ли? Я стал историей почти сразу, как к тебе вернулась память, не так ли?

– Это неправда. Выбор был трудный, увидев свою дочь прошлым вечером, я убедилась, что мое будущее связано с ней и Питом. Я хочу вернуть свою жизнь с ним, но не хотела терять тебя. Я даже спросила его, не могу ли навещать тебя на регулярной основе?

– И каков был его ответ? Как будто я не могу догадаться.

– Он не хочет мной делиться.

– Ну и к черту его, и к черту тебя! – крикнул он. Он развернулся и бросил мои кольца в море.

Я в ужасе смотрела, как они летят по воздуху, сверкая в лунном свете, прежде чем с тремя всплесками исчезнуть из виду. Я знаю, что кричала от боли, ожидая чуда, которое вернет их мне. Я повернулась, чтобы спросить его, почему, но он уже ушел. Только два наших кольца валялись на кофейном столике, куда он, очевидно, бросил их, уходя.

***

Холодная морская вода привела меня в чувство. Я была на полпути по лестнице от моря к веранде, пошатываясь, поднялась по ступенькам и сбросила мокрый халат. Мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы смыть с моего тела его и соль. Я надела чистые трусики и быстро натянула платье обратно.

Я побежала по пляжу к огням ресторана, не обращая внимания на обеспокоенные оклики случайных гостей, мимо которых неслась. Мне нужно увидеть Пита, он все исправит, он всегда все исправлял. Я потеряла наши кольца; кольца, которые он сохранил для меня.

Передо мной замерцал свет электрического фонаря, и я поднялась по ступенькам на террасу. Я не могла его видеть, но услышала из дальнего угла голос Мэри и последовала за ним к источнику. Пит был ко мне спиной и смотрел на океан. Остальные увидели меня и замолчали, Мэри хотела встать, но я покачала головой. Я встала позади Пита и положила руку ему на плечо.

Он повернулся с растерянным выражением на лице.

– Мы можем поговорить? – спросила я его. Я не хотела обсуждать то, что сделал Джим, в присутствии его сестры и друзей.

***

Питер:

Содержимое моего желудка, казалось, превратилось в свинец, и я ждал, когда она объявит, что уходит от меня.

Она ничего не сказала, просто подняла меня на ноги и отвела подальше от моих спутников.

Она сказала, тихо всхлипывая:

– Я совершила… ошибку, все что я сделала, это… причинила ему еще большую боль.

Она протянула мне руку.

– Он выбросил в море наши кольца.

И не на шутку расплакалась.

Я недоверчиво посмотрел на ее пустой палец, а затем более внимательно на нее. Ее глаза были красными, лицо заплаканным, а волосы влажными. На ней не было обуви, и верхушки ее ступней были покрыты песком. Она двигалась осторожно и морщилась, когда я усаживал ее.

Я опустился на колени рядом с ней и взял ее руки в свои.

– Что бы ни случилось, мы можем исправить, – сказал я ей. – Кольца можно заменить, но что более важно для меня, ты не ранена?

– Моя гордость уязвлена, и он был слегка агрессивен. У меня будет немного болеть день или около. Но я потеряла наши кольца, ты вернул их мне только прошлым вечером, а они уже исчезли. И я не знаю, что будет делать Джим, он убежал, после того как выбросил их в море.

– С этим мы сможем разобраться позже, коль скоро с тобой все в порядке.

Она обняла меня, теперь ее рыдания прорвались наружу. Позади нее я увидел ее подруг, топтавшихся с озабоченными выражениями лиц.

– Ты беспокоишь своих подруг, – сказал я.

Она всхлипнула и посмотрела на них снизу-вверх, благодарно улыбнувшись, когда я передал ей салфетку с соседнего столика. Она вытерла слезы с глаз и высморкалась.

Мгновение спустя она исчезла вместе с Мэри и Эми, когда те повели ее в ванную комнату. Я вернулся к столу, за которым сидели Пол и Дэвид. Оба выжидающе посмотрели на меня.

– С ней все в порядке. Просто он слегка ее напугал и выбросил в море ее кольца.

Они посмотрели друг на друга, и Пол сказал:

– Он всегда был слегка импульсивным. Держу пари, что завтра утром ты найдешь его ищущим кольца.

– Надеюсь, он сможет дышать под водой на глубине трех метров, – сухо сказал я.

Они оба рассмеялись, потом Дэвид спросил:

– Она сказала, куда пошел Джим?

Я покачал головой.

– Думаю, после своей небольшой вспышки гнева он вернулся в номер.

– Он не такой уж плохой, просто считает всю ситуацию более сложной, чем может вынести, – сказал Пол. – Господи, не могу себе представить, через что он проходит.

– Для меня это тоже не было ложем из роз.

– Прости, – сказал Пол, – я понятия не имею, каково тебе было оставить ее с ним наедине, чтобы попрощаться. Это, плюс три года траура по женщине, которая не была мертва. А потом снова найти ее, а она влюблена в другого мужчину.

Возвращение дам спасло меня от дальнейших комментариев. Рэйчел выглядела намного лучше. Ее волосы были причесаны, и она накрасилась, но все еще была босиком, хотя это делало ее в моих глазах еще более красивой.

Она поспешила ко мне и села мне на колени, я был единственным, кто видел, как лицо ее на мгновение исказилось от боли. Почему-то думаю, что «он был слегка агрессивен» – это преуменьшение.

– Который сейчас час? Нам не пора ехать в аэропорт?

– У нас есть время, чтобы вернуться в отель и переодеться, если хочешь.

– Да, пожалуйста, – затем спросила: – Джессика дала ее тебе, она у тебя с собой?

На мгновение я не понял, о чем речь, потом вспомнил о конверте в кармане. Я кивнул, и она попросила ее.

– Уверена? Это может подождать до завтра, если ты се же настаиваешь это сделать?

– Не хочу ждать.

Я передал ей конверт, и она вынула из картонной коробки блистерную упаковку из фольги, вытряхнула таблетку на ладонь и, не раздумывая, проглотила ее.

– Готово, – прошептала она, – Но я хочу еще одного ребенка, Пит. Я не хочу опять начинать принимать противозачаточные средства. Отведи меня обратно в наш номер, пожалуйста.

Мы попрощались и вышли из ресторана. Я оплатил счет и принес поздравления Филиппу за еду. Затем мы пошли обратно на виллу вдоль пляжа.

Пока шли рука об руку, Рэйчел мне открылась.

– Я совершила ошибку, Пит. Я, честно говоря, думала, что сегодняшний вечер поможет Джиму понять мою позицию. Но, в конце концов, он увидел во мне еще одну Саманту. Я хотела провести с ним последнюю ночь, использовать последний шанс заняться с ним любовью, чтобы мы оба могли закончить, не было ли это неправильным с моей стороны?

Я думаю, она боялась моего неприятия, но как я мог? Я разрушил ее отношения накануне ее годовщины и испортил вечер, который они планировали в течение нескольких недель. Я возвращал ее себе на всю оставшуюся жизнь, так, что там были несколько часов.

– Нет, – сказал я. – Ты не сделала ничего такого, о чем бы я не сказал, что это нормально. Ничто не изменит того факта, что я все еще тебя люблю.

Вернувшись на виллу, она сняла платье и попросила меня его выбросить. На ее теле были следы агрессии Джима. На талии и на груди начали проявляться синяки. Когда она сняла трусики, обе ягодицы попы были ярко-красными.

Она наполнила гидромассажную ванну и с довольным вздохом скользнула в бурлящую воду. Я сел сбоку, и она взяла меня за руку.

– У нас ведь все будет хорошо, не так ли? – робко спросила она.

– Все будет именно так. Я вернул тебя, это все, что имеет значение. Мы получаем то, что редко получает кто-либо когда-либо: второй шанс на совместную жизнь. Я сделаю наше будущее еще более прекрасным, чем прошлое.

Зазвонил телефон, это был портье, чтобы сказать, что нас ждет машина.

Пока Рэйчел вытиралась, я нашел одежду, которую она пожелала: длинную юбку из мягкого хлопка с запахом и блузку в крестьянском стиле.

Она отказалась от нижнего белья, которое я ей приготовил.

– У меня слишком все болит, – призналась она.

По дороге в аэропорт мы молчали. Она прижималась ко мне и позволяла себя утешать. Когда мы прибыли, самолет уже подруливал к рукаву. Водитель отправился за тележкой для багажа, а мы ждали возле турникета у выхода в зал прилета.

Джулия вышла через двери пятой, ее сопровождал представитель авиакомпании. Она бросилась к матери, едва увидев ее. Наш водитель забрал багаж Джулии с того места, где она бросила его в своем безумном стремлении к Рэйчел. Я попросил его отвезти все к машине, а мы подойдем через несколько минут.

Они обе рыдали, обнимая друг друга, бормоча слова приветствия и искренней любви.

Джулия слепо хватала рукой воздух в моем направлении, и я позволил ей втянуть меня в их объятия. Моя дочь была почти такого же роста, как ее мать, она достигла той трудноопределимой точки своего детства: высокая и нескладная, в ожидании, когда остальная часть ее тела восполнит пробелы. Был виден первый расцвет красавицы, которой она собиралась стать.

Я дал им время, в котором они нуждались, держа их обеих в объятиях, когда они прижимались друг к другу. Мать и дочь воссоединялись под защитой моих рук.

Эпилог

Мы не ушли в закат, как в кино, нам потребовались месяцы, чтобы вернуться туда, где мы были всей семьей. В течение нескольких месяцев Джим предпринимал постоянные попытки связаться с Рэйчел, кульминацией которых стало то, что в воскресенье утром он появился у нашей двери.

Я знал, что они обменялись несколькими электронными письмами, она показывала их мне. Как она говорила:

– Я не могу просто проигнорировать тот факт, что в течение двух лет он был любовью всей моей жизни.

Но, похоже, он прочитал в них гораздо больше, чем она когда-либо предполагала. Когда в одном из них она сказала ему, что беременна, он сделал поспешный вывод, что отцом был он.

Он плакал, когда мы показали ему нашего месячного сына, мальчика, чья кожа была такой же светлой, как у нас, а не темной, как у него. У них с Эми была красивая кожа бледно-кофейного цвета – результат смешанного брака их родителей.

Он поддерживал с ней связь, но больше мы его никогда не видели. Пару лет спустя Эми прислала нам фотографии его и его новой жены. Оба выглядели счастливыми, но в его глазах было какое-то затравленное выражение.

Так что, да, через месяц после того как я впервые увидел ее снова, она набросилась на мой утренний стойк с криком: «Пора делать ребенка!»

Три недели спустя я нашел ее рыдающей на полу в ванной, сжимающей в руке положительный тест на беременность. К моему облегчению рыдания были выражением радости.

Эми и Дэвид, как и Джим, исчезли из нашей жизни. С другой стороны, Мэри и Пол стали хорошими друзьями. Мы приезжали к ним, или они к нам, по крайней мере, раз в год. Мэри стала крестной матерью маленького Джеймса. Когда я предложил это имя, Рэйчел заплакала и обняла меня.

Каждый год мы отдыхали с ними на одном из других курортных отелей сети «Пассаты», но никогда на том, где впервые все собрались вместе.

Первая попытка Рэйчел посетить Штаты стала для нее испытанием, буквально испытанием. И это не имело никакого отношения к обвинениям в двоемужничестве, они испарились, как и было обещано. Нет, она была нужна налоговой службе. Нам пришлось встретиться с их агентом в посольстве в Лондоне, чтобы разобраться с ее неуплатой налогов. Во всей этой суматохе она не уплатила налоги и теперь задолжала деньги. Удивительно, какой властью обладает Налоговое управление. Потребовался целый день, чтобы разобраться во всем к их удовлетворению. Пока мы были там, она с удивлением обнаружила, что может получить обратно свой американский паспорт, если захочет. Она вежливо отказалась, а потом рассмеялась над абсурдностью этого.

О, и она действительно получила обратно свои кольца. Потребовалось три месяца, чтобы найти последнее. Инструкторы по дайвингу в курортных отелях методично обыскивали морское дно напротив виллы с помощью металлоискателей. Подстегнутые предложенным мной вознаграждением в размере десять тысяч долларов за каждое. Деньги, которые я был более чем счастлив заплатить. Излишне говорить, что кольца имели гораздо большую сентиментальную, нежели реальную ценность.