Эмили была в восторге. Наконец-то она осталась в доме одна, без родителей, которые так опекают её последнее время, особенно с тех пор, как она поступила в колледж. Она не была уверена, как долго дом будет в её распоряжении, так что она сразу же забежала в свою комнату и закрыла за собой дверь. В спешке она даже не стала заморачиваться с тем, чтобы снять рубашку и чулки; она сразу же скинула с себя юбку и трусики и поспешила к шкафу с вещами, чтоб достать с низа полки свой фаллоимитатор.

Родители Эмили были бы в ярости, узнав про её зелёного резинового друга. Они всегда строго относились ко всему, что так или иначе связано с сексом. Её поясок верности был, конечно же, их идеей. После того, как с наступлением совершеннолетия они сменили все вещи своего сына Эммета на женские, официально поменяли его имя на Эмили, и начали давать ему таблетки, содержащие женские гормоны, они начали строго контролировать его поведение, и клетка на его члене стала обязательном аксессуаром. За это время Эмили привыкла к тому, что постоянно нужно контролировать, чтоб говорить о себе в женском роде, привыкла к тому, что приходится следить за своей внешностью намного сильнее, чем тогда, когда она была парнем-подростком. Но к чему она всё ещё не могла привыкнуть, это к постоянному сексуальному воздержанию.

Раньше она мастурбировала каждый день, а то и по нескольку раз в день. Теперь же, с этой клеткой на члене, она не могла достичь оргазма обычным путём. Не помогало даже то, что её пояс верности был не сплошным, а в виде металлических прутьев, через которые Эмили пальчиком могла касаться своего члена, ведь всё равно этого было недостаточно, чтоб кончить. Но и из этой позиции был выход. При должном усердии, механическое воздействие на простату могло помочь получить аналог оргазма. Это не могло доставить девушке такого же удовольствия, как при обычной мастурбации, но помогало «выдоить» немного спермы и тем самым снизить сексуальное возбуждение, хоть и не надолго. Но это требовало времени, поэтому Эмили так обрадовалось тому, что родители уехали по делам.

Эмили нанесла смазку на искусственный член, и, без особых усилий ввела его в себя. Она не считала себя излишне сексуально распущенной, но, хоть в отношении секса с девушками она была всё ещё девственницей, её попка была знакома с членами довольно хорошо. Лёжа прямо на полу, вводя в себя зелёный фаллос, девушка закрыла глаза, и начала представлять себе Троя, парня, о котором мечтали почти все девушки и транс-девушки колледжа. Сексуальная игрушка мягко скользила туда и обратно, ритмично массажируя простату бедняжки.

Прикусив нижнюю губу, Эмили представляла, как Трой снимает с неё трусики, берёт её маленькую клеточку себе в рот, языком лаская её возбуждённый орган через прутья решётки. Это была лучшая часть её теперешнего пояса верности — возможность чувствовать прикосновения через металлическую решётку. Сколько она себя помнила, на ней всё время была цельнометаллическая розовая клетка, которая не только выглядела по-детски унизительно, но и лишала её пенис любых ощущений, связанных с прикосновениями. Новая клеточка была подарком от родителей на окончание школы, и, хоть Эмили понимала, что мало кто сможет увидеть то, что у неё под трусиками, но ей было приятно, что её новая клеточка выглядит представительно и по-взрослому.

Сейчас же девушка не касалась члена, хоть и могла это сделать, ведь секрет хорошего анального оргазма — это не трогать член вообще, чтобы на сто процентов сосредоточиться на волнах наслаждения, идущих от стимуляции её простаты. Наконец она почувствовала, что кульминация близко, и её худенькие бёдра начали сильнее двигаться навстречу её резиновому любовнику.

И именно в этот момент её мать вошла в комнату…

Попасться на горячем, конечно же было довольно стыдно и неприятно, но самое плохое было то, что ждало членодевушку дальше. Родители разрешали Эмили получить оргазм только по очень редкому поводу, например по поводу хорошей оценки за семестр или за идеальное поведение на протяжение года. Поэтому, кончить без разрешения или вообще вести себя сексуально распущенно — это каралось самым строгим образом.

Мамино лицо посерело от гнева. Она поморщилась, когда резиновое дилдо с чавкающим звуком вывалилось из расслабившегося ануса её дочери, затем указала взглядом на деревянную лопатку, висевшую на стене, и строго произнесла: «Раздевайся, оботрись, бери с собой лопатку, и эту ШТУКУ, и быстро вниз». Эмили не понаслышке знала, как сильно болит после порки этой лопаткой, и слёзы навернулись ей на глаза. Ну, по крайней мере, мама не так сильно будет пороть, как это делает отец, хоть в чём-то легче, подумала бедная транс-девочка. Она вытерла с живота и бёдер разбрызгавшуюся сперму, сняла с себя всю одежду, и с понурым видом поплелась вниз, голыми пяточками ощущая каждую трещинку в деревянных ступеньках.

Зайдя в комнату, Эмили первым делом глянула на занавески. Они были опущены. «Хоть сегодня соседи не увидят моего позора» — подумала девушка. Но тут же сердце её остановилось при виде нахмуренных ОБОИХ родителей. Как они вернулись, что она их не услышала? Как могла анальная мастурбация так поглотить её внимание? Инстинктивно она попыталась спрятать всё ещё влажную от смазки игрушку у себя за спиной, но без толку. Отец её уже увидел. Он кивнул на колени матери Эмили, которая уже была готова к порке своей дочери.

Голая членодевушка покорно лягла на колени своей матери. Она не радовалась тому, что лопатка оставалась у неё в руках. Эмили знала, что сначала её будут пороть рукой, и лишь после длительной лекции о её поведении, наступит черёд этого деревянного орудия пыток. Но тут, она заметила, что её отец держит в руках телефон. Он что, будет это снимать?!?

Порка и лекция длились меньше трёх минут. Эмили разрывалась между желанием посмотреть, что её отец там делал с камерой и попытками спрятать своё лицо. Она уже поняла, в чём дело. Закрытые занавески были ложным облегчением. Она, кажется, поучаствует в прям эфире Чатурбейта, в их новой рубрике «Родители и дети», в которой родители на камеру наказывали провинившихся детей, в основном, конечно, девушек и т-девушек. Основное требование к участникам — чтоб всем было 18 и больше лет. Обнажение, порка, унижение — всё это было разрешено.

Отец присвистнул:

— Уже почти 1500 человек смотрят трансляцию. Аудитория ждёт, юная леди!

Наказание было самым тяжелым из всех, что были у Эмили. Не только невыносимая боль от порки заставляла бедную девушку плакать и стонать. Самое ужасное было осознание того, что отец безжалостно снимал всё это действо со всех углов. Её раскрасневшая попка и маленькая дырочка, ещё блестящая от смазки? Её запертый членик и недавно опустошённые яички? Её лицо, мокрое от слёз, и её мольбы прекратить снимать? Он снял всё это. Но самое ужасное — это комменты от зрителей, которые тут же озвучивал её папа. Там были и насмешки, и извращенные комментарии, и, что хуже всего, сообщения от людей, которых знала Эмили. И самое ужасное, что люди платили токенами за то, чтобы продлить её нахождение в поясе верности. Счёт сначала шёл на недели, но потом и на месяцы…

Эмили казалось, что её жизнь закончена. Её попка горела в огне, она гарантированно должна была быть заперта в поясе верности на ближайшие 8 месяцев, ещё до того, как она сможет начать зарабатывать на освобождение за счёт хорошего поведения, и все из её класса видели этот стрим! Бедняжке казалось, что хуже уже и быть не может.

Как же она ошибалась…

Порка закончилась, отец выключил камеру и помог ей подняться. Папа и мама обняли её, избегая касаться её выпоренной попки. Прижимаясь к родителям, она чувствовала их любовь, она понимала, что наказывают её за дело, потому что любят. Даже ощущение эрекции её отца сквозь его штаны не могло заставить её относиться к нему плохо. Она прекрасно понимала, как возбуждающе она выглядела в этот момент. Мама взяла её за руку и повела в её комнату обратно. Там, не разрешив дочери одеться, она направилась прямо к сейфу, в котором хранились ключи от пояса верности. Из него мать достала ключи, пару наручников и, к ужасу Эмили, её старую цельнометаллическую розовую клеточку. Девушка покорно разрешила застегнуть руки наручниками сзади и покорно терпела процедуру смены поясов верности. Защёлкнувшийся замочек на теперь уже постоянной розовой клеточке заставил Эмили задрожать. Наручники были сняты, и Эмили, всё еще голая, направилась за своей матерью вниз на кухню. Там она вынуждена была написать на листочке бумаги:

«Спасибо за то, что помогли мне усвоить этот урок. Папочка говорит, то только так я научусь целомудрию. « Рука её дрогнула, но она продолжила:

«Всего бонусных шлепков: 240» — она помнила каждый из них.

«Всего добавлено времени в поясе верности: 8 месяцев» — её рука задрожала, и она почувствовала, что её сейчас стошнит. Как она выдержит 8 месяцев?

«Надеюсь, шоу Вам понравилось. Не забудьте лайкнуть и поделиться»

Тут Эмили остановилась. Она так дрожала, что физически не могла дальше писать, и слёзы снова потекли из её глаз. Она взглянула на маму, надеясь хоть на небольшую поблажку. Та заколебалась, и легонько улыбнулась дочери. С долей облегчения, Эмили дописала: «Пожалуйста, не надо!» внизу, и подчеркнула фразу дважды. Наконец, она подписалась, и мама приклеила лист к спине голой Эмили. Транс-девушка стояла на полу на коленях, её красная попка, сжимающаяся во время рыданий дырочка и поясок верности, туго обхватывающий яички — всё было на виду. «Это будет на обложке канала» — произнесла мама, и Эмили поняла, что теперь в колледже этого ей никто не забудет…

Вольный перевод творений блоггеров ЕmilyBlаckи Vоidnоsfеrаtu.

Продолжение следует 🙂