У нас на этаже есть семейка в погонах. Глава семьи там 44-летний полковник Степан, строит всю семью. На этой почве у них всегда были семейные баталии и разборки, местами даже с привизгами и прочим битьём посуды. Два сына выросли и тоже ринулись по стопам отца строить карьеру на военном поприще. И теперь этой парочке никто не мешает скандалить. У меня однушка, а у них трёшка. И раньше его супруга Елена даже пряталась у меня, когда её бравый военный напивался и устраивал «учения» прямо в квартире. Но со временем жена научилась управлять своим благоверным и перестала у меня отсиживаться. Говорит, что современная фармацевтика творит чудеса.

Разумеется, Степан всегда знал, что его жена у меня частенько бывает, и поэтому когда её нет дома, или ужин не подан, то сразу же звонит к мне в дверь, требуя вернуть жену. И на этой почве он меня конечно же терпеть не может и называет меня не иначе как пигалицей, хоть и знает, что меня зовут Ксюша. Я же называю его солдафоном, прямо к нему так и обращаюсь, потому что солдафон он и есть. Его жена уже год как у меня не отсиживается, но этот солдафон всё равно периодически, раза этак два в неделю на всякий случай да звякнет ко мне, чтобы проверить, нет ли у меня его жены.

На днях был случай. Едем с ним в лифте – он со службы возвращался, а я была в плаще с капюшоном, потому что дождь всё время идёт. Ходила в магаз за продуктами. Едем в лифте и молчим. У меня под плащом была только длинная футболка и больше ничего. Я плащ расстегнула, он увидел, что штанишек на мне нет, и сразу же завёлся.

— Что, пигалица, ходила придатки проветривать?

Я задрала футболку и показала ему свои трусики.

— Ну так нагнись и сам проверь. Можешь даже ртом приложиться и жену позвать. Вдруг она от тебя, солдафона, там прячется.

— Ага, приложился бы я прикладом, да вот честь мундира об тебя запятнать боюсь.

Я передвинулась к дверям лифта и загородила собой проход. Раздвинула ножки пошире, приспустила трусики и продемонстрировала ему свою пизду.

— Носик свой погреть не хочешь прямо здесь у меня между ножек? А то наверное замёрз на своих манёврах…

Но тут двери лифта открылись, и солдафон вышел из него вместе со мной, и причём так грубо, как будто меня вообще нет. Он, не замечая меня, зашёл в свою квартиру, а я поплелась в свою. Его жены скорее всего не было дома, потому что он обычно с порога начинает орать, та ему отвечает, и начинается обычная вечерняя перепалка. Но в этот раз ему никто не ответил, и поэтому у них в квартире было тихо.

Через минут 15 этот дятел в погонах долбится ко мне в дверь. Я глянула в глазок, а у него рожа уже датая. Это ж надо так умудриться: снять форму, переодеться в домашнее, накатить и успеть опьянеть. И всё это за 15 минут. Их там учат что ли этому? Я за это время успела только разуться, скинуть плащ и закинуть продукты в холодильник. Я открыла дверь и сразу же заявила, что Лены нет, и что она уже давно не заходит. Но в ответ я услышала:

— Согласно постановлению от. .. в связи с распространением новой коронавирусной инфекции личному составу запрещается греть свои носы где попало, а также в местах, не предназначенных для согрева носов. Вопросы есть? Честь имею. А Лена у сестры на даче. Так что не смею больше задерживать…

Я закрыла дверь, чтобы не слышать этот пьяный бред. Раньше его пытались полицией пугать, но сотрудники правопорядка, видя его служебное удостоверение, сразу же разворачивались и уходили.

Через несколько минут он опять позвонил, я не стала открывать, но он всё звонил и звонил. Пришлось выйти. Рожа у него была ещё пьянее. Видать, догнался.

— Рядовой пигалица! То, что личному составу запрещается, командованию разрешается. Так что настоятельно рекомендую тебе проявить гражданскую сознательность и, исходя из патриотических побуждений, предоставить мне место для согрева носа.

— А, в пилотку нырнуть хочешь! Ну тогда заходи.

— Если Лена звонить будет, мы ей не откроем.

Я сняла с себя трусики и осталась в одной футболке. Солдафон тем временем плюхнулся в кресло. Я залезла на подлокотники и накрыла его личико пиздой так, чтобы половые губы обхватывали его нос. Мы встретились взглядами, и я начала потихоньку ёрзать и надрачивать клитор об его нос. Солдафонской нос оказался весьма рабочим, потому что даже не похрустывал. А ведь я тёрлась об него изо всех сил. Он же в это время уже достал свой хуй и дрочил во всю.

— М-м-м-м-м-м!

— Ой, рядовой пигалица ничего не поняла. Товарищ полковник, повторите ваш приказ пожалуйста.

— М-м-м-м-м-м!

— Да, вот так повторяйте и не останавливайтесь.

Солдафон продолжал бубнить что-то невнятное. Потом его бубнёж сменился на прихлёбывания, потому что с меня потекло. Часть своих выделений я размазывала по лицу. Но поскольку он постоянно что-то говорил, то часть моих соков попадала ему рот, и он их проглатывал с характерным звуком. А потом его героический нос начал похрустывать. Но надо отдать ему должное, ведь он около семи минут продержался. И тогда я переместила клитор на его язык.

— Давай ты язычком поработаешь, а то нос начал хрустеть. Я скоро кончу, ты потерпи…

И тут я почувствовала выстрел в спину. Он кончил мне в спину на футболку. Хотя кто бы мог подумать, что боевой товарищ полковник и вот так вот прямо в спину… Ай-ай, куда катятся наши вооружённые силы!

Я сняла футболку, чтобы не сидеть у него на лице в обконченной, и продолжала требовать от него, чтобы он лизал. Но к сожалению работать языком он не особо хотел. Шла уже десятая минута. Товарищ солдафон продолжал отдавать приказы и держался из последних сил. И, чтобы нормально кончить, я решила сжать его голову ляжками. Продержала его в объятьях около 30 секунд, и очень хорошо прокончалась. В это время он продолжал что-то мычать, но мне уже не было до этого дела.

Когда я слезла с его лица, то он, как ни в чём не бывало, продолжил командовать парадом. Речь была громкой но неразборчивой.

— Товарищ солдафон, приведите себя в порядок, — перебила я его.

Он с трудом встал с кресла, заправил член в штаны, затем дотронулся до лица и понял, что всё очень серьёзно.

— Ванная там.

Он пошёл умываться, а я решила как-то отблагодарить его за доставленное удовольствие и налила ему водки. В холодильнике у меня была оливьеха трёхдневной давности, которую я опасалась доедать.

— Прошу к моему скромному столу.

Солдафон как увидел фужер с водкой и тарелку с оливье, то сразу же почувствовал себя как дома. Опрокинул залпом фужер и принялся поедать салат. С фужера водчары его хорошенько так подразвезло, даже несмотря на большую порцию оливье. Я убрала тарелку с фужером и села на стол. Перекинув через солдафона одну ногу, я раздвинула пальцами половые губы, а другую руку положила ему на затылок и начала склонять его к кунилингусу.

— Теперь десерт. Вот здесь нужно язычком как следует поработать. Ты же будешь послушным лакомкой?

— Гы-гы, солдафона вдруг повысили до послушного лакомки. Интересно, сколько это в звёздах на погонах?

— Звёзды на погонах царапают мне ляжки, поэтому обойдёмся без них.

Стас косеющим взглядом смотрел на мою пизду и на торчащий клитор. Его руки были на столе, и как бы я ни старалась намекать ему лёгким нажатием ладони на затылок, что надо бы поработать язычком, он всё медлил. Видимо сейчас у него была та стадия опьянения, когда лизать пизду западло. А до этого было норм. Пришлось аккуратно ногами сдвинуть его руки со стола. Я просто просунула свои ножки между его руки и развела их чуть ли не в шпагат. Когда солдафон потерял опору, то плюхнулся своим лицом прямо мне в пизду. Обычно на месте моей промежности у таких как бон бывает тарелка с оливье. Но в этот раз не фартануло.

— Ну давай, Стас, доставай язык и отлизывай.

Язык он достал, но ворочать им у него не получалось. Видимо 200 г водки в фужере было многовато. Он что-то мычал и бормотал, а когда понял, что его лицом пользуются для удовлетворения самых низменных потребностей, то попытался вновь поставить руки на стол, чтобы отольнуть от моей чавкающей промежности. Руками он упёрся и даже отжался, но его голова была уже у меня в ляжках, так что мне осталось только откинуться на стол, лечь на спину и расслабиться.

— М-м-м-м-м-м!

Поняв, что его лицо всё ещё используется для достижения оргазма, он попытался разжать мои бёдра, но не смог. Его хватило ещё на несколько минут, после чего он просто уснул и начал храпеть прямо в клитор. От таких вибраций меня начали сотрясать волны оргазма. Когда я выпустила его из объятий, разведя ноги в стороны, он просто сопел мне в вагину. Остатки моих выделений стекали по его подбородку на стол.

В принципе, он меня удовлетворил, так что можно было возвращать его домой, но его нужно было как-то дотащить, а весит он дофига, так что я просто вытерла его лицо влажной салфеткой, чтобы он не наароматил всю свою квартиру моей пиздятинкой. А через час хлопнула соседняя дверь – это видимо жена вернулась с дачи. Наверняка обрадовалась, что мужа нет дома, и что никто на неё не рычит. На дворе уже стемнело, а этот бухущий в хлам солдафон уже начал меня нервировать своим храпом на кухне. Минут через 20 Лена по всей видимости поняла, что и форма, и верхняя одежда, и обувь мужа дома. Значит он бухает где-то в подъезде. Благо у нас выпить всегда есть с кем. Его жена вышла за дверь и начала бродить по этажам и обзванивать квартиры всех собутыльником мужа. И тут я приняла решение подбросить солдафона домой, пока его жена наводит шороху в подъезде.

— Вставай, скотина пьяная, — начала я шлёпать его ладонями по щекам.

В кармане у него звенели ключи, так что план был в общем и целом неплохой. Кое-как я доволокла его до входной двери, затем приоткрыла её, чтобы послушать, на каком этаже его жена. Звук был снизу, этажами этак тремя. Я взяла Степана за руки и начала перетаскивать его через порог. Весит он килограммов наверное 90, не меньше. Я вешу 55, так что пришлось очень нелегко. Пока тянула его за руки, он начал просыпаться. Посмотрел на меня снизу вверх. Ну и разумеется, его голова была у меня между ног, потому что, а где же ей ещё быть, когда так тянешь за руки.

И тут он начал издавать звуки, больше похожие на пьяный бред. И чтобы он своим протяжным мычанием не привлёк внимание жены, я просто решило заткнуть ему рот своей пиздой. Это решение было абсолютно спонтанным, потому что заткнуть было просто нечем. Он начал мычать, а я тем временем шарила у него по карманом, чтобы достать его же ключи от квартиры. Мне пришлось снова стиснуть его голову ляжками, чтобы она не выпала, и чтобы его рот был как следует был вжат в мою промежность.

Когда я достала ключи, то принялась отпирать дверь. Успех был неминуем, и я уже хотела начать перетаскивать Степана через порог его квартиры. Но тут вдруг общая на две квартиры дверь распахнулась, и в тамбур залетела его взъерошенная жена. После дачи и беготни по этажам она выглядела измождённой.

— Тётя Лена, а ваш солдафон пытается меня изнасиловать! Вот полюбуйтесь, — ничего умнее я не придумала, кроме как сдать мужа жене.

Я задрала футболку и продемонстрировала Лене, как личико её муженька было плотно вжато в мою пизду. Она конечно же не ожидала такого увидеть и обомлела.

— Он как обычно искал вас, я открыла дверь, чтобы сказать, что вас у меня нет. А потом он начал ко мне приставать. И вот, полюбуйтесь. Я развела ноги в стороны, и её муж выпал из моих ляжек, но тут же очухался и начал рычать и ползать на четвереньках.

Ну а дальше началась стандартная истерика. Она лупила его сапогом какое-то время, потом устала, села и заплакала.

— Тёть Лен, ну я пойду.

— Я так и знала, что он мне изменяет…

— Да не, тёть Лен, не берите в голову. Он же бухущий в хлам, вот и спутал меня с вами. Полез целоваться и решил начать с моей писечки. Так что ничего не было.

— Ага, а если бы я вовремя не подоспела, то он бы тут всех баб перетрахал в поисках меня, так что ли?