Пацанки

После занятий Лёша засобирался домой. Он жил с мамой в двушке, поэтому ничего кроме как вкусно пожрать, и подрочить за компом ему не светило. Но тут его на выходе из аудитории тормознули четыре девки с параллельного потока. Выглядели они забористо, не гламурно и гоповато, вели себя борзо и уже повели Лёшу в сторону общаги. Это были девки из одной деревни.

– Слышь, короче, мы тут это… в теме… видос уже заценили, какой ты хороший «танцор».

– Ага. Это потому что ему ничто не мешает, гы – гы – гы!

– В общем, щас берём пиваса штуки 4 – 5 двухлитровых баклашек, и заваливаемся к нам в комнату.

– Да я тут домой опаздываю, мне нужно готовиться к семинару, – попытался было отбазариться студент.

– Слышь, ты тут давай, не это… не усугубляй…

– Внатуре, ботан – пиздолиз, будешь плохо себя вести – отпинаем.

Выбора у Лёши не было, и пришлось ему проследовать за этими колхозанками.

Пока Лёша нарезал колбаску, открывал шпроты и разливал пивас, девки переоделись в халатики.

– Опа, а ты чего не пьёшь?

– Так я вообще не пью.

– Вот это правильно, вялый язычок нам не нужен. Когда язычок заплетается в пизде, это не способствует хорошему оргазму. Ты лучше ешь – силы тебе ещё понадобятся.

Усосав одну баклашку, трое девиц удалилось в туалет, а Света начала делиться своими бурными сельскими похождениями до поступления в универ.

– У нас в деревне всё чётко. Без этих ваших штучек. Пацаны все хуистые. Ебут размашисто. Только и остаётся что маникюр об спину ломать, да в плечи их кусать. А потому что у каждого ствол – уверенная двадцаха. И на понятия все поставлены, и пацаны, и девки. Лижешь пизду – значит не мужик. Вот бабе можно хуй сосать, понял! Вот я и с проглотом, и горловой могу на любую длину, и попьяни, и на трезвую. И не блюю, прикинь. А правильному пацану пизду лизать должно быть впадлу.

Тут содержательный монолог прервали вернувшиеся девки.

– Подмываться ходили. Как никак 4 пары отсидели. Чтобы нашему лизунишке было чистенько и приятненько работать язычком.

– Ага, а я тут рассказывала, как у нас в деревне пиздолизов за людей не считают.

– Ну, да. Есть такой момент, – поддержала её Аня. – Помню случай был. Как же его звали… Федька, по – моему… ну, не важно, в общем обозвал он мою соседку Олю как – то по пьяни шлюшарой и трёхдырочной давалкой. Так она да дискотеке в нашем клубе чётко его наказала. Подговорила подружаек своих, чтоб поддержали, подождали эти стервочки, когда этот ушлёпок накидается бухла, и отвели его для разговора. Короче, попинали его немного, а потом, прикинь, Оля джинсики с трусиками приспустила, сунула его голову себе между ног лицом вверх, и стала поднимать джинсы, чтобы его рожа плотнее с её пиздой соприкасалась.

– Ань, ну ты чо, блин! Я же как раз тогда с Олей и была, – встряла Юля, – дай лучше я расскажу. В общем, стоит такая Олька кайфует, а этот чмырь ей в пизду мычит, не может башку вытащить. А когда она кончила, у него вся рожа в смазке и бабьей конче была. А это гандон только матерился сидя на полу на жопе. Потом она ему хлебало влажной салфеткой вытерла и сказала, чтобы мы тоже прокатились на язычке. В общем мы по нескольку раз его так насиловали. Он под конец уже не лизал. А Женька, ну та, что с упитанными ляжками, так его трепала и сжимала, когда кончала, что этот пиздолиз тупо рухнул на пол, когда она его выпустила. Короче, тогда мы реально перестремались, что задушили парня. Пришлось скорую вызывать. Бригада медиков зафиксировала не только алкогольное опьянение, но и большое количество вагинальных выделений во рту и в носоглотке. Но этот опущенец очухался и стал всех посылать на хуй. Пришлось медбригаде сунуть стольник, чтоб как ложный вызов оформили.

Пока девки дополняли друг друга, описывая свои похождения, Света уже держала бокал с пивом в левой руке, а правой рукой слегка надавливала на голову Лёши, который смачно вылизывал её половые губки.

– Ну, чё? Как он там? Работает? – Поинтересовалась Аня у Светы.

– Отличный рабочий язычок. Уже всё вычистил, щас клитор буравит. Минут через 5 кончу, и вам отдам.

– А помнете, ещё Валерка у нас в деревне жил с мамой – алкоголичкой. Тихий мальчишка, но когда напивался – посылал всех без разбору. Его же Алинка на выпускном в рот отпользовала. Дала по яйцам, когда он бухой к ней полез, тот упал на колени, а она не будь дурой, платье задрала и в ляжки его упаковала. При всех. Он понял, что попал, и начал извиняться. А она трусики в сторону сдвинула и к кунику его принудила. Лизать он не хотел, поэтому она его всем весом к полу прижала и устроила нереальный заезд пиздой на его лице. Он пытался скинуть её, но другие девки ему на руки и на ноги наступили, чтобы золотая медалистка Алинка нормально кончила. Короче, она ему в рот спустила, а этот мудила потом плакал от унижения и отплёвывался.

– А!!! Сука, работай, пиздолиз! – Вдруг завизжала Светка, сжимая парнишку бёдрами. – Да, да! Вот так! Терпи, лизун, терпи, я щас! А – а – а! Бля!!! Хорошо – то как! Давно мне так не лизали.

Светка выпнула ногой Лёшу из промежности, а тот побежал умываться. Вернувшись в комнату, он увидел, что девки уже нырнули под одеяла каждая в свою кроватку и потягивали пивас. Закусон оставался не тронутым, поэтому он одним махом навернул нарезку и консервы.

– Теперь моя очередь, – промурлыкала Аня, – давай, ныряй прямо под одеяло.

Лёша вытер рот салфеткой и не дожевав до конца нырнул в Анины объятья. Под одеялом пахло возбуждённой самкой, а пизда была уже вся мокрая.

– О – о – о! Какой ты голодный. Сейчас я пальчиками губки раздвину… да, да вот так.

Из – под одеяла раздались чавкающие звуки, но пьяные девахи не обращали внимания, т. к. увлечённо делились своими похождениями и прочими сплетнями. А Аня тем временем заметила стоящую на полу под столом открытую банку с домашними огурцами. Не долго думая, она подцепила тот что побольше, обсосала его и протянула Лёше под одеяло.

– На вот, вставь в рот и зубами его держи. И трахай меня им.

Лёша сделал, как было велено, и принялся вставлять консервированный овощ в пизду бухой первокурснице. Девка застонала и стала извиваться, видимо представляя, что её ебёт парень. А поскольку Анечка привыкла активно подмахивать пацанам во время ебли, то и сейчас она сдерживаться на стала: обхватила стопами Лёшину голову, при этом широко разведя ноги, и принялась буквально трахать себя его головой.

Из пизды потекло прямо на простынь. Это была смесь соков вагины и огурца. Лежащие на соседних кроватях девахи перестали обсуждать, кто из деревенских пацанов лизал добровольно, а кто по принуждению, и вылупились на Аню, которая уже накрыла себе лицо подушкой и буквально ревела в неё от нереального кайфа.

– Аня ты там смотри ему шею не сверни, он же ещё нам нужен.

А нимфоманка продолжала натрахивать лицо Лёшеньки, в то время как огурец уже превратился в нечто обжамканное и стал разваливаться. И тут девчонка перевернулась на бок, а следом и Лёша. Она стиснула его ляжками и стала дёргаться в оргазмических конвульсиях, а потом обмякла и затихла.

Лёша вывалился из – под одеяла на пол и пытался отдышаться. Следом посыпались куски огурца.

– Блин, девочки! Она же его практически изнасиловала.

– Да, досталось бедняжке. Пусть отдышится. Ему ещё две пизды ублажать.

– Блин, уже поздно. Мы же не выставим его на улицу после использования?

– Думаю, надо кровати вместе составить, и тогда все впятером поместимся.

Девки шустро составили кровати, погасили свет, закрыли дверь на ключ и юркнули под одеяло, где уже их ждал готовый к «работе» пиздолиз. Света, с уже отлизанной пиздой, прижалась к дрыхнущей Ане, а Юля и Таня пользовали Лёшин ротик и личико по очереди ещё довольно долго. Сначала он устраивался между ног у одной девушки, затылком к пизде и лицом вверх, а тем временем другая садилась ему на лицо делала фейсситинг. После оргазма его разворачивали лицом вниз, и та, что была сверху, уже садилась ему на затылок, чтобы нижняя могла наслаждать плотным контактом пизды с лицом пиздолиза. Лёша дышал с трудом, поэтому все эти кунилингистические работы проводились без одеяла.

К полуночи девкам уже нечем было кончать, и они так и вырубились на мокрых от собственных выделений простынях. Лёше пришлось уткнуться лицом в Светину пиздёнку, потому что она единственная спала широко раздвинув ноги. Но вскоре выпитые литры пиваса попросились наружу, и девки стали бегать по очереди в туалет, чтобы пописать и подмыться за одно. И каждая прежде чем улечься подтаскивала Лёшу к себе, при этом широко раздвинув ноги, чтобы его измождённая рожица сопела именно в её подмытую писечку. Но в воздухе комнаты всё равно стоял терпкий аромат девчачьей пиздятины. Не спасала даже открытая форточка. А присутствие Лёшиного лица в женской промежности вызывало ответную реакцию: девки текли даже во сне, погружая его мордашку в пучину знакомых ароматов.

Утром помятые, вонючие, липкие и с большого бодуна девки вставали нехотя. Лёша уже зубрил что – то в коридоре, он был умытый, причёсанный и готовый идти на пары. Они вынесли ему пакет со всякой жратвой.

– На, вот. Заработал. А мы худеем тут все, типа на диете. Так что ешь, трудяжка ты наш.

На выходе их встретила вахтёрша:

– Вот они нарисовались! Разврат мне тут развели. Вчетвером одного парня… постыдились бы. В мои – то годы наоборот – четверо парней одну девку драли…