Этот сукин сын ещё интересуется!

– Нормально, – шепчу я в ответ.

– Только нормально – и всё? Это непорядок. Давай – ка я тебя немного пощупаю.

И он запускает руку вниз к моему паху. Когда он дотрагивается до моего члена, я весь выгибаюсь и даже вскрикиваю!

– Какой горячий! Ты только сразу – то не кончай – я ж тебя ещё ебать не начал.

И Митяй убрал руку от моего паха. Зато начал двигаться внутри. И периодически шлёпал меня по заднице, приговаривая:

– Классная ты шлюшка, малыш! Всех троих обслужил, всем удовольствие доставил. И сам кайф ловишь. Ну, давай, давай, кайфуй подо мной, голубок:

Мне безумно хотелось дотронуться до своего члена и получить, наконец, долгожданный оргазм. Но сделать этого я не мог. И вот, в этой ситуации, когда, казалось бы, разочарование неизбежно, я вдруг почувствовал внутри какое – то особое ощущение. Пока Митяй дрючил меня в задницу, по телу стало разливаться какое – то особое тепло. Поднималась волна какого – то небывалого возбуждения. Ничего подобного я раньше не испытывал. Причем я был уверен, что это возбуждение не заставит меня кончить (по крайней мере, не сразу, не сейчас). Но само по себе оно было: трудно объяснить: оно было, может быть, даже более приятным, чем обычный оргазм.

Теперь я не стал бы дрочить себе член, даже если бы смог дотянуться до него. Не хотел упускать возможность насладиться этим особым кайфом.

Когда Митяй, наконец – то, кончил мне в норку, я уже был в полувменяемом состоянии. И с удивлением поймал себя на мысли: «Жаль, что уже всё кончилось». Ха! Если бы я знал, как ошибаюсь!

Меня отпустили. Я почувствовал, что руки мои больше никто не держит и плечи к столу никто не прижимает. Медленно, словно под тяжёлым грузом, я оторвался от стола и выпрямился. В голове был какой – то туман, я с трудом понимал, где я и что со мной. Кто – то ухватил меня за плечо и развернул к себе. Андрей.

– Ну, как ты, малыш? Понравилось?

Я молчал.

– Да ладно! Скажешь «нет»? Ты на член – то свой посмотри. Стоит, как бравый солдатик, всю дорогу.

Опустив глаза, я уставился на свой вздыбленный член, но дурман в голове не отпускал, и я по – прежнему лишь молча и серьёзно уставился на Андрея.

– Так, парни, похоже, наш малыш не понял, понравилось ему или нет. Вообще – то, я тоже как – то не распробовал. Я бы ещё разочек: Или два:

– Поддерживаю! – ухмыльнулся Митяй.

– Идёт, – закивал в ответ Дэн.

Андрей подошел ко мне совсем – совсем близко, слегка обнял и чуть коснулся губами моих губ.

– Жень, теперь послушай меня. Мы не будем больше тебя держать. Но давай обойдёмся без беготни по квартире и попыток сопротивления. Ты сейчас пойдёшь с нами в спальню. Там ты ляжешь на постельку и раздвинешь ножки. А мы будем сношать тебя в очко столько, сколько захотим. Ты нам чертовски нравишься, малыш, – Андрей ещё раз легонько поцеловал меня, – и поэтому ебать будем, скорее всего, до самого утра. Попробуй словить кайф. Тебе ведь приятно было? Идём, мой сладкий.

И он повел меня в комнату, а я пошёл за ним, словно зомби. Я даже не попытался избавиться от штанов, которые еще болтались на мне где – то в районе колен и мешали идти. А по ногам текла сперма (наверное, Митяя, хотя, может быть, всех троих, уже не знаю).

То, что происходило дальше, я не смог бы описать в подробностях, если бы даже захотел. Смутно помню, что меня полностью раздели, вытерли от спермы. Дальше меня действительно положили на кровать, и я действительно раздвинул ножки. Все остальные события тонут в сладком угаре.

Я не помню, кто из них был первым, кто вторым и так далее. Я не помню, сколько раз они овладели мной в эту ночь, не помню, в какие позы они меня загибали. Я даже не осознавал, кто меня ебёт в данный конкретный момент. Лишь кое – что, отдельные позы, отдельные фразы запомнились. Помню, что я все время стонал. И что пот тёк с меня ручьями. Из поз помню, что меня очень долго имели сверху, то есть я лежал на спине, подтянув колени к груди и разведя их широко в стороны. А они ложились сверху и драли меня, прижимая к кровати всем телом. Потом помню, что я раком стоял на постели. А ещё лежал на боку, закинув одну ногу на плечо тому, кто сношал меня в этот момент.

Кто из них что говорил, я тоже не смог бы определить. Я уже не различал, где чей голос. Помню, что меня часто называли шлюхой. Говорили, что у меня самая сладкая попочка на свете. И как я классно доставляю удовольствие своим друзьям, и что мне это должно быть приятно – ну, то, что мои друзья получают столько кайфа со мной. И ещё говорили, что я теперь буду каждый день удовлетворять их своей попочкой, потому что такую горячую попку обязательно надо ебать почаще. Я бы, может, что и ответил, но плохо соображал. Правда, иногда кайф слегка откатывал, и тогда я начинал немножко ориентироваться в пространстве. Но это длилось недолго, и вновь жаркое тепло разливалось по телу, и сносило крышу.

Сколько они меня там дрючили голого во всех позах – трудно сказать, я потерял счёт времени. Они потом говорили, что часа полтора – не меньше. И вот, наконец, эта жаркая волна накрыла меня окончательно. И начался ОРГАЗМ. Такой, какого у меня никогда не было – ни до этого случая, ни после! Меня трясло и выкручивало от наслаждения, я орал так, что им пришлось зажать мне рот. Под руки мне попалась подушка, и я вцепился в неё так, что разорвал. И длилось это безумно долго! А когда всё схлынуло, я просто вырубился. В смысле, вообще. Потерял сознание.

***

Очнулся через несколько минут. Сижу на коленях у Андрея, он меня укачивает и поглаживает по спине. Митьки и Дениса не видно. Голова кружится. Я хотел что – то сказать, дать понять, что я очнулся. Но сил не было даже на то, чтобы языком пошевелить.

Сижу я вот так и думаю: что же произошло, твою мать? Меня отымели по – всякому мои новые друзья. А друзья ли они мне вообще? Может, они меня за этим в компанию и взяли? Узнали, что я педик (слушок – то про меня наверняка из школы на комбинат уже переполз), и решили – чем по бабам бегать, лучше себя раз и навсегда обеспечить удобством подобного рода? Но с ними – то ладно. Это ещё полбеды. В конце концов, их моральный облик – не моя проблема. Я ведь могу с ними и не общаться. Хуже другое – это я сам. Куда я от себя – то денусь? Меня насилуют, используют, имеют как хотят, а я кричу от кайфа под ними! Что за извращение? Где мое чувство собственного достоинства? Хотя, откуда ему взяться, если я – такое ничтожество, что общаться со мной можно только ради того, чтобы потом выебать, а просто так я никому не нужен!

От отчаяния и обиды даже силы появились, и я дернулся, выпрямившись на коленках у Андрея и чуть оттолкнув от себя этого нахального красавчика.

– Женька, ты очнулся! – обрадовано выдохнул он. – Какое счастье! Мы перепугались все. Дэн и Митяй там аптечку перетряхивают – нашатырный спирт ищут. Хотели скорую вызвать, да в такой ситуации посторонних звать – сам понимаешь. Ух, как я рад, что ты очнулся! Как ты, малыш?

– Голова кружится, – на автомате ответил я, а сам в его лицо всматриваюсь. Взволнованное, заботливое. Неужели всё это ложь? А на самом деле я для них просто кукла резиновая?

– Голова скоро пройдёт, родной мой, – ласково выдохнул Андрей. – Прислонись ко мне, так меньше кружиться будет, – и он притянул меня обратно к своей груди.

И тут меня прорвало. Я уткнулся носом ему в ключицу и разревелся. Хочу остановиться – и не могу.

– Эй, ты что, малыш? – испугано вылупился на меня Андрей. – Женечка, ты чего, дурачок?

А я ответить не могу. Он меня обнимает, успокаивает. Я прижимаюсь к нему и реву, реву. Слезы рекой текут, дыхания уже не хватает – истерика натуральная. Андрюха ребят кликнул. Митя с Дэном прибежали. Он им говорит:

– Ребята, нашатырный спирт нам уже не нужен, теперь нужна валерьянка. Дэн из комнаты выскочил, а Митяй к нам подсел. Гладит меня по плечу:

– Женьк, не надо, успокойся. Андрюх, чего он ревет – то?

– Да не знаю, – удрученно бормочет Андрей, – что – то вот расстроился:

Даже сквозь слёзы я чуть не рассмеялся над этим «расстроился». Да мне удавиться хочется! Расстроился:

Денис валерьянку притащил и корвалол заодно. Влили в меня сначала одно, потом другое. Вроде, полегче стало. Успокоился я немножко, слёзы высохли.

– Ну, а теперь объясни, чего ревел – то? – это Митяй такой любопытный.

Я из Андрюхиных объятий вырвался, подальше на постель залез и покрывалом прикрылся – неловко стало перед ними голым сидеть. И оттуда уже спросил:

– За что вы так со мной?

Они переглянулись как – то очень серьёзно, взволновано, даже испуганно. Словно бы произошло то, чего они больше всего боялись. И тут Андрей рванулся ко мне, схватил в ладони моё лицо и заставил смотреть себе в глаза:

– Как «так», Женя? Как «так» мы с тобой? Да, сначала мы тебя держали. Но ведь могли бы и не держать. Ведь ты же хотел этого! Ты хотел этого, сукин сын малолетний! Если б я хоть на каком – то этапе увидел, что тебе не нравится то, что происходит, то ничего бы не было, клянусь!

– А когда я отбивался и кричал «не надо, что вы делаете» – тогда это было не заметно? – гневно выкрикнул я. Андрей оттолкнул меня, отвернулся и сел на край кровати.

– Нет, – рявкнул он оттуда, – тогда это было не заметно! Ты почти не сопротивлялся!. .. Просто: пришлось надавить, ты бы сам не решился, – уже тише добавил он. А потом совсем почти шёпотом: – Если я ошибся – прости, – и закрыл лицо руками.

– Да нет, не ошибся, – грустно усмехнулся я, – всё правильно. Я этого хотел. И мне это понравилось. Я, вообще – то, не об этом говорил.

– А о чём?

Я замялся, не зная, как это сформулировать, и лишь смущённо улыбнулся.

– Что не так, Женька? – взволновано спросил Митя, подсев ко мне поближе.

– Да я вот: всё думаю: – я горько рассмеялся и, наконец, решился закончить фразу: – Я всё думаю, неужели я так плох, что со мной общаться можно только ради секса?

– В смысле? – недоумённо нахмурился Дэн.

– Вы же меня только за этим к себе взяли, правда?

Андрей вскинул руки в беспомощном жесте и, всплеснув ими, повернулся ко мне:

– Ну кто тебе сказал?! ! – потом повернулся к своим друзьям и сделал жест, обозначающий, видимо, примерно следующее: «Я не знаю, что делать с этим идиотом!».

– Жэк, да ты чего? – Митяй откровенно смеялся над моим предположением.

– Может, вы хотите сказать, что даже не думали об этом? – злобно выкрикнул я.

– Так и есть, не думали, – помотав головой, ответил Дэн.

– Я думал, – резко повернулся ко мне Андрей. – Да, я думал! Но думал про себя. Мы никогда ни о чём таком с ребятами не разговаривали. И ни о чём не договаривались! Они тут вообще ни при чём! И общались мы с тобой не ради того, чтобы дождаться момента и отыметь – как тебе только такое в голову взбрело! Неужели мы похожи на таких сукиных детей?!

– Но: даже если вы этого не планировали, вы ведь все равно не сможете после этой ночи относиться ко мне так же, как раньше, – добавил я упавшим голосом.

– Ещё одна оригинальная идея, – усмехнулся Митяй. – Ну, а это ты откуда взял?

– Из жизни, – хрипло ответил я.

Андрей подвинулся на кровати ко мне поближе и провел рукой по моим волосам:

– Тебя кто – то обидел?