Почитаем? Почитаем!
Буквы все пересчитаем,
Посчитаем все слова,
Все слова, как дважды два.
Помечтаем? Помечтаем!
В черном небе полетаем,
Помечтаем в унисон,
Дымкой утренней растаем,
Упадем в хрустальный сон!

Комната нравилась, хозяйка тоже. Не нравилась плата: за такие деньги можно снять квартиру.

Пока морщил лоб, пока Анна терпеливо ждала, в прихожей возникла Леночка — чудесное создание с огромными серыми глазами, в маечке до пупка и узких черных трусиках.

— Беру, — сказал я, отсчитывая задаток.

Анна вздохнула с облегчением.

За ужином увидел вторую — стройную, черноволосую Танечку. Если учесть, что сама хозяйка недурна, смогу наслаждаться обществом трех приятных женщин минимум месяц.

Тем же вечером, когда лежал на кровати с книгой голый и расслабленный, в дверь осторожно постучали.
— Входите, — сказал я, поспешно прикрывшись простыней.

Таня попросила разрешения взять книгу. Долго копалась в шкафу, наклоняясь, дразня воображение. Вытащив потрепанный томик, помялась в нерешительности.

— Вы долго не спите?
— Когда как, — ответил я, — обычно часов до двенадцати.
— Мама пока не заснет, сидит с телевизором и свет выключает, а на кухне неудобно. Можно мы у вас немножко почитаем?
— Если мама разрешит…
— Разрешит.
— Ради бога — сидите сколько угодно.

Таня вернулась с Леночкой. Через минуту полуодетые девчонки сидели на диване, подобрав под себя ноги, задумчиво скользили взглядами по бумажным страницам. Тоже пытался читать, но получалось плохо, взгляд соскальзывал на худенькие фигурки у стены, фиксируясь на деталях, мимике и движениях: подсвеченная прядь, нежное ушко, упавшая на глаза челка, задумчивые касания рукой лба, носика, груди, покусывание губок…

Отчаявшись сосредоточится, закрыл глаза.
— Спать будете? — тут же спросила Таня.
— Нет, просто глаза устали.
— Хотите, я вслух почитаю?
— Хочу. А как же Лена? Мы будем мешать.
— Я тоже послушаю. Мы с Таней часто так читаем.

Девчонки как по команде сменили позицию, усевшись по обе стороны от меня.

«- Принцессу перевезли в замок Дервера. Она в Башне Скорби. Поспешите, — прохрипел вестник. Еще до того, как он замолчал, Дириэль взмыл в небо. Валлади с воинами только готовились взлететь, а Дириэль был уже далеко. Он летел весь день, и только к вечеру, когда горизонт окрасился красным…»

Тепло их бедер вызвало ожидаемую реакцию — на простыни образовался бархан.
— Не интересно? — спросила Таня.
— Наоборот. Очень увлекательно.
— Не удивило, что Дириэль летает?
— В волшебных мирах чего только не бывает. Наверно, он ангел?

Девчонки захихикали.
— Он попугай.
— Вот как? А я-то думал…

Дверь распахнулась — на пороге возникла Анна.
— Не докучают? — строго спросила она.
— Нисколько. У нас тут литературный кружок.

Она не могла не заметить холмик — просто не могла.
— Ну-ну. Только долго не сидеть. Школу проспите.

Дверь плавно прикрылась. Лена взглянула на сестру.
— Завтра же нет школы?

Та пожала плечами.
— Забыла. Бывает.

После завтрака взял ноутбук, купил пива и отправился на пруд. Пиво пригодилось, ноутбук нет. Солнце палило адской печью. Таня и Лена брязгались в воде с толпой подружек. Понаблюдав за ними, улегся на траву и уснул.

Открыв глаза, увидел Танино лицо — так близко, словно собиралась меня поцеловать.
— Перегрелись? — спросила Таня.
— Просто задремал, — усмехнулся я, — но за заботу спасибо.
— А почему не купаетесь?
— Не хочется.
— В жару надо купаться. Чтобы не перегреться.
— Учту, — пообещал я.

Таня убежала к подружкам, а я отправился домой. Принял душ, выпил чаю, попробовал поработать.
Около часу постучала Таня, позвала обедать. Есть не хотелось, но отказаться неловко.

После обеда было тихо, девчонки сделали уроки и убежали гулять. Просидев три часа за компьютером, решил, что на сегодня хватит. Сходил в кафе, съел пиццу, посмотрел футбол, побродил по интернету. Позвонил Маше. Судя по тихому, нервному голосу, муж пасся где-то поблизости.
— Что случилось? — спросила она.

Страстно прошептал в трубку:
— Я хочу тебя. Сильно. Сейчас. Хочу сорвать одежду, целовать мягкие, безвольные губы, трогать нежную…
— Извини, совершенно нет времени. Потом перезвоню.
Отбой.

Взял пива — и на пруд. Красивых, полуголых девиц — как на карнавале в Рио, но клев — никакой. Никто не жаждет любви жаркой, но недолгой.

На квартире накормили ужином, невзирая на протесты. С трудом дополз до дивана. Включил телевизор, послушал новости и погоду. Бабье лето продолжается.

Отлежавшись, вышел отлить. В ванной свет, но дверь не заперта. Ввалился и увидел под душем Таню. Удивились оба. Таня ойкнула, я сказал «пардон» и поспешил выйти.
— Кто там? Танька? — спросила Анна.
— Да. Думал, свет забыли выключить.
— Мужчин нет, не привыкли запираться. Да и замок не работает.

Анна пошатала ручку. Я кивнул.
— Понятно.
— Просто стучитесь — на всякий случай.
— Хорошо.
— Вот так.

Анна стукнула в дверь костяшками пальцев.
— Да! — крикнула из-за двери Таня.

Анна распахнула дверь.
— Ну, и все — заходите.
— Я в туалет хотел.
— Я поняла. Заходите. Что сделаешь, если санузел совмещенный.
— Я подожду, пока Таня выйдет.
— Они могут часами брязгаться, что теперь — на улицу бегать? Заходите.

Таня сидела на дне ванной.
— Прошу прощения, — сказал я и повернулся к унитазу. Пиво отчаянно рвалось на свободу.
— Тысяча рублей, — сварливо сообщила Таня.
— За что?
— За стриптиз.
— А-а. Это приемлемо. Зайди вечерком — рассчитаемся.
— Зайду.
— Но вообще-то, стриптиз — танец.
— С танцем дороже.

В прихожей Лена крутилась перед зеркалом.
— Ну, нет, мам, ну, куда — висит же!
— Перешью — поносишь. Снимай.

Лена сначала стянула платье, потом сказала «ой», прикрылась и убежала.
— Вот тебе и «ой», — задумчиво проговорила Аня, разглядывая платье, и тут же крикнула вслед:
— Ленка! Включи Первую.
— Кто последний мыться? — спросил я.
— Я только сполоснусь. Таня! Ты скоро?
— Сейчас!
— Давай быстрей, у меня кино начинается!

Таня выскользнула из ванной, обернутая полотенцем. Анна тут же вошла. Я вернулся в комнату — ждать своей очереди.

После душа разделся, залез под простынь. В дверь постучали — явилась Таня — все еще в полотенце. Чуть позже прибежала Леночка. По-хозяйски устроились на своих местах: Таня слева, Лена справа.

Сегодня читала Леночка, а я сладко нежился под сказки Астрид Линдгрен. Таня улеглась рядом, я дружески приобнял ее за плечо. Недолго думая, девушка сняла полотенце и забралась под простынь. Стало жарко. Холмик на простыни вырос до неприличных размеров. Голое бедро прижалось к моему бедру, рука касалась члена. Мучался как школьник, понимая, что еще немного — и будет стыдно.

Снова заглянула Анна, спросила, не мешают ли девочки, строго предупредила, чтобы не сидели долго.

Таня то ли задремала, то ли притворилась спящей. Погладил плечико — и понял, что не надо так делать. Каждое шевеление безбожно раскачивало маятник. Сказка была хороша, читала Леночка превосходно, но Танина рука мешала насладиться текстом, стимулируя совсем другие эмоции.

— Танька, бессовестная, хватит валяться, пошли спать! — сказала Лена, захлопнув книгу.
— М-м, не хочу, — промычала Таня, не открывая глаз.

Лена принялась ее тормошить:
— Вставай! Вставай!

Танька отбрыкивалась. Вся эта возня происходила на мне и причиняла неимоверные страдания.
— Вот пристала… — сказала Таня с досадой.

Вылезла из-под простыни и обмоталась полотенцем. Девочки пожелали спокойной ночи и ушли, тихо ругаясь. После таких чтений о релаксации можно забыть. В голову пришла мысль сходить на пруд, искупаться. Немного поколебавшись, я так и сделал.

На берегу почти никого. Две влюбленные парочки и одна пьяная компания у костра.
— А-а, бля, Шурец спалился по полной!
— Да я ебу что ли, че там? Когда датый — мне пох. Лег, к жопе прижался, вырубился нахуй.
— А Натаха чё? Тоже бухая была?
— Да там все — в жопу пьяные. Миха говорит: Саныч Катьку под столом, а тут этот — Катькин… Как его, блядь…

Освежившись, я постоял под звездным небом, покурил и отправился домой.