Глава 5

Генри и Беатрис молча несколько секунд потрясенно смотрели друг на друга, тяжело дыша, пока Беатрис медленно не поднялась.

— Ты в порядке? — спросил Генри свою дочь, когда она посмотрела на него. Никогда в жизни Генри не думал, что ему придется заниматься сексом с одной из дочерей, не говоря уже о том, что и с той, и с другой.

— Да, я в порядке, папа, — сказала Беатрис и пошла под водопад. Она снова умылась, как будто пыталась смыть с себя тот грязный и извращенный поступок, который только что совершили они с отцом. Постояв целую минуту под водопадом, она вышла из него.

— Мы можем поговорить о том, что только что произошло? — спросил Генри, боясь, что их отношения будут такими же, как между ней и ее братом после того, как он уже видел.

— Папа, — начала говорить Беатрис, и было похоже, что она вот-вот заплачет, — мы уже целый месяц торчим на этом гребаном острове без каких-либо признаков спасения. Мы оба нуждались в некотором… человеческом контакте, так что давайте просто оставим это, — сказала Беа с подавленным выражением в глазах.

— Хорошо, — сказал Генри, затем обнял дочь и притянул ее к себе, крепко обняв, когда она расплакалась в его объятиях.

Это был крик освобождения и отчаяния, крик облегчения и потрясения. Она плакала из-за того, что они с отцом только что сделали, и волновалась, что никогда больше не сделает этого с мужчиной. Отец держал ее в руках, пока она дико рыдала, и тепло улыбнулся ей, когда она наконец закончила рыдать и отстранилась от него.

— Папа, ты думаешь, нас когда-нибудь спасут? — спросила Беатрис отца, когда они возвращались в лагерь.

— Да, дорогая, я действительно так думаю, — честно ответил Генри.

— Когда? — спросила Беа.

— Не знаю, — честно ответил Генри. — Может быть, через неделю, может быть, через месяц, может быть, через год. Но я думаю, что они найдут нас, — сказал он и обнял свою девушку.

***

Когда они вернулись в лагерь, Амелия и Лиам уже были там и озорно улыбались.

— В чем дело? — спросил Генри, заметив, что они взволнованы.

— Кажется, мы кое-что нашли, — сказал Лиам с улыбкой и наклонился. Он выхватил из кучки с виноградом какой-то зеленый фрукт с колючими иглами, размером с яблоко. — По-моему, это плоды хлебного дерева, — сказал Лиам и протянул его отцу, чтобы тот осмотрел.

— Ты прав, — сказал Генри, взглянув на фрукт, и его охватило волнение. После месяца питания только кокосовыми орехами, виноградом и рыбой, это стало большой новостью. Генри разломил фрукт и посмотрел на мягкую внутреннюю поверхность. Понюхал его, поднес ко рту и откусил маленький кусочек. — Это вкусно, — сказал Генри и откусил кусок побольше, прежде чем передать его остальным.

— Мы нашли целое дерево, — сказала Амелия, проглотив два маленьких кусочка. На вкус немного напоминало картофель, только слегка сладковатый, и это была одна из самых вкусных вещей, которые она когда-либо пробовала.

Лиам и Амелия повели отца и сестру туда, где росло дерево, и, сорвав приличное количество плодов, они вернулись в лагерь, где жадно поели их у костра.

Беатрис и Генри, казалось, совершенно не обращали внимания на то, что сделали в тот день, и когда все заняли свои места под навесом, чтобы поспать, они легли рядом, как ни в чем не бывало.

***

На следующий день все они проснулись в приподнятом настроении из-за нового пункта в их меню. Они провели день, как обычно, купаясь в океане, загорая, занимаясь йогой и рыбалкой. В тот день у них был особенно вкусный ужин: две большие рыбы, пойманные Генри, и несколько хлебных плодов, которые они слегка поджарили на огне. Когда они закончили есть, их животы были полнее, чем когда-либо с тех пор, как они прибыли на остров. Вскоре после ужина они постепенно заняли свое место в убежище.

***

Лиам лежал в укрытии и не спал, когда подул прохладный вечерний морской бриз. Он лежал рядом с Амелией, Беа была по другую сторону от нее, а их отец рядом со старшей дочерью. Становилось немного прохладно, и Лиам придвинулся поближе к Амелии, которая лежала на боку спиной к нему. Когда он коснулся спины сестры, Лиам сразу почувствовал ее тепло. Он не был уверен, спит ли она, но, все еще чувствуя холод, перевернулся на бок и положил на нее руку. Он положил ладонь ей на живот и прижался к ней всем телом, обнимая ее теплое тело. Амелия пошевелилась, когда он прижался к ней, и повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Извини, — прошептал Лиам так тихо, как только мог, — мне холодно, — сказал он и посмотрел, как она обернулась. — Спокойной ночи, — прошептал он ей на ухо и закрыл глаза. С закрытыми глазами и телом, прижатым к теплой коже сестры, мысли Лиама начали блуждать. Его таз был прижат к заднице сестры, и Лиам начал думать о мастурбации, которую она ему сделала накануне. Это автоматически заставило его вспомнить то, что произошло несколько ночей назад, когда он петтинговал ее, и, естественно, то, что произошло между ним и Беатрис на прошлой неделе.

Амелия почувствовала, как ее брат начал возбуждаться, и начала извиваться телом, когда его эрегированный орган уткнулся ей в спину. Лиам заметил это и смутился. Он попытался сдвинуть свой возбужденный пенис, который прижался между его животом и ее поясницей, но ни одна поза не была достаточно удобной, и Амелия продолжала неловко ерзать.

Лиам продолжал двигаться, пытаясь найти подходящую позицию. Он сдвинулся своим телом вниз по телу сестры, и его возбужденный член скользнул между ее щечками, затем между ее бедер. Внезапно, Лиам смог удобно прижаться к Амелии, его член торчал между ее ног, а ее теплые бедра обнимали его с обеих сторон. Он расслабился в этом новом положении и удивился теплу, исходящему от ее киски, когда Амелия слегка подвинулась, чтобы приспособиться, и его член прижался к ее половым губам.

Несколько секунд они лежали неподвижно, пытаясь привыкнуть к этой удобной, но сексуально напряженной позе. Амелия была по-настоящему возбуждена тем фактом, что у нее между ног уютно устроился большой твердый член, и, не в силах сопротивляться, она начала мягко покачивать бедрами, потираясь киской о стержень брата.

Лиам прикусил губы от удовольствия, когда его сестра потерлась своей киской о его член. Он закрыл глаза от ощущения теплого трения ее вульвы, ласкающей его член, затем вернулся к реальности и положил руку на ее бедро, чтобы остановить ее. Если Беа и отец были всего в нескольких дюймах от них, то они не могли этого делать. Он знал, если они продолжат, то он не сможет ничего с собой поделать.

Амелия знала, что брат был прав, когда остановил ее. Ей стало так жарко, когда она почувствовала его член между ног, что она начала тереться об него своей киской почти инстинктивно. Начав, она почувствовала себя так хорошо, что она просто потеряла голову. Ее киска была влажной и покалывала от желания, и тот факт, что мужское достоинство ее брата все еще оставалось между ее ног, делало всё еще хуже. Амелия просунула руку между ног и нащупала там торчащий член брата. Было странно ощущать такой пенис, не говоря уже о том, что он принадлежал ее брату, но это не останавливало ее киску желать его. Она обхватила его член рукой и почувствовала, как напряглось его тело. Она крепко сжала головку, чувствуя, насколько она твердая, затем немного пошевелилась, пока ей не удалось прижать головку члена брата к верхней части ее фонтанирующей пизды.

Она чувствовала тяжелое дыхание брата, когда он лежал неподвижным позади нее, и медленно начала тереть его членом вдоль своей щели. Амелия была так возбуждена, что не обратила внимания на брата, когда он положил руку ей на бок и сделал знак остановиться. Она знала, что это неправильно, так же как знала, что это неправильно, когда дрочила ему, когда они мастурбировали друг перед другом или когда она позволяла отцу “войти” в нее. Она знала, что это неправильно, но ей было все равно. Она просто хотела удовлетворения, которое мог дать ей только мужчина, и так уж случилось, что ее брат и отец были единственными мужчинами на острове.

Амелия колебалась, но также чувствовала и возбуждение брата. Она несколько раз потерла его членом свою мокрую киску, убедившись, что он молчит, а затем, без предупреждения, погрузила твердый как камень член брата в свою пылающую пизду.

Лиаму потребовалось все его самообладание, чтобы не издать не звука, пока его сестра вставляла его член в свою щель. Она раздвинула свои половые губы головкой его члена, и Лиам был ошеломлен тем, насколько влажной была ее киска. Когда кончик его хуя уже был в пизде сестры, Лиам не мог сопротивляться. Он положил крепко схватил рукой ее талию и медленно вошел в нее, толкая свой член внутрь ее киски, она обжимала его, и сильнейшее удовольствие от этого мешало ему оставаться спокойным.

Амелия поднесла руку ко рту, чтобы не шуметь, и закрыла глаза, когда Лиам вошел в ее. Он протолкнул свой член глубоко внутрь, и она застонала в ладонь от божественного ощущения его члена, заполняющего киску. Амелия опустила свободную руку к своей киске и начала медленно потирать ее, когда ее брат начал немного выводить из нее свой член. Он вытащил его, насколько позволяло их положение, а затем, не нуждаясь в ее просьбе, снова начал осторожно вводить свой член в нее и из нее.

Холод ушел из тела Лиама, когда он начал трахать сестру. Он весь был в огне, когда он вошел в ее уютную муфту. Мысль о том, что он оскверняет еще одну из своих сестер, уже не беспокоила его так сильно, как должна была. Лиам стиснул зубы, тоже стараясь не шуметь, и положил руку на грудь сестры. Ее соски были твердыми, как камень, и Лиам, не задумываясь, схватил их. Он начал ласкать ее возбуждающие холмики, играя с ними, пощипывая соски, продолжая осквернять ее теплую киску.

Возбуждение Амелии возросло еще больше, когда ее брат начал ласкать ее сиськи, трахая ее. Его член вошел так глубоко, что ей пришлось зажать рот ладонью, чтобы не застонать. Она медленно провела рукой по лобковым волосам к клитору. Член брата терся о ее руку, продолжая проникать в нее, и Амелия начала нежно потирать клитор, отдавая свое тело кровосмесительному наслаждению.

Брат и сестра продолжали ебаться в тишине убежища. Их удовольствие было не от мира сего, тела горели жаром, когда они продолжали предаваться запретному акту не вполне братской любви. Их сердца стучали, как африканские барабаны, и обоюдное удовольствие от их совокупления с волнением от нахождения сестры и отца рядом с ними делало его еще острее. Лиам немного притормозил, медленно вдавливая свой длинный шланг в пизду сестры, задерживая их надвигающееся крещендо еще на несколько секунд.

Лиам трахал свою сестру до тех пор, пока не почувствовал, что вот-вот “взорвется”. В тот момент ему больше всего хотелось продолжать пахать ее божественную киску, пока он не кончит в нее, но он знал, каковы могут быть последствия этого. Он вытащил свой пульсирующий член из нее и перекатился, схватив свой пульсирующий член, когда тот оказался вне тела сестры. Он немного подвинулся, пока не оказался на краю укрытия, и начал поглаживать свой член. Ощущение удивительной киски сестры на его члене все еще было свежо в памяти, когда он смотрел на залитый лунным светом пляж.

Амелия была так расстроена, когда ее брат вытащил из нее свой великолепный член в последнюю секунду. Она была так близка к кульминации и вдруг почувствовала пустоту, без мясца брата внутри себя. Она повернулась лицом к нему, не осмеливаясь оторвать руку от своей киски и просунула палец в свою влажную дырочку, продолжая потирать набухший клитор. Она смотрела на очертания фигуры брата в темноте, замечая, как он покачивается, когда дрочит, и старалась не слишком сильно ласкать свои женские складочки. Она смотрела на тело брата, когда оно начало дрожать и он издал едва слышный сдавленный стон, когда кончил, разбрызгав свое семя на сухой песок.

Когда ее брат дрожал от оргазмических спазмов рядом с ней, Амелия, наконец, почувствовала, как подходит ее собственный оргазм. Ее живот задрожали от удовольствия, и хотя это был не тот умопомрачительный оргазм, которого она хотела бы, этого было достаточно, чтобы утолить сексуальную жажду ее тела. Она подождала, пока ее тело полностью расслабится, а затем сократила то небольшое расстояние между ней и братом. Она обхватила рукой его потную фигуру, испугав его, затем прижалась своей блестящей вульвой к его упругому заду и закрыла глаза.

***

На следующее утро они проснулись под зловещим серым небом. Первой проснулась Беа, а вскоре после нее — отец и брат.

— Огонь! — встревоженно крикнул Генри и быстро подполз к куче золы в кострище. Он накрыл ее ладонью, радуясь, что она еще горячая, и схватил несколько листьев и веток из ближайшей кучи. Положил растопку на угли и начал осторожно дуть на них.

Амелия проснулась последней и лениво открыла глаза, чтобы посмотреть на отца, который снова разжигал огонь. Беа и Лиам уже стояли на ногах у укрытия и смотрели, как отец разводит небольшой костер.

— Пойдем наберем фруктов, — сказала Беа, обрадовавшись, что их отцу удалось разжечь огонь, и схватила Лиама за руку.

***

— Замечательно, — зевнув, сказала Амелия, развела руки в стороны и придвинулась ближе к отцу. Она лежала на спине под навесом и смотрела, как отец разжигает огонь. Он положил еще немного листьев и подул на них, убедившись, что они загорелись, прежде чем положить большие палки. Амелия поймала себя на том, что тоже смотрит на палки, на “палку” отца. Она проснулась, возбужденная от вчерашних событий и смотрела на вялый член отца, пока он вновь разжигал огонь. Пока он все еще смотрел на огонь, Амелия вытянула ногу и положила пальцы на отцовский пенис.

— Амелия, что ты делаешь? — спросил ее отец, слегка смутившись.

— Ничего, — невинно ответила она и слегка улыбнулась отцу. Он посмотрел на нее, покачал головой и подбросил в огонь несколько больших поленьев. Амелия протянула другую ногу к члену отца и использовала ее, чтобы поиграть с кончиком. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и его член затвердел от её интимного прикосновения, затем она сжала член отца между ногами и использовала их, чтобы погладить его.

Генри молча уставился на дочь. Он посмотрел на ее великолепное обнаженное тело, затем на свой член, наблюдая, как он переходит от полуэрегированного состояния к твердому, пока его дочь дрочила ему ногами. Генри невольно застонал и увидел, как на ее лице появилась хитрая улыбка. Бывший парень Амелии любил, когда она так делала, и это всегда заставляло его возбуждаться.

Амелия продолжала дразнить член отца ногами еще с минуту, убеждаясь, что он встал и отвердел, затем прекратила. Она отдернула ноги от пениса отца и заметила разочарованный взгляд в его глазах, его окаменевший член умолял о продолжении. Она сложила ноги пополам, поставила ступни на землю и слегка раздвинула ноги. Она наблюдала, как отец машинально перевел взгляд на ее открытую вагину. Когда он поднял на нее глаза, Амелия бросила на отца уличающий взгляд, и Генри покраснел.

— Папа, — начала Амелия после того, как ее отец оказался там, где она хотела, — у нас никогда не было шанса продолжить то, что мы начали тогда, когда ты помог мне с моей йогой, — сказала Амелия отцу со похотливым взглядом.

— О, а ты этого хочешь? — спросил Генри, стараясь скрыть волнение. После секса с обеими дочерями он перестал говорить себе, что это неправильно, хотя и знал, что это так. Он решил просто сдаться, и будь прокляты последствия.

— Только если ты тоже, — сказала Амелия и просунула руку между ног. Она нежно поласкала свою щель, глядя отцу в глаза.

— Сейчас? Здесь? — взволнованно спросил Генри, и его дочь соблазнительно кивнула. Огонь в камине уже хорошо горел, и они знали, что у них есть добрых полчаса до возвращения Беатрис и Лиама. Генри с вожделением посмотрел на разгоряченное тело дочери и пополз к ней под навес.

Амелия широко раздвинула ноги и одарила отца развратной улыбкой, показывая ему свое розовое нутро. Он двинулся к ней на четвереньках, затем встал на колени между ее ног, задевая макушкой потолок убежища. Генри схватил дочь за бедра и притянул к себе, похоть была видна в ее глазах, когда она смотрела на семидюймовую “змею” своего отца, лежащую на ее кустике. Генри немного отодвинулся назад, рассматривая знакомый образ своей обнаженной дочери, прежде чем схватить свой хуй и направить его в ее молодую пизду.

Амелия ахнула, когда ее отец прижал свое мужское достоинство к ее вульве и начал тереть им вдоль ее щели. Она была уже полностью мокрой, там “внизу”, и чувствовала, как соки чуть ли не льются из нее, пока ее отец стимулировал ее своим членом. Он сделал ей несколько приятных прикосновений, а затем направил свой пенис ко входу в ее дырочку. Киска Амелии блестела, когда отец вдавливал в нее головку своего члена. Он посмотрел ей в лицо, увидел, как она ободряюще кивнула ему, затем снова перевел взгляд на их интимные места. Он со стоном вошел своим твердым членом в скользкую щель дочери, затем поднял глаза, чтобы увидеть удовольствие на ее лице.

Пока Генри занимался любовью со своей младшей дочерью, начался небольшой дождь. Он приподнял ее ноги за гладкие бедра и посмотрел ей в глаза, входя в ее киску. Генри двигался медленно, не торопясь, чтобы насладиться изысканным ощущением своего хуя, скользящего в мокрой пизде дочери.

— О боже, папа, — простонала Амелия, отчасти из-за удовольствия, отчасти из-за сюрреалистичности ситуации. Дождь вокруг них усилился, отчетливый стук превратился в громкую долбежку по крыше убежища, но Амелия и Генри едва замечали это. Они были слишком сосредоточены на своих собственных действиях, своих стонах, всхрипах и хлопках тел друг о друга. Отец и дочь продолжали свой запретный вальс.

Генри смотрел, как гипнотизирующе подпрыгивают грудки его дочери, когда он входит в нее. Он начал ласкать ее красивые сиськи правой рукой, заставив ее застонать, когда игриво пощипывал ее твердые розовые соски.

— Да, папа, да, трахни меня посильнее, — умоляла Амелия отца, который с радостью подчинился этой просьбе. Он крепко схватил ее за талию и немного переместился, прежде чем начать ебать свою дочь, быстро и безжалостно загоняя свой твердый хуй в ее глубины и заставляя ее кричать от сексуального наслаждения, в то время как сильный дождь лил вокруг них.

***

— Что за чертовщина? — удивленный вопль пронесся в воздухе и застал врасплох Генри и Амелию. Они остановились, оглянулись в разгаре своего горячего кровосмесительного акта, и увидели Беатрис и Лиама, стоявших рядом с убежищем. Беа и Лиам, промокшие до нитки, с отвращением смотрели на отца и сестру.

Генрих быстро вытащил свой пульсирующий член из дочери. Они оба пытались прикрыться руками, пока Лиам и Беа забирались в укрытие, чтобы укрыться от проливного дождя. — Папа, не могу поверить, что ты занимаешься сексом и с Амелией тоже, — сказала Беатрис, потрясенная открытием, на которое наткнулась.

— Погоди, что ты имеешь в виду под «тоже»? — шокированно спросил Лиам сестру, а Беатрис покраснела и начала что-то бормотать. — А вы с папой тоже… ? — спросил Лиам. Мысль о том, что отец трахает его сестер, забеспокоила его еще больше, потому что он тоже занимался с ними сексом.

— Да, — призналась Беатрис и покраснела, — но только после того, как мы с тобой это сделали.

— О боже! У вас тоже был секс! — воскликнула Амелия, затаив дыхание и глядя с легким отвращением на брата и сестру.

— Да, но почему тебя это так волнует? — стервозным голосом сказала Беа сестре. Она перевела взгляд, пока не встретилась взглядом с сестрой. — О боже, — сказала она с испуганным выражением на лице, — не говори мне, что вы тоже… — сказала она, и они обе кивнули, “вынимая последнюю кошку из грязного мешка”. Все посмотрели друг на друга потрясенно и с отвращением.

— Ладно, почему бы нам всем не остыть, — сказал Генри успокаивающим голосом, когда все накалилось. Его эрекция так болезнена, что он должен был что-то с этим сделать. — Я сейчас вернусь, — сказал он и быстро вышел под дождь. Он встал за ближайшим деревом, под проливным дождем, и начал поглаживать свой пульсирующий член, пока не кончил от сотрясающего тело оргазма. Он поглаживал свой член до тех пор, пока он полностью не опустошился, а затем вернулся в убежище.

Генри заполз обратно под навес, а его дети сгрудились у костра. Они сидели молча и подозрительно смотрели друг на друга. Он придвинулся поближе к огню, тепло которого успокаивало его, и повернулся лицом к детям. — Ладно, теперь, когда все вышло наружу, давайте поговорим об этом, — сказал Генри.

В неловком молчании они смущенно посмотрели друг на друга. Ни один из них не знал, что сказать, и они просто молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза, пока дождь продолжал лить вокруг и грохотал отдаленный гром.

— Хорошо, я начну, — нервно начал Генри. — Девочки, я точно не знаю, как это произошло, но у меня был секс с вами обеими, — сказал он.

— О боже, папа, — сказала Беатрис, испытывая отвращение к словам отца, хотя и знала, что это правда.

— Беатрис, дай мне закончить, — сказал Генри, глядя на старшую дочь. — Я знаю, что это неправильно, и некоторые сказали бы, что это отвратительно, — сказал Генри, переводя взгляд между дочерями. — Не то чтобы я хотел сказать, что вы отвратительны, вы обе очень красивые и сексуальные женщины, и секс с вами был…

— Папа, пожалуйста, прекрати, — сказала Амелия отцу, когда он начал нервно говорить, заставляя их всех чувствовать себя неловко.

— Я хотел сказать, что… — продолжал, краснея, Генри: -. ..это случилось. Мы здесь уже почти месяц. Мы разочарованы, мы голые, и мы все взрослые с своими потребностями. Вы мои маленькие девочки, мои ангелочки. Я бы никогда не подумал о том, чтобы делать с вами такие вещи, но мы сделали это. Я просто не хочу, чтобы вам было стыдно, по крайней мере, не стыдно друг перед другом из-за этого, — нервно сказал Генри, хотя не был уверен, что достучался до них.

— Наверное, ты прав, папа, — начала Амелия и посмотрела на него. — Все дело в этом месте, в этой ситуации, в том, что мы все время голые вместе. Мы никогда не говорим об этом, но что, если нас никогда не спасут? — сказала Амелия, и слезы выступили у нее на глазах. — Неужели мы собираемся провести здесь всю оставшуюся жизнь? Есть рыбу и кокосы… спать в этом убежище… бегать голышом и трахаться друг с другом в кустах?

— Мы не собираемся провести здесь всю оставшуюся жизнь, — предположил Лиам и положил руку на плечо Амелии.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь? — сердито рявкнула Беатрис на брата. — Перестань быть таким чертовски оптимистичным и посмотри вокруг. — Мы находимся в глуши, и за все время, что мы здесь, мы не видели ни единого признака цивилизации. Проснись уже!

— Эй, — мягко сказал Генри и обнял дочь. — Может, ты и права, но я предпочитаю верить, что нас найдут. Прошел всего месяц, — сказал Генри и посмотрел каждому из своих детей в глаза. — Посмотрите на погоду сейчас, подумайте о погоде, которая у нас была. Любая такая буря могла задержать поиски по меньшей мере на несколько дней. У твоей матери есть все наши ресурсы, чтобы найти нас, неужели ты думаешь, что она этого не сделает? — сказал Генри и заметил легкий оптимистический блеск в глазах дочерей. — А пока мы застряли здесь, то нам нужно извлечь из этого максимум пользы, — закончил Генри. Он оставил многое недосказанным, но всем четверым было ясно, что значит «извлечь из этого максимум пользы». Его дети одобрительно закивали.

Весь остаток дня вовсю лил дождь. Прогремел гром, и вспыхнула молния, когда все четверо сидели в укрытии, глядя на дождь. Они сели на край шалаша, поближе к огню, съели оставшиеся фрукты и держались поближе, чтобы согреться. В основном они молчали, обдумывая то, что обнаружили, и то, о чем говорили.