: Маленькие дети! Ни за что на свете, не ходите, дети, в Африку гулять!. .

Так, кажется, писал Корней Чуковский об Африке.

: Подтверждаю!

***

: В Бог помнит каком году (1976? Отсылаю к википедии!), в африканской республике (!) Чад, грохнули законного президента, и к власти пришел какой – то Хабре (это имя такое, не обижайтесь, афроамериканцы!) ; долго он не продержался, потому что, был там еще один, не менее милый, персонаж по прозванию – Уддей. Опять отсылаю к википедии, поскольку пишу по памяти. Я ТАК помню. Можете меня уличать в неточностях: речь – не об этом!

Этот Уддей схлестнулся с Хабре, надавал ему по мордасам, но: не грохнул, а даже ввел его в свое правительство, представляете? Впоследствии, жизнь доказала, всю пагубность такой вегетарианской политики. И это – в Африке – то!

Короче, Склифосовский!: К 1981 – ому году, в Чаде была полноценная гражданская война. Поскольку, никому не удавалось взять верх окончательно, тов. Уддей обратился за помощью к Советам, ну, а противник: тот, ясно – в другую сторону.

Советский Союз тогда прилично погряз уже в Афганской войне, и самому ему помогать какому – то гуталину было – не с руки. Он натравил лидера Ливийской Джамахирии тов. Каддафи (помните еще такого?) ; тот ввел 10 тысяч своих джигитов, включая тяжелую технику: Чад с севера граничит с Ливией.

Тогда Франция (Чад был ранее французской колонией) ввела 1, 5 (полторы) тысячи своих легионеров. В числе них, был и Ваш покорный слуга. Тяжелой техники – не было.

: И еще: Надо учитывать, что полторы тысячи французских войск – это ВСЕГО полторы тысячи. Вместе с медиками, техниками, оружейниками и поварами, там.

: От ливийских джигитов не осталось ничего. Совсем – НИЧЕГО. Сомневаюсь, что уши хотя бы – десятки. Каддафи запросил мира и обещал вывести войска, хотя выводить – то было уже – нечего. Французы – согласились, подписали мирный договор, и свалили в Джибути.

Наивные, травоядные, белые полезные идиоты (цитата из тов. Ленина, если кто не знает) !

Каддафи ввел еще 30 тысяч!

Тогда, даже травоядные белые, возмутились, и ввели уже 3 (три) тысячи Французского Легиона. От джигитов опять не осталось ничего! Французские потери составили – 78 человек.

: Но, это был уже 1987 год (кажется), и на этом французская компанияв Чаде была завершена. Нас вывели в Габон. Потом там (до сих пор, по – моему), продолжалась вялотекущая вакханалия, я даже участвовал, сильно позже как – то, в эвакуации французского посольства из Нджамены, но – все. Померла, так – померла!

От Чада у меня осталось четыре ордена, офицерский чин, французский паспорт и два ранения.

: Такие дела:

***

Но. Любознательный мой читатель! Это была – присказка, обстановка и антураж, так сказать. Сказка – впереди!

В славном 1984 году (если – не ошибаюсь!) я был снайпером и, одновременно, – командиром мобильной группы (я всегда был командиром мобильной группы, от 8 – ми до 12 – ти человек), у меня было n человек (одного потом сожрал крокодил, при переправе через какой – то плюгавый ручей), и задача наша была в том, чтобы в мелком и вонючем городке под названием OumHadjer, дождаться информатора, исделать тепель – тапель одному многовысокодуховному местному папику, вместе с его отрядом.

Это, сами понимаете, был самый разгар (в 1984 – том – то!) чадского африканского балета.

Папик (после ликвидации, естественно), оказался выпускником Сорбонны. Медицину изучал (я нашел его диплом), – паинька; и каннибалом – по совместительству (что выяснилось после изучения содержимого его холодильника) ; милый, душевный и искренний человечек, в общем. Нельсон Мандела, такой, только – поглупее.

В городе был наш гарнизон: четыре человека, во главе с капралом. Информатор и должен был прийти к этому капралу, поскольку меня он – не знал. Еще в городе жили двенадцать семей каких – то голландцев, которые вели в тех местах разведку олова, кажется. Семьи были без детей. Одни мужики и бабы. Детей они в Голландии своей оставили, и правильно, впрочем, сделали.

: Описывать африканский городишко, я – не буду. Каждый может сам найти кучу чудесных фоток в интернете. Скажу только, что в Африке все, что может быть украдено – БУДЕТ УКРАДЕНО! Каменные и более – менее капитальные строения остались только от колонизаторов: сами интеллектуалы строят все исключительно их гнилых палок, жести от банок тех же колонизаторов и из гофрированных коробок. Где берут их в таком количестве, только, ума не приложу!?

И – вот. Мы входим в Hadjer! Всеобщее ликование, дамы бросают в воздух лифчики и чепчики!

: Вру: Ничего подобного – не было. Все было пошло, заезжено и скучно. Мы, помылись, как могли, и за этим рутинным занятием, я поговорил с капралом. Выяснилось, что у него – проблема: местные гопники, используя мотоциклы, вырывают из рук голландок сумочки и пакеты с продуктами, когда те отовариваются. Одной, даже руку, умудрились сломать! Местная полиция ничего не может сделать, а у него, всего – четверо, вместе с ним. Голландские же бабы жестко требуют вмешательства французских властей.

Тут надо понимать одну тонкость. Мотоцикл, это – бензин. А бензин, это – деньги. Откуда, блин, у африканцев – деньги??? Их у них нет, и быть не может, по определению! Они же не работали никогда. И отцы их – не работали, и – деды: И так – до седьмого поколения! У них даже поговорка есть: «Что я – белый, что ли, чтобы – платить!»

Значит, кто – то, весьма заинтересованный, снабжает этих гопников бензином. И скорее всего это тот самый начальник местной полиции, который столько раз разводил руками, перед нашим капралом. Ведь, если бы он захотел – через час все гопники сидели бы в участке. Что, в городе – такой огромный мотопарк?

Я оделся и пошел к этому копу.

Передо мной сидел невероятно жирный и невероятно потный афроафриканец каких – то галунах и эполетах. Я не стал с ним долго разговаривать. Сказал, что у меня отряд, 10 человек, и все вооружены – до зубов. Что, вот ровно через пять минут, я соберу у всех своих пистолеты (вещь в бою, все равно, абсолютно – бесполезная: застрелиться, только), отберу пистолеты у гарнизона, поскольку я – старший по званию (я был тогда сержантом), и раздам все это голландским бабам. И не просто – отдам, а прикажу (именно – прикажу!), при первых же звуках мотоцикла – стрелять на поражение.

: Надо было видеть это личико! Никакой Спилберг с Тарантиной Вам этого не покажут: У человека рухнул БИЗНЕС! Дело всей, быть может, его жизни:

После этого я встал, и ушел.

Всякие грабежи немедленно прекратились.

: Только хитрый абориген, все равно прижучил и обмишулил белого человека! Все – таки мы, белые люди, – очень наивные:

В Африке процветает рабство. И всегда – процветало. Ребенка тогда, можно было купить за 50 франков, любую женщину – за 100. И не на ночь купить. Навсегда. Купить можно у отца – сына, или дочь, у мужа – жену, у брата – сестру. Это совершенно – в порядке вещей. Так было всегда. Самое интересное, что рабам не нужны никакие ошейники – вериги – кандалы. Они сами будут за вами ходить, как привязанные. Добровольно. Никуда не убегут, и даже – не подумают о побеге. Причина проста: раз купил – обязан кормить. Все. Этого – достаточно.

И, вот.

Иду я как – то по улице (мы пробыли в этом городишке, дней шесть), и встречаю девушку: Ну, что Вам сказать?. . Это была не девушка, это было – произведение искусства! Кто – то из ее бабок – дедок, а может, и более близкие предки, явно согрешили с белыми. Она была, конечно, темнокожей. Прилично: Но. С совершенно европейскими чертами лица и длиннющими ногами (у африканцев длинных ног – не бывает; большая задница, и толстые ляжки только), с великолепными волосами, цвета темной ночи, вовсе не такими мелкими кудряшками, как всегда (Анжела Дэвис, ау!), а просто – слегка кудрявыми. Была она в каком – то гавайском платьице из ситчика, весьма коротком, надо сказать. У меня есть кусок оцифрованного видео с ней: я Вам как – нибудь покажу. Она там, в этом самом платьице, играет со щенком.

Я – обомлел, и пошел за ней. Со мной было два штурмовика (нам запрещалось ходить, даже в туалет, в одиночку) ; они заблеяли, но – прониклись. Человека же – понесло.

Я вычислил, где она живет, и к вечеру, я, мой второй номер (он был моим другом, поляком, пока не погиб в Pala, возле Камеруна, когда мы попали в засаду), и еще один штурмовик. Я был – с цветами: Нет, Вы не понимаете, что такое в Африке подарить женщине цветы. Черной женщине. Это – маразм высшей пробы! Это даже невозможно обсуждать! Что с ними делать – то?! ! Она – не знает. Их же – не едят. Их нельзя – надеть. Их нельзя, даже – продать!!!

Однако, она – взяла. Взяла и представилась: «Ньяна» : Говорила на французском, со весьма приличным произношением, что – редкость. Произношение, я имею ввиду. Мои соратники деликатно уселись пить пиво под какой – то местной смоковницей, а мы с ней прошли в дом.