– Мм, как же Вы мне нравитесь в таком виде!!! – продолжает рассматривать меня этот мальчишка. – Может быть раз уж Вы наполовину разделись, покажете, какие на Вас трусики?? Очень интересно, какое белье Вы любите? – Он резко дергает за платье, и оно падает к ногам. Все. Я стою на высоких каблуках, в черном нижнем белье у доски в своей огромной аудитории.

– Какая стройненькая! Какие ножки! Повернитесь кругом, хочу Вас всю рассмотреть!

– Ты доволен? Удаляй фотки и убирайся! – сквозь зубы произношу я.

– Повернитесь кругом, хочу всю Вас рассмотреть…

– Не дождешься. Выполняй свое обещание: удаляй

– Хорошо… – спокойно берет телефон, направляет на меня и делает еще одну фотку! –

Повернитесь и сами удалите все фото с моего телефона – ровным голосом сообщает он.

– Скотина! Мерзавец! Ты что творишь. Извращенец хренов – пытаюсь прикрыться руками

– Смотрите, я кладу телефон на стол, больше фото делать не буду – кладет телефон на мой стол. – повернись медленно.

Я подаюсь вперед, чтобы схватить телефон. Он меня опережает, отодвигает ближе к себе:

– Не надо – он все равно под паролем, фотки в облаке все.

Ставлю очередное условие:

– Я поворачиваюсь, и ты удаляешь фотографии. Иначе я даже с места не сдвинусь! – он смотрит, приподняв бровь, скрестив руки на груди. Я неспешно поворачиваюсь вокруг своей оси. Я люблю свое тело. И прекрасно знаю, что оно нравится мужчинам. Наверное, поэтому, исполняя его прихоть, чувствовала превосходство: посмотри молокосос, оближись, тебе это не получить никогда.

– Вы со всех сторон хороши. Одинаково прекрасны и спереди, и сзади.

– Удаляй! – требую я, как будто бы не слышит – Ты слышишь меня?

– Я удалю те, которые обещал, но у меня есть еще, их я удалю за отдельный: договор так сказать. Хотелось бы увидеть, что у вас в лифчике, посмотреть на ваши груди без лишней одежды

– Ты что задумал, щенок?! Ты отдаешь себе отчет в том что творишь? Я тебе не девочка из твоего клуба!

– Покажете их?! Вы же уже поняли, на что я готов и чем для Вас это обернется!

– И что это тебе даст? Обнародуешь фото: Милиция, разбирательства: Тебя в вузе не оставят! И родителям сообщат, кого они вырастили!

– Никто не узнает, что это я был. А вот о Вас узнают все. И Вас не оставят тем более…

– Я знаю, что это ты! И милицию я вызову прям сейчас. – разворачиваюсь, чтобы шагнуть к сумочке, за телефоном. Резко хватает за плечо:

– Вы хорошо подумали? Вы никак не докажете, что это я. А во – вторых Вас точно уволят. Вы не можете работать с детьми: Вас били плеткой во время сношения! Сын узнает о таком позоре, от Вас откажется.

– Я женщина как минимум в два раза старше тебя!

– Поэтому, как минимум, в два раза сильнее я хочу видеть Вашу грудь!

– Что ты задумал, я еще раз спрашиваю? Что сгенерировал твой тупой мозг размером со спичечную коробку? И, кстати, такой же гладкий, как и она.

– Задумал посмотреть на Ваши груди, и прекратите хамить! Мне начинает это надоедать! Мне отправить фото? К тому же у меня есть фото преподавателя в университете в нижнем белье!!!

Я с ненавистью смотрю на этого поддонка.

– Смелее – подбадривает он.

Стою неподвижно в замешательстве. Он обходит сзади:

– Помочь? Давайте я помогу Вам… – одним движением он расстегивает замочек на бюстгальтере. Я машинально поднимаю руки, закрывая грудь. Он отстегивает шлейки лифчика. Обходит меня.

– Ваууу, просто мечта! – он прям пожирает грудь глазами – Какие большие! Очень чувствительны? – цепко берет за руки и с силой опускает их вниз, бюстгальтер падает на пол –

Я хочу видеть их полностью, не надо прикрываться – мягко произносит он.

– Иди к черту – отвечаю я.

– Вам идет быть такой голой и беззащитной у этой зеленой доски в этой огромной аудитории, куда в любой момент может кто – то войти! Поднимите руки вверх, чтобы и Ваша шикарная грудь тоже поднялась.

– Нет, – отвечаю я. – Считаю, что ты заигрался, мальчик! Ты понимаешь, что я ровесница твоей матери или нет? Твой мозг вообще способен, что – либо сообразить и сопоставить! Я этой грудью сына выкормила!

Он не реагирует. Проводит рукой по животу:

– ммм: Какая нежная кожа. А теперь поднимите руки. Мы почти закончили. И я все удалю. Уже почти все удалил.

Я нехотя поднимаю руки. Грудь приподнимается. Выше становятся и соски.

– Постойте так… – обходит меня кругом, не убирая рук от моего тела. – Какие сосочки большие…

– Ты еще наигрался? – спрашиваю раздраженно – а на самом деле чувствую тяжесть внизу живота, соски набухли – понимаю, что его действия не оставляют равнодушной.

– Еще не наигрался… – не прекращая блуждать руками по моему телу, отвечает Антон.

– Хватит, – хватаю, его руку и отстраняюсь. – Удаляй!

– Что такое? Не нравится как я глажу животик? – подходит снова – Держите руки сверху,

Нина Сергеевна!

Смотрю на него в упор. Он снова начинает гладить животик одной рукой, поднимаясь еще выше, второй, блуждает внизу живота, задевая резинку трусиков.

– Антон, мы взрослые люди. Когда до тебя дойдет абсурдность ситуации – пытаясь прикрыть грудь, говорю я.

Он молча убирает мою руку, задевая грудь. Второю руку он просовывает чуть ниже резинки трусиков. Я из – за всех сил его толкаю:

– Не трогай меня, гаденыш!!! – сердце бешено колотится, я осознаю, что он пойдет до конца. Но до какого конца??? – Оставь меня в покое, Антон.

– А что я делаю? Просто глажу Вам животик, Вам ведь приятно? – подходит, как бы нечаянно касаясь набухших сосков, – тем более я ничего запретного не трогаю ведь…

Смотрит в упор на грудь. Я чувствую его сосредоточенное дыхание на ложбинке между грудей:

– Потрогайте сами одной рукой свою грудь, если мне нельзя…

– Я не буду себя трогать!!! Давай прекратим все это! Так будет лучше, пойми!

– Ну… тогда я могу потрогать… я думал, что Вы будете против и сделаете это сами.

– Чего ты добиваешься? Неужели ты думаешь о физической близости? Антон, мальчик. Да посмотри же, я старше тебя в два раза!!! Найди себе девочку твоего возраста.

– Я хочу просто потрогать Ваши груди и все… я даже готов не смотреть на Вас, – обходит со спины, кладет руки на животик и поглаживая, поднимает их вверх…

– И ты остановишься на «потрогать»? Не ври мне! Я знаю, что у тебя в голове, извращенец! Выродок! – срываюсь на крик от безвыходности, понимая, всю свою беспомощность.

– Ничего не будет. Только потрогать. Положите мои руки на свою грудь.

– И ты уйдешь после этого? – принимаю молчание за знак согласия. Беру его руки и поднимаю их выше. Ложу его ладони на грудь. Они теплые, контраст с прохладной кожей груди. И это приятно. У него нежные руки.

– Они большие, приятные на ощупь – нежно водит по ним руками – ммм… какие они у Вас приятные, какие упругие! – лаская одной рукой грудь, вторую кладет на животик, опускаясь ниже.

Перехватываю его руку:

– Все! – стараясь, как можно безразличнее говорю я. – А теперь уходи!

Он кладет обе руки на грудь и уже более жестко, слегка сжимает их по очереди, оттягивает сосочки… Я знаю, что он догадывается, что они побаливают после вчерашнего. Он специально за них взялся:

– Я думал нежно, но Вы ведь не понимаете, не хотите. – Возвращает одну руку вниз. – Давайте, не будем проверять, какая еще часть тела помнит о вчерашнем, поверьте, я найду ее быстро – шепчет мне на ухо Антон. Он проводит рукой по внутренней части бедер, аккуратно, не трогая ничего запретного… как бы познавая мое тело, играя с ним. Мне очень приятно, почти висну на его руках, переминаясь с ноги на ногу. Вспоминаю о происходящем:

– Ты обещал уйти – спокойно, без злобы, напоминаю я.